Евгений Пригожин признал-таки 14 февраля, что создал «Агентство интернет-исследований», известное как «фабрика троллей», и длительное время управлял им. Вряд ли кто-то столько исследовал деятельность этого центра пропаганды, как «Новая газета», и редакция могла бы с удовлетворением констатировать правоту своих публикаций, сделанных еще в те дни, когда основатель ЧВК «Вагнер» руководил этим центром на конспиративной основе. Но тут акцент стоит сделать на другом: дело в том, что это публичное признание наряду с другими событиями можно представить как

Проекта, который начинает оформляться как раз к началу вероятного болезненного процесса «транзита власти».

Здесь стоит напомнить, что за четыре с половиной месяца до признания в создании «Агентства интернет-исследований» Пригожин так же открыто признал, что является основателем ЧВК «Вагнер». Хотя всего за три недели до этого суд по его иску признал этот факт недостоверным в процессе против Алексея Венедиктова*.

Выходить из тени на поляну активной публичной политики господин Пригожин начал с самого начала специальной военной операции. Эта новая его роль все явственней проступала по мере того, как на фронте приобретала вес ЧВК «Вагнер». Удивительный гибрид с чертами латиноамериканских парамилитарных формирований, наемников а-ля Боб Денар и советского спецназа разросся до внушительного соединения в несколько десятков тысяч бойцов всех военно-учетных специальностей.

Денежное содержание в ЧВК на 20% выше армейского, система боевого управления скорее напоминает американскую армию (есть там и уникальный орган — Совет командиров), есть своя артиллерия, танки, авиация, награды и даже собственный «обменный фонд» украинских военнопленных. В отсутствие Дисциплинарного устава ВС РФ дисциплина в организации поддерживается мощным корпоративным духом: слухи о расправах над провинившимися — под стать репутации основателя.

Боевая эффективность наемников (назвать их по-другому в отсутствие закона о ЧВК нельзя) оценивается по-разному, но в целом высоко. И конкретные результаты позволили Евгению Пригожину вступить в политическое противоборство с Министерством обороны.

После сентябрьского конфуза в Харьковской области второй после Пригожина руководитель собственной мини-армии (из земляков) Рамзан Кадыров потребовал отправить на фронт половину сидящих в тылу силовиков. Через двое суток на странице «Конкорд» сети «ВКонтакте» его поддержал основатель «Вагнера»: «…среди тех, кого стоит призвать на защиту родины раньше остальных, бизнесмен назвал представителей силовых ведомств и государственных структур».

Кстати, эти схожие по ментальности авторитетные люди нередко стали выступать дуэтом.

Это был не первый случай критики МО Пригожиным. Вот так он сравнил свое воинство и армию:

Дальнейшие события на Украине резко обострили уровень полемики. Это была уже открытая политическая борьба. Первого октября Кадыров обрушился с резкой критикой на начальника Генштаба Герасимова и его протеже генерала Лапина. И Пригожин в тот же день присоединился к этой медийной атаке:

Напротив, 5 октября Путин лично поздравил Кадырова с присвоением звания генерал-полковника. А 29-го пришли новости об отстранении Лапина от командования группировкой «Центр».

С этого времени официальный представитель МО генерал Конашенков старается вообще не упоминать ЧВК «Вагнер», хотя при отдельных несомненных успехах наемников на фронте делать это все труднее. Вот так он объявил о взятии Соледара: «Комплекс реализованных российской группировкой войск мероприятий обеспечил успешные наступательные действия штурмовых отрядов по освобождению Соледара».

Тут ни слова о тех, кто, собственно, и брал укрепрайон. Вскоре — как бы в пику — было обнародовано заявление Пригожина:

Для верности текст сопроводили его фото с бойцами в захваченной соляной шахте.

Поход испытанного PR-бойца против высших армейских офицеров продолжился. Когда генералы из Госдумы — Соболев и Заварзин — потребовали принудить фронтовиков брить бороды и сдать мобильные телефоны, ответ золотопогонным депутатам был умышленно оскорбительным:

Впрочем, эта борьба, переставшая быть подковерной, идет с переменным успехом. Евгений Пригожин тоже понес аппаратные поражения. Ему запрещен отныне набор добровольцев в тюрьмах (Минобороны не запрещен). Появились и сигналы о том, что в регионах погибшим в рядах ЧВК заключенным при ранениях и наградах отказывают в воинском погребении.

Что же означают последовательные откровения Евгения Пригожина?

На мой взгляд, Евгений Пригожин строит прообраз политического движения и заявляет себя как его лидер, имеющий все шансы добиться признания. Как человек, открыто выражающий свои симпатии, взгляды, в которых явственно сквозит «образ будущего» России — того образа, который складывается в сознании обывателя.

Такой лидер не может быть тайным руководителем конторы пропагандистов или отряда авантюристов в африканских дебрях. Почувствуйте замах:

Это популизм, который найдет отклик у самой благодарной аудитории времен военного конфликта — правой, консервативной, националистической.

В стране, где четверть века над умами простонародья царствовал Жириновский с его образным и как бы народным языком, в расчете на ту же публику набирает политическую силу человек, претендующий на воинскую доблесть, полководческий и организаторский талант. На его стороне — память о летчиках ЧВК «Вагнер» Антонове и Никишине, направивших под Бахмутом горящий Су-24 на бронетанковую колонну ВСУ с криком в эфире «Встречайте, суки, папу!»

«Если моя жизнь оборвется, я ни о чем не жалею» — эти слова погибшего 15 февраля фаната клуба «Зенит» будут жить в политике долго, ведь в СВО участвуют целые подразделения, составленные исключительно из футбольных фанатов. Это готовая мощная группа поддержки.

В свое время в Министерство обороны РФ поступил проект организации горизонтальных связей между военнослужащими на базе социальной сети (любой). Он предполагал создание личных страниц военнослужащих в зашифрованном пространстве с жестким контролем над контентом: боевые приказы, взыскания, поощрения, вещевое довольствие, мгновенный вызов военного прокурора, письмо военному психологу, аварийная кнопка для случаев неуставных отношений, личные фото, персональные данные, привязанная банковская карта с денежным довольствием, переписка с друзьями, любимая музыка и т.д. Ну а после увольнения в запас солдаты получали бы эти страницы в личное пользование на память, не прерывая переписки с однополчанами.

В дальнейшем в таких сетях размещались бы объявления, вызовы на сборы, сообщения о памятных мероприятиях, призывы жертвовать нуждающимся — они объединяли ветеранское движение и вызывали запасников в указанные места в случае чрезвычайного положения. Ведомство Сергея Шойгу не заинтересовалось. Я полагаю, что собаку съевший на IT-технологиях Евгений Пригожин не пройдет мимо таких идей. Да и не только этих — последнее, в чем его можно упрекнуть, так это в отсутствии креативности.

с готовым пропагандистским и силовым аппаратом, со своей медийной империей, с финансовой подпиткой группы бизнес-компаний, имеющих доступ к госконтрактам.

Пока Пригожин явно об этом не говорит. Только он и от самого ЧВК с «фабрикой троллей» совсем еще недавно отказывался.

И эта политическая игра — вдолгую.

Главная загадка для всех социологов и политологов на ближайшее время:

Одномоментно в общественной жизни окажутся полмиллиона самостоятельных, решительных, видавших виды молодых людей. Какое будущее они изберут?

Скорее всего, это будут крайне консервативно настроенные избиратели, склонные видеть спасение если не в насилии, то в жесткой руке и единоначалии. Я был бы рад ошибиться. Но демократам и их весьма разобщенной аудитории между дискуссиями с переходом на личности о лучшем будущем стоит все-таки обратить внимание на тех, у кого шансов на доминирование в российском обществе образца 2023 года много больше.

И есть люди, которые легко могут стать своими для той части населения, что поддерживает военные действия, и уж тем более для тех, кто в них участвовал. Евгений Пригожин — один из них. Он сформулировал образ коллективного бессознательного своего будущего электората так:

* Внесен Минюстом РФ в список иноагентов.