В какой-то точке насилие перестанет восприниматься как оправданное и допустимое даже в целом лояльными режиму гражданами. Поэтому, с одной стороны, тоталитарный режим не афиширует наиболее одиозные эксцессы правоприменителей, а с другой — нуждается в пропаганде насилия, чтобы посеять страх.
Как устроено производство государственного страха? Заявителем повестки насилия, хотя и далеко не главным его исполнителем, становится законодатель. Два законопроекта, внесенные в Госдуму 28 февраля и 1 марта, позволяют увидеть, что происходит в этой отправной точке, как и для чего это делается.