Переправа вдоль реки

Российские провластные политики и пропагандисты радуются неудаче Джо Байдена на предвыборных дебатах в США и успеху ультраправых на парламентских выборах во Франции — вот, мол, «граждане США и стран Европы не согласны с проводимой политикой действующих глав государств, голосуют против, требуя их ухода».

О том, что граждане, не согласные с политикой действующего главы государства, вправе потребовать его ухода не только в Америке, но и в России, никто из этих персонажей даже заикнуться вслух не решится — поскольку смена власти в собственной, а не в чужой стране в их установках приравнивается к национальной катастрофе.

Парадоксально, но факт: те же люди, для которых демократия — ругательное слово, навязанная нам с Запада «чуждая ценность» и уверенные в том, что демос в России ни в коем случае нельзя подпускать к кратосу, приветствуют на Западе именно то, что является проявлениями ненавидимой ими демократии. Которая, заметим, вовсе не сводится к выборам президента или парламента. Да и выборы сами по себе — вне контекста — далеко не всегда являются проявлением демократии (в примере этого мы живем).

Не так давно, преподавая в университете политологию, я объяснял студентам: демократия — это не просто внешние признаки.

Не просто наличие президента, парламента, губернаторов, региональных законодательных органов, муниципалитетов (с регулярными выборами всех этих органов и коллегиальным принятием решений представительными органами власти), судебной системы и политических партий — а реальное существование всех указанных институтов в условиях политической конкуренции и потенциальной сменяемости власти.

• Демократия — это когда президент не всесильный лидер, никем и ничем не ограниченный, а лишь высший из нанятых обществом менеджеров.
• Когда парламент может оппонировать президенту и правительству, а не только аплодировать им.
• Когда правила выборов известны, а результат — нет.
• Когда итоги выборов не подделывают, не переписывают протоколы и не выгоняют наблюдателей с участков.
• Когда правящая партия проигрывает выборы (чего при недемократическом режиме не случается).
• Когда суд реально независим и принимает решения по закону, а не «в интересах государства», а правоохранительные органы преследуют преступников, а не оппозиционеров.
• Когда в телеэфире звучат разные точки зрения на происходящее в стране, а критика власти не объявляется уголовно наказуемой.

Да, неизбежным следствием работы такого, с точки зрения российской правящей касты, совершенно недопустимого механизма является так пугающая ее «непредсказуемость».

• Когда власть (включая «первое лицо») может смениться помимо своего желания, 
• когда вчерашняя правящая партия становится оппозицией и наоборот 
• и когда на различных постах — начиная с самых высших — могут в результате выборов оказаться одиозные персонажи. Но это не кризис демократии, а ее следствие.

В результате таких ситуаций могут совершаться серьезные ошибки (ибо людям вообще свойственно ошибаться) — но они не фатальны. Потому что есть система сдержек и противовесов, не дающая никакому властному институту захватить монополию. Потому что незаконное деяние отменит независимый суд, а любое свершенное безобразие или неграмотное действие немедленно растиражируют независимые СМИ и разберут по косточкам политические оппоненты, которым невозможно заткнуть рот. И на следующих выборах все это неминуемо «аукнется» — вплоть до потери правящего положения. 

(через СМИ, через конкурирующие политические партии, через гражданские организации и, наконец, через выборы).

Авторитарный же режим, лишенный всего этого, системой исправления ошибок в принципе не наделен.

Кто может исправить ошибку российского президента или хотя бы указать на нее? Парламент? Уже смешно. Суд, включая Конституционный? Еще смешнее, особенно после того, как «обнуление» сроков президента Владимира Путина было признано вполне себе конституционным. Совет безопасности? Советую вспомнить его знаменитое заседание от 22 февраля 2022 года. Независимое телевидение? Оно давно разрушено. Оппозиция? Она не представлена в парламенте и лишена доступа к СМИ, которых почти не осталось.

Кроме того, в такой системе признание ошибки исключено, поскольку в рамках кремлевского политического менталитета оно рассматривается как недопустимая слабость. Поэтому на любом ошибочном решении будут настаивать до конца, ибо отступить — значит, показать себя (на сленге популярного сериала) не «пацаном», а «чушпаном». А какова будет цена упорства — неважно…

Возвращаясь же к радости провластной элиты от прошедших в США дебатов кандидатов в президенты,

(в постсоветской России начало этому положил Борис Ельцин на выборах 1991 года, когда отказался дебатировать с соперниками). А потому обостренный интерес к чужим выборам (не только в США) — это подглядывание в щелку двери за настоящим миром.

А еще невозможно себе представить, чтобы условная «Российская газета» перед выборами вышла со статьей, где действующего президента призывают сняться с выборов как уставшего и не способного одержать победу.

Как невозможно представить статью в NYT «Не будет Байдена — не будет Америки». Или выступления серьезных политиков и журналистов, которые прямо, честно, по-стариковски говорят Байдену (как и любому другому президенту), что он — Вашингтон, Линкольн и Рузвельт в одном лице…

Последнее.

За то время, что Владимир Путин у власти (считая кратковременный период «рокировочки»), в США были президентами Билл Клинтон, Джордж Буш-младший, Барак Обама, Дональд Трамп и Джо Байден.

Четыре раза «республиканские» президенты сменяли «демократических» и наоборот. И вполне возможно, что в ноябре власть сменится в пятый раз.

А в России все длится и длится бесконечная переправа, как будто бы построенная не поперек, а вдоль реки, и на ней упорно не меняют коней.

* Внесен властями РФ в реестр «иноагентов».