Долгие годы все политические переделы в Красноярском крае, вмещавшем в себя чуть не две Западные Европы, — но это по территории, а если по сути, то Потанина с Дерипаской, — объясняли их, Севера и Юга, застарелой войной, войной никелевых котелков с алюминиевыми. Вмещал в себя край раньше и Ходорковского, потом Сечина, но все же они были сбоку от эпических битв за пост «смотрящего». Потом войны сменились тем, что причастные к процессу называли «межэлитными договоренностями». И если с начала нулевых краем долго правили менеджеры «Норникеля», то с сентября 2017-го — Усс, исторически связанный с алюминщиками, Дерипаской, Шойгу.

Однако смысл в борьбе за губернаторство для бизнеса давно утерян, глава региона ныне практически ни на что не влияет, Кремлю также в значительной степени уже просто ни к чему ориентироваться на какие-то местные расклады и факторы. Населению тем более нет разницы — никелевая власть или алюминиевая, суть ее едина: она — колониальная, промышленного капитала, и она краевая только в том смысле, что над краем, но отнюдь не в его интересах.

Существенно для Кремля было одно — падение рейтинга 68-летнего Усса, усталость от него, а потому возможные сюрпризы на предстоящих в сентябре выборах губернатора.

В Красноярске ему до времени делали скидку только за то, что местный, что без запинки говорит о региональном патриотизме, красноярском народе, за красивый бэкграунд. В нем создание блока «Наши!»: в черных кожаных плащах с красными шарфами «нашисты» пели, что «пора вернуть эту землю себе». А песню «Наш козырный туз — губернатор Усс!» заказывали долгое время в кабаках. Гордились, что на столе Усса — оловянный солдатик. Что в холле перед его кабинетом (тогда еще спикера) вывешивали картину: красноярцы грозят московскому воеводе кто дубиной, кто колом. Послание адресовалось еще генералу Лебедю с компанией; к приезду москвичей, решавших денежные вопросы, картину на время снимали.

Когда Уссом, наконец, прервалось 20-летнее правление варягов, одно это, казалось, может извинить все прочее — окружение из людей с неоднозначной да и вполне однозначной репутацией, дружбу с Быковым, статус самого богатого губернатора, обширный бизнес семьи. И — для многих извиняло.

Но сейчас не о моральном релятивизме как яркой черте современности, а о том, что кредит иссяк. Главную проблему — экологическую катастрофу в Красноярске — Усс с эталонным каким-то фарисейством заболтал, запрятал, поскольку это напрямую касается крупнейшего в мире алюминиевого завода, смердящего в городе. Это, разумеется, не имеет отношения к мотивам президентского решения, они нам неведомы, да и не особо интересны. Как, впрочем, и сам Усс — 90-е, откуда он, если что, закончились. А ничего из того, к чему его готовила и подводила судьба, логика событий, он не исполнил. Вот иркутский его коллега Ножиков или кемеровский Тулеев — да (без оценок этих свершений), а он — увы.

• Грандиозный пожар в периметре «Красмаша», где куют оружие Судного дня (межконтинентальные баллистические ракеты для подлодок, здесь же запущено производство новых МБР «Сармат»),
• наводнения,
• взрывы на арсеналах под Ачинском,
• прорыв дамбы старателей, их массовая гибель на юге края
• и череда аварий на севере — в Норильске.

Год назад, на майские, грянула пыльная буря, с ней — грандиозные пожары; разом в крае сгорели больше 800 домов и строений, восемь человек в них, более всех досталось малым городам и поселкам. Уяр (на треть выгорел), Заозерный, Боготол, Белый яр в Ачинском районе, Бадаложная Козульского района, села и деревни Талажанка Казачинского района, Никольск и Новокурск Шарыповского района, Павловка Боготольского района (полностью сгорела), Курай и Ашпатск Дзержинского района, Зыково Березовского района, Большая Мурта и Лакино Большемуртинского района. Енисей в Красноярске поменял временно цвет на коричневый.

Как там у одного большого русского писателя, русскими людьми толком не прочитанного: «мусорный ветер». И он как поднялся — точно и не утихает.

Еще до пандемии и СВО — на это Усс повлиять не мог — порядок вещей, что был здесь всегда, худо-бедно работал десятилетиями, внезапно начал рушиться, невзирая на козырный туз в выстроенном карточном доме. Но это даже не полбеды, меньше. Главное — то, что никогда Москву и Россию не интересовало, вдруг начало попадать в центр внимания. На ТВ и в соцсети, в ток-шоу и в посты деятелей шоу-бизнеса, собирателей в интернете друзей, всех тех, кто ныне стал лидерами общественного мнения. И кремлевских такое внимание общественности не к Украине, а к хоздвору России и ее отхожему месту раздражало.

Поэтому ей не только другие права, зарплаты, бюджетное и соцобеспечение, для нее — и отдельная картина жизни страны.

На самом деле поведение кремлевских резонно. Красноярск по всем таким поводам никогда не волновался, а от Москвы можно ждать чего угодно. Вспомните историю с лесными пожарами в Восточной Сибири летом 2019-го. Когда Москва вдруг озаботилась рядовым сезонным явлением, все соцсети всех актеров и певиц заполнились кадрами из горящей Калифорнии, выдаваемой за Сибирь (фотогеничней), петиция о спасении Сибири собрала 1,3 млн подписей (!), а московские стендаперы и прочие специалисты по лесной пирологии хором высмеивали совершенно справедливое замечание Усса, что тушить тайгу в недоступных и безлюдных местах бессмысленно.

Уссом давно уже были недовольны как поставщиком таких вот «токсичных» инфоповодов, поднимающих общественность раз за разом на дыбы. Как это случилось и с Арктикой, что из любимых тем и надежд президента. Беспрецедентный разлив топлива в Норильске позволил Москве вдруг обнаружить хорошо сохранившийся с 30-х годов прошлого века местный порядок вещей — отсутствие в промрайоне госвласти и всесилие «комбината».

А Усс (край) все продолжал врываться с негативными внутрироссийскими новостями в повестку. Кому понравится такой, словно притягивающий несчастья и беды, губернатор?

Для власти экологическая эмиграция из Красноярска не значит ничего, а город теряет будущее. В феврале 2019-го на Дрокинской горе перед главным въездом в Красноярск установили 47-метровый крест и, немного подумав, убрали из-под него надпись «Россия», поскольку, задуманный как крест поклонный, он выглядел на невысокой горке, подписанной как «Россия», крестом могильным. Ночью светился.

Содержательно решение вроде верное: въезжаешь в город и тебе сообщают, что он обречен. Новая искренность. Но с подписью «Россия» получалось, что Усс много на себя взял. И накануне прилета на Универсиаду Путина «Россию» решили перекопать.

Сразу после Универсиады, когда и она городу ничем не помогла, и стало ясно, что на нем действительно поставлен крест,

Выставили и тот гвоздь, которым наживлен город к этой земле, высотку КАТЭКНИИугля, главную городскую башню. Ее выставили на «Авито» среди детских велосипедов б/у, собачьего жира и шахмат ручной работы из хлеба (за 50 тыс.).

Распродажа города, ключей к нему и его доминант затянулась, к концу 2019-го мэр только и смог, что оснастить «нашу мрачную башню Саурона» динамичной подсветкой: когда смеркается, по стеклу теперь бегут сверху вниз и снизу вверх фиолетовые шпалы — от тьмы Барад-дур заряжается, как гаджет. Пустяк, а жителям Мордора все повеселей.

Одновременно с этим пошли сплошняком аресты среди называющих себя «краевой элитой». Приписывали Уссу: дескать, избавляется от прежних союзников и партнеров — Быкова с его окружением или семьи зазвездившегося и потерявшего берега строительного магната Егорова. Но органы давно выведены из-под влияния губернаторов. Если сам Усс и рушил что, так лишь давний союз с крутой местной телекомпанией ТВК.

А вокруг — аресты министра лесного хозяйства Маслодудова, советника губернатора Моргуна (бывшего начальника Центра стандартизации и метрологии). Дело Вчерашнего (бывшего проректора СФУ, где Усс — президент), уход Данильченко (главы комитета по охране здоровья и соцполитики ЗакСа и крупнейшего бизнесмена, по сути, контролировавшего краевую медицину). Претензии силовиков к семейству Натаровых, к владельцу холдинга «Малтат» Александру Нуссу, также близкого к Уссу, дело со сворованными в очередной раз деньгами на никому здесь не нужное метро, по которому уже сидит проектировщик Олег Митволь, краевой министр транспорта Димитров, бывший директор «Краевого транспортного управления» Мандров, краевой премьер Юрий Лапшин — фигуранты в этом же деле.

Аресты в руководстве муниципалитетов, в министерствах идут теперь регулярно, и это действительно некое новое явление, пугающее.

И Усса с бизнесом его семьи настолько много, что многие расследования выводят к нему. Но дело даже не в этом, а в общей атмосфере из-за этих бесконечных арестов.

А потом — история с задержанием в Италии Усса-младшего, веером уголовных дел, бегством, история почти героическая, отбрасывающая романтические отблески и на Усса-старшего (он и сам тут выступил актером приключенческого, но невразумительного сериала на НТВ «Красный Яр»), но какое это имеет отношение к госуправлению?

Черное небо над головой и уголовный закон внутри. Черный бантик, которым повязали город, вывеска SALE над ним и экологические беженцы. Эта красноярская глава пока не окончена.

Усс своим губернаторством многое обещал, а на выходе — пшик, анекдот. Самые высокие в России елки, лестницы, флагшток… На котором, правда, государственного флага или нет, или он — почти всегда — приспущен. Из-за мусорного ветра. Но государственные флаги существуют не для того, чтобы их опускали по воле стихий.

Наверное, его приспускали в знак траура по 90-м. При Уссе Красноярск наконец посадил Быкова, и 90-е закончились, в этой истории поставлена точка. Усс тоже целиком оттуда, из того времени, и сейчас ставится знак абзаца. Дальше пойдет другой абзац.