11 декабря 1994 года и.о. президента России Борис Ельцин подписал Указ № 2169 «О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской Республики». Так официально началась первая чеченская война, количество жертв которой до сих пор неизвестно. Как и количество пропавших без вести, как и количество тех, кто погиб в плену. На Богородском кладбище Москвы могилы все еще безымянны.

…Январь 1995-го. Военный аэропорт Моздок. Стоит выпрыгнуть из КамАЗа с гуманитаркой, как по колено проваливаешься в грязь. Солдатские палатки без отопления и света, на голых кроватных сетках ютятся мальчишки в шинелях с еще не пришитыми погонами. Со стороны Грозного — зарево…

А у КПП аэродрома — автомобильный лагерь. Номера на старых потрепанных «Жигулях» и «москвичах» — со всей страны: Москва, Урал, Сибирь, Поволжье… Это приехали искать своих детей отцы и матери. Как только военная колонна выходит за шлагбаум, сотни мужчин и женщин бросаются в грязь — под колеса — в тщетной надежде не пустить мальчишек на убой.

Мне это снится до сих пор.

Прошло 25 лет. Нация, которая с окончания Великой Отечественной больше всего боялась «повторить», стала воспринимать войну как вещь бытовую. И в этом вина первой чеченской.

Война вообще меняет все: и человеческое мироощущение, и совесть, и идеологию, и политические приоритеты. С 11 декабря 1994 го­да начинается отсчет новой России — той, в которой мы сейчас и живем.

Именно тогда — еще до подписания указа — состоялась трагическая премьера «ихтамнет». Когда завербованные чекистами военнослужащие Кантемировской и Таманской дивизий без документов и знаков воинских различий 26 ноября 1994 года пришли на помощь «дружественной» Москве чеченской оппозиции. Танковая колонна, лишенная пехот­ной поддержки, была сожжена.

Как потом и части официальных федеральных вооруженных сил, в новогоднюю ночь пошедшие на штурм Грозного без актуальных карт, боевого прикрытия и понимания, где они и зачем. Погибших потом долго грызли стаи бродячих собак с отстреленными лапами.

Государству нужен был результат. Солдаты — ресурс. Поисками погибших, пропавших без вести и попавших в плен занимались мамы, правозащитники и группа офицеров — в их числе: полковник Бенчарский, майор Измайлов, полковник Вячеслав Пилипенко. Потом — «Новая газета», куда пришел работать Измайлов, уволенный из армии. Наша акция «Забытый полк» помогла вернуться домой более чем 100 заложникам: солдатам и офицерам, гражданским, детям.

…Село Гехи-Чу, дом полевого командира, бывшего директора школы. У большого телевизора собрались дети (кто-то с автоматом), боевики с гранатами и старики в папахах. Смотрели мультфильм про Тома и Джерри — смеялись. А я не мог оторвать взгляд от гигантской стопки военных билетов. Это документы попавших в плен и убитых. Как мне сказал директор школы, историк, на прикроватной тумбочке которого лежал раскрытый том «Идиота», этими людьми никто не интересовался. Офицеры расстреляны, солдат — кто выжил — боевики сами вывезли из Чечни. Это была первая чеченская — тогда заложниками еще особо не торговали.

И как часто бывает в жизни, срифмовано — тревога: на околице села появился российский солдатик. Худой мальчишка из части, окружившей населенный пункт для зачистки, пришел сам — хлеба просил. Дали две буханки, несмотря на то, что он завтра будет их убивать. Или будут убивать его.