Обвинение без подлежащего и сказуемого

Хронология издевательств

Дело против 56-летней Ирины Осиповой возбудили в июле 2024 года. Незадолго до этого терапевт прошла в интернете курсы повышения квалификации и предоставила сертификат о прохождении обучения в отдел кадров — за это полагалась надбавка. Однако на работе обнаружили, что лицензия недействительная. Попросили вернуть надбавку, и на этом ситуация была исчерпана. Осипова вернула деньги и написала заявление в полицию о том, что ей выдали фальшивый сертификат. Правоохранители отказались возбуждать дело и проверять, кто выдал фальшивку. Вместо этого после доноса в прокуратуру преследовать начали саму Осипову по обвинению в мошенничестве (ч. 1 ст. 159 УК). 

Долгое время никаких следственных действий не происходило, казалось, что на этом дело заглохло. И действительно, в конце декабря 2024-го дознаватель вынесла постановление о прекращении уголовного преследования Осиповой «в связи с непричастностью». Но такой итог не устроил Мещанскую районную прокуратуру, и там постановление отменили, возобновив производство. 

Она потеряла сознание, при падении сломала руку в двух местах, произошел разрыв связок. Осипову срочно отвезли на скорой в больницу. 

Но и после этого силовики не отстали от доктора — следующим вечером дознавательница пришла к ней в больницу и собиралась прямо в палате провести следственные действия. Однако адвокаты заявили протест, и дознавательница ушла ни с чем. 

17 марта Осипову выписали из больницы. На тот момент все процессуальные сроки дознания прошли, и дело должны были закрыть. Задержание и все остальные процессуальные действия провели незаконно, обратил внимание адвокат Осиповой Дмитрий Джулай. Но несмотря на эти нарушения, прокуратура все-таки передала дело из дознания в следственные органы. А потом материалы оказались в суде. 

Однако мировой судья не стала рассматривать дело. Она удовлетворила ходатайство защиты и вернула дело в прокуратуру из-за огромного количества процессуальных нарушений, допущенных в ходе дознания и отраженных обвинительном заключении. Ранее «Новая» подробно рассказывала об этом деле и суде. 

«Сына убили!» 

29 мая, буквально за несколько дней до судебного заседания, в семье Осиповой произошла трагедия. 31-летний сын Степан, как обычно, собирался на работу. По профессии — инженер, тихий, внимательный к матери и отцу. Жил вместе с родителями, работа находилась неподалеку — иногда он приходил домой обедать. Утро того дня ничем не отличалось от сотен других: в шесть он собрался на работу. На обед также пришел домой. А в 15 часов Ирина Александровна услышала, как сын зачем-то вышел в подъезд. Через несколько секунд раздался сильный грохот. Она бросилась к окну и увидела: на козырьке подъезда неподвижно лежал Степан. 

«Я не поверила, что увидела его!» — говорит Ирина. Она вызвала скорую, но врачи долго не могли попасть на козырек подъезда и полчаса ждали приезда МЧС. Когда спасатели оказались на месте, врачам оставалось констатировать смерть молодого парня. 

Через четыре дня следствие вынесло постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Формулировка сухая и холодная — «отсутствие состава преступления». Для семьи это звучало как издевательство. В разговоре с «Новой» адвокат Светлана Варенцова, представляющая интересы семьи, сообщила, что доследственную проверку после жалобы возобновили по двум статьям — 105 и 109 УК (убийство и причинение смерти по неосторожности). Однако уголовное дело до сих пор не возбуждено. 

«Материалы проверки находятся в производстве у следователя, но результатов пока нет, — говорит адвокат Варенцова. — Необходимо еще дополнительно провести судебно-медицинскую экспертизу. То исследование, которое провели, ничего не дает. В заключении эксперта прописано, что на теле обнаружены травмы на лице и различные внутренние травмы, но причины образования этих травм не указаны. Мы сейчас проводим рецензию на эту экспертизу». 

Как добавила адвокат, необходимо привлечение дополнительных экспертов, которые могли бы установить высоту, траекторию падения и то, было ли ускорение при падении. Эти вопросы в заключении также оставлены без внимания. 

«Я уверена, сына убили! Не верю, что он мог совершить суицид. Вы представляете, каково это — читать результат вскрытия собственного ребенка?! Судебно-медицинская экспертиза установила: на теле сына были обнаружены травмы — на лице и грудной клетке. Его тело вытолкнули из окна подъезда! Так не падают при самоубийстве», — с трудом сдерживается Ирина. 

«Набор букв и непонятных слов» 

Казалось, что раз суд отказался рассматривать дело Осиповой и вернул материалы прокурору, то здравый смысл восторжествовал. Но радость женщины оказалась преждевременной. Надзорное ведомство не смирилось с таким исходом. 25 августа Мещанский суд Москвы рассмотрел апелляционное представление прокуратуры с требованием отменить решение мировой судьи судебного участка № 384 о возврате дела. Слушание началось с задержкой: главный «виновник» процесса — гособвинитель — опоздал на полчаса. 

— Вы плохо себя чувствуете? — мягко спросила судья Ирина Горбулина у подсудимой Осиповой, едва началось заседание. 

— Да. — Ответ прозвучал глухо, почти шепотом. Врач сидела в инвалидной коляске, вся в черном, с траурным платком на голове. Глаза тяжелые, уставшие. Каждое слово ей давалось через силу. Рядом — муж, молчаливый, с таким же тяжелым взглядом. 

— Потерпите? — уточнила судья. 

— Попробую, — кивнула Осипова. 

Заседание прошло без участия представителя потерпевшей стороны — начальника юридической службы НИИ Склифосовского. Он уведомил суд, что не сможет прийти, поскольку находится в отпуске. 

— Я тоже в отпуске и все равно пришла, — тихо произнесла Осипова. 

Судья Горбулина начала заседание с оглашения постановления первой инстанции о возврате дела в Мещанскую межрайонную прокуратуру. В мотивировочной части решения мировой судья указала, что обвинительное заключение «не соответствует требованию закона», допущен ряд нарушений, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства, и, таким образом, нельзя вынести итоговое решение по делу. Так, в материалах дела отсутствует описание события преступления: когда и каким образом Осипова получила денежные средства «мошенническим способом» и как ими воспользовалась. 

Гособвинение в своем представлении отрицает эти нарушения и требует, наоборот, вернуть дело в суд для рассмотрения по существу с новым составом. Прокурор Иван Колов в заседании выглядел безучастным: ничего к жалобе добавить не смог, остальное время сидел молча, уткнувшись в экран телефона. 

Адвокат Джулай в своем выступлении назвал обвинительное заключение набором букв и непонятных слов. «Следствие указывает, что Осиповой был нарушен приказ Департамента здравоохранения Москвы, но в деле нет конкретного пункта и части этого приказа. Это уже является основанием для возврата уголовного дела, — объяснил защитник. — Стандарт доказывания [следственных органов] упал ниже плинтуса, но должен же быть какой-то предел! Это просто каша. 

Завершил защитник свою речь эмоционально: «Уважаемое следствие, отстаньте уже, пожалуйста, от Осиповой! Она и так уже настрадалась». 

Второй адвокат — Ирина Быханова — обратила внимание, что Осипова не единственная, кто стал жертвой мошенников, которые выдали фальшивый сертификат, но почему-то именно она стала той, кого привлекли к ответственности. 

В последнем слове Ирина Осипова сказала, что во время следствия нанесен большой урон ее здоровью, она до сих пор не может восстановиться. И добавила: «Полностью неправильно определили сумму, которую я вернула. Сроки выплаты также неправильно были определены. Никто этого не заметил. Несколько людей стали жертвами этого сайта, ссылку на который рассылал и до сих пор рассылает отдел кадров, но почему-то анонимку написали на меня». 

Судья Горбулина, выслушав доводы сторон, оставила решение первой инстанции без изменений: дело возвращается в прокуратуру.