Я устал, я Аркадаг

Новость, которая даже для 2022 года выглядит обескураживающей: президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов — великий и ужасный Аркадаг (в своих мечтах, разумеется) — поручил провести 12 марта досрочные выборы президента, а сам объявил, что свою деятельность на этом посту фактически сворачивает. На внеочередной сессии Народного совета Бердымухамедов заявил, что два года назад достиг «возраста пророка», что он устал и что «дорогу к государственному управлению на новом этапе развития нашей страны надо дать молодым руководителям, воспитанным в духовной среде и в соответствии с высокими требованиями современности».

11 февраля исполнилось 15 лет с момента заступления бывшего стоматолога предыдущего президента Сапармурата Ниязова на должность Главнокомандующего Нейтральным Туркменистаном — все, мол, хватит.

Последние лет семь из этих пятнадцати над Бердымухамедовым за пределами Туркменистана было принято потешаться. Он и сам регулярно давал поводы: стрелял по мишеням на учениях что ваш коммандос, устраивал для чиновников велосипедные прогулки, качался с ними в тренажерном зале, пел песни со специально обученными внуками, писал множество книг об истории чая, собак, лошадей и туркменской кулинарии (книги Аркадага «Новая» достаточно подробно разбирала два года назад). 

При этом в самой стране всем было не до смеха:

• Туркменистан давно испытывает продовольственный кризис, в стране банально не хватает хлеба. При этом перед заседанием Народного совета в Ашхабаде стали вылавливать бездомных, а в ресторанах — проверять расположение портретов Аркадага;
• в стране официально не зарегистрировано ни одного случая коронавируса, но жителей обязывают носить маски, причем только белые. За черные — штраф 50 манатов (2258 рублей, десятая часть от средней зарплаты, с которой тоже перебои), потому что черные — это «траур, а у нас праздник»;
• у республики явно не все в порядке с безопасностью, поскольку растет наркотрафик из Ирана, да и талибы (организация признана террористической и запрещена в России. — Ред.) Афганистана постепенно превращаются в осязаемую угрозу для страны.

В таких условиях уход Бердымухамедова с поста выглядит классическим трюком азиатских лидеров нации (нечто подобное в 2019 году проделал Назарбаев в Казахстане): 

позволяя себе одновременно быть над схваткой и в то же время полностью держать страну под контролем.

Более того, «престол» фактически остается в семье: под «молодыми руководителями» Бердымухамедов имел в виду исключительно своего сына Сердара. Ему исполнилось 40 лет, и по Конституции он уже имеет право стать президентом — а все остальные должности он уже и так занимал.

Бердымухамедов-младший был

• и замглавы МИДа,
• и губернатором Ахалского велаята (в него изначально входил Ашхабад, но потом его сделали городом республиканского значения),
• и министром промышленности,
• и вице-премьером (им Сердар трудится и сейчас, а премьера в стране нет, главой кабмина является президент, то есть его папа).

Это династическое наследование вряд ли продиктовано напрямую январскими событиями в Казахстане: испугаться такой же попытки протеста Бердымухамедов-старший вряд ли может — просто некому протестовать, хотя меры безопасности в стране в январе были резко усилены. Скорее речь и вправду идет об усталости Аркадага и его фактической неспособности решить ни одну из накопившихся проблем.

Правда, его пусть и формальный, но уход с поста президента точно не сможет встряхнуть экономику.

а степень проблем в экономике такова, что даже Александр Лукашенко позволяет себе смелые заявления о том, что Туркменистан скоро войдет в Союзное государство «из-за экономических проблем».

Да и облегчением — хотя бы моральным — для жителей страны замена одного Бердымухамедова на другого не станет. Хотя за плечами Сердара есть небольшой период жизни в Женеве, большую часть времени он провел внутри Туркменистана и является ухудшенной копией своего отца.

Говорят, Бердымухамедов-младший, будучи главой Ахалского велаята, запретил встречаться ему на пути сотрудникам (им вообще было нельзя выходить из кабинетов, когда Сердар шел по коридорам), а любимым его выражением при диалоге с подчиненными было «Шею сверну!». С таким руководителем у страны, очевидно, еще более непредсказуемое будущее. Зато у его отца будет больше времени на творчество. Ведь любой ужас переживается легче под хорошую патриотическую песню. Главное — не забывать искренне подпевать. Шея-то у человека одна.