Сливки общества, его бри и камамбер

TPE — это «очень маленькие предприятия» (от 1 до 10 человек), PME — «малые и средние предприятия» (от 11 человек до 250). Они вместе — это 99,8% от общего числа всех компаний в стране. «Очень маленькие» — кафе, лавочки, салоны, мастерские, фермерские хозяйства… — дают экономике треть оборота: триллион евро в год.

До и чуть после карантина государство помогает и малышам, и средним. Но время помощи для большинства — за исключением «наиболее пострадавших отраслей» (туризм, культура…) — скоро закончится. На фоне коронавирусного штиля придет пора считать потери, искать возможности экономии.

Еще и лето не наступило, а бизнесу уже полагают «катастрофическую осень».

Но есть и просветы, есть и радости в бизнесе.

Жан-Кристоф — продавец-консультант в винном магазине на улице Клер. Стоит, свободно улыбается.

— Тяжело вам, наверное, — говорю.

— Нет, отчего же? Легко! Хорошо…

— Ну а сколько же вы потеряли? — спрашиваю.

— В смысле?

— Ну в смысле рабочих мест, доходов…

— А! Нет, что вы! Мы, наоборот, выиграли! Мы уж точно удвоили доходы — как минимум.

— Удвоили?!

— Да. Очень благодатное время. И кстати, для всех кавистов (торговцев вином.— Ю. С.) нашего района. Французы, как видно, очень нуждались в том, чтобы повысить потребление алкоголя…

— Но после выхода с карантина хоть немножко пошло снижение? — с надеждой спросил я.

— Ну разве что немножко. Но еще рано подводить итоги месяца.

к которому я пришел укоротить волосы и расширить знания о французских нравах, обычаях, новостях.

Дамьен, как обычно, не унывает. График стрижек расписан плотно, работать приходится почти без остановки с 8.00 до 20.00 шесть дней в неделю. И так — с утра 11 мая, когда в стране начали снимать карантин, и до конца июня.

Потом ажиотаж спадет, Франция подстрижется. Поэтому Дамьен удивляется, что многие его собратья и сестры по цеху после карантина повысили цены. «Они добавили по 3–5 евро за «санитарные меры» — покупку геля, перчаток, масок, но я-то знаю, что клиенты совсем не впечатлены перспективой платить больше».

Поднимать цены в ситуации, когда в ближайшие месяцы почти во всех сферах диктовать условия будет не тот, у кого товар, а тот, у кого деньги, — «плохая стратегия», подчеркивает Дамьен.

«Осенью пойдут банкротства. Будет каскад, лавина», — режет неприятную правду парикмахер, у которого в клиентах и большие шишки из CAC40 (могучая кучка крупнейших французских компаний), и простые TPE — «люди разных профессий, возрастов, доходов». Он разницы не делает, очень демократичный мастер. Благодаря этому не только имеет доступ к лучшим головам страны, но и видит срезы почти всех слоев общества.

Он и сам уже сорок с лишним лет в бизнесе. Самозанятый = TPE. Штучный специалист. Так что в кризис выживет — у него нет сомнений. Наемных работников тоже, кстати, нет. Точнее: весьма кстати.

Потому что «будут и банкротства, и увольнения», сказал 22 мая министр экономики Брюно Ле Мэр, в очередной раз подчеркнув, какие прекрасные меры поддержки французское правительство приняло для бизнеса. Экономические издания, правда, подчеркивают, что мелким и средним предпринимателям помогли «не вполне достаточно»: в Германии, например, помощь «в 2–3 раза выше».

Но даже если увеличить помощь — все равно большую часть придется потом возвращать: льготные кредиты, отсроченные арендные платежи… «Кредиты, гарантированные государством, — бомба замедленного действия» — с таким заголовком вышла передовица в экономической газете Les Echos.

Есть от чего вздрогнуть. И люди в черных мантиях уже кружатся над пока живыми бизнесами: национальное объединение адвокатов заказало рекламную кампанию на телевидении: «15 000 адвокатов, чтобы вам советовать и ассистировать».

К бесплатной телефонной службе психологической помощи для глав компаний, которую в конце апреля открыло министерство экономики, в конце мая добавилась телефонная психологическая служба для TPE-PME, созданная Объединением локальных предприятий. Трудятся тридцать психологов, семь дней в неделю, с 8.00 до 20.00. Редкое для Франции расписание работы чего-либо.

Должен быть спрос: социологическое исследование, проведенное по заказу союза страховщиков, показало, что 88% шефов маленьких и средних предприятий «испытывают стресс» по поводу сохранения бизнеса.

По данным Банка Франции, в стране около 4 миллионов TPE и PME. В них работают 6,3 миллиона постоянных наемных сотрудников — почти половина работников частного сектора страны. И уже во многих частных конторах между шефами и сотрудниками намечается раскол по вопросу выплат: шефы (75%) не хотят платить премию за работу во время карантина, а работники (90%) намерены таких премий добиваться, уверяет еще один соцопрос.

Макрон, конечно, гарантировал премии врачам и прочим госслужащим, попросив и бизнес не отставать… «Но где взять деньги?» — говорят бизнесмены.

И это пока только начало. А что будет, когда пойдут увольнения? А вот что:

Но мы сегодня не дадим высказаться ни красным профсоюзникам, ни желтым жилетам (боюсь, мы еще устанем слушать о них осенью)… Лучше поговорим с хозяйкой желтых тюльпанов.

Синди — продавец-флорист цветочного магазина в очень буржуазном районе. Но вот два месяца, пока был карантин, Синди получала только 84% от зарплаты: магазин не работал, и хозяин не добавлял трудолюбивой девушке от себя ничего.

— Но сейчас и не до этого, ситуация очень трудная, — оправдывает хозяина цветочница, запакованная в защитный пластик так, будто она торгует цветами не у парижского Дома Инвалидов, а у четвертого энергоблока ЧАЭС.

— Я знаю, что хозяин просил помощи у государства, но не подошел по критериям, и ему не дали, — продолжает Синди.

Вздыхает: магазин поставлял цветы на многие крупные события, праздники, но нет сейчас ни событий, ни праздников, и пока не предвидится.

— Особенно тяжело то, что мы потеряли Гран-при «Формулы Е», которое каждый год проходит вот здесь, через дорогу: там ведь все цветы — наши…

— Сможете пережить этот кризис?

— Думаю, да, все-таки 20 лет магазин существует. Есть немало террас, которые мы украшаем. Много верных клиентов.

В сувенирной лавке в Латинском квартале продают не какой-нибудь ширпотреб в виде уменьшенных до смешного эйфелевых башен, а стильную и нужную в хозяйстве посуду с портретами сказочных зверюшек, глиняные игрушки, полотенца с вышивкой… Вечер, хозяйка только что перевернула табличку «Открыто». Но когда я постучал, с энтузиазмом открыла снова.

— А… журналист… Извините, говорить не могу, уже поздно, мне тут еще все закрывать, — ответила она с интонацией, которая выражала то ли усталость, то ли грусть, то ли все сразу.

— Извините, — говорю. — Скажите только, у вас сильно продажи снизились из-за карантина?

После этого вопроса на лице хозяйки магазина проступило выражение недоумения.

— Но помощь хоть какую-то вы получили от государства? — спросил я с участием в голосе, подумав, что иначе она сейчас может и заплакать, а ведь это очень взрослая женщина и опытный, наверное, бизнесмен.

Но ни про опыт, ни про помощь она отвечать уже не стала, и даже имя свое не назвала.

К слову, эта женщина хоть и обращена своим коммерческим лицом к туристам, но ведь не относится напрямую к отрасли, так что и массивный правительственный план поддержки, объявленный 14 мая, ее наверняка не коснется.

Мари — хозяйка ресторанчика на улице Варенн в Париже. Говорит, что получила помощь от правительства: и оплату технической безработицы для персонала, и гарантированный государством кредит. Но власти и обязаны помогать: это ведь они запретили ресторанам работать.

И до сих пор владельцы не знают, когда и чего следует ждать. Как и все французы.

Вечером во вторник, 26 мая, через две недели после начала «первой фазы» снятия карантина, все еще точно не было известно, когда именно власти объявят об условиях фазы № 2: на какие расстояния разрешат ездить, откроют ли рестораны, какие запреты еще снимут, в каких регионах...

— Мы пока открылись «на вынос» и на доставку. Но ждем ответа на вопрос, когда можно будет открыться «полноценно», — говорит Мари. — В «красной зоне», я думаю, это будет не раньше середины июня. Но я не знаю. Я видела премьер-министра сегодня, который у меня поспрашивал немного, но сам уточнений не дал*.

— К вам и другие премьеры хаживали?

— Нет, этот первый. Другие больше сидели в резиденции.

— И вы тут все закрываете на время обеденных визитов главы правительства?

— Нет. Он даже не резервирует. Приходит, садится, как все… Конечно, есть еще трое телохранителей. Но они никому не мешают. Берут себе по чашечке кофе на улицу… У премьер-министра есть потребность смешаться с людьми. Он очень нормальный, простой, — продолжает нахваливать клиента Мари.

— А он почему вас выбрал? — спрашиваю.

— Ну у нас вкусно, — улыбается хозяйка. — Итальянская кухня. Повар итальянский.

— Настоящий или, как у всех, — из Индии?

— Нет-нет. Он — итальянец. Ну правда, еще немножко грек. Так что такая средиземноморская у нас кухня.

Когда и на каких условиях премьер-министр разрешит Мари и многим тысячам рестораторов Франции «открыть кухню» — вопрос, можно сказать, экзистенциальный для всей экономики страны.

— Вы думаете, вашему ресторану удастся выжить?

— Сейчас не имею представления. Предположим, начнем 15-го или в конце июня, потом июль-август — многие люди все-таки уедут из Парижа. А туристов нет. Так что лето будет ужасным, я думаю.

«У меня много друзей-рестораторов. Почти все предвидят закрытие. Если выживут, увольнения будут точно. Если им предпишут соблюдать «социальную дистанцию», значит, придется оставить максимум 20 столиков вместо 40 — а это конец… Работа в убыток. Если поднять цены, люди перестанут ходить», — говорит Дамьен.

«Чем скорее людям позволят вернуться к норме — тем менее разрушительными будут последствия, — предупреждает парикмахер, который осознает серьезность коронавируса, но уверен, что власти уже «перегнули палку» с ограничительными мерами и «запугиванием»: — Население Франции — 67 миллионов. От коронавируса умерли 28 тысяч. А впечатление, что 6 миллионов. Смерть — это трагедия. И я тоже могу умереть…

Осенью, как всегда, не забывайте, к нам вернется еще и сезонный грипп. И что теперь — не жить? Все эти маски и защитные экраны… Когда-то нужно и остановиться. Не будет никакого удовольствия сидеть на террасе… А купить что-то в магазине? Тоже в маске… Нет, спасибо. Я лучше подожду пару месяцев».

К слову, большинство продавцов маленьких, не сетевых, магазинов и лавочек не требуют от клиентов заходить в маске (правительство, не сумев обеспечить достаточное их количество, оставило этот вопрос «на усмотрение» коммерсантов). Говорят, что в магазинах с «безмасочным» режимом продажи идут лучше, чем в точно таких же, но с «масочным»: газета Le Monde посвятила этому статью.

— Во Франции, кстати, теперь не рекомендовано говорить «социальная дистанция», — улыбается Дамьен. — Французская академия несколько дней назад постановила. Потому что «социальная дистанция» — это когда маркиз не хочет знаться с садовником. Поэтому правильнее говорить: «физическая дистанция». Ну и еще:

Касаясь вопросов политики, Дамьен поет в унисон с социологическими опросами: президент за время карантина нарастил себе неприличный антирейтинг. И в этом смысле Франция выделяется на фоне других европейских стран.

— Вы тоже, как и «большинство французов», уверены, что премьер Филипп «выглядел достойнее» в эти кризисные дни?

— Абсолютно. У Филиппа более серьезная политическая стать. Другой… Вы слышали его (президента Макрона.— Ю. С.) истеричную речь о мерах поддержки культуры?.. Очень умный, очень талантливый, но его часто заносит. И потом, у многих ощущение, что он живет в своем мире… Если бы люди сегодня выбирали между Макроном и Филиппом, то, конечно, победил бы Филипп.

Макрон в шаге от «олландизации» — предупредил пиар-консультант, преподаватель Sciences Po Филипп Моро-Шевроле.

Макрон еще может сойти с этой скользкой дороги, но уже с большим трудом, уверяет пиар-консультант.

В любом случае эта осень обещает быть очень трудной не только для бизнесменов.

Тяжелую осень Макрон может встретить с новым премьером — «осведомленные источники» уверенно говорят: президент вот-вот снимет Эдуара Филиппа. Самое позднее — после муниципальных выборов в конце июня.

Но кто бы ни был премьером, это ничего принципиально не изменит: не он же придумает коллекцию, например, для этой модной марки с Сен-Жермен-де-Пре, которую 24 года назад создала и до сих пор держит (без всяких других сотрудников) Франсуаза Мейер (Françoise Meyer).

Она много критикует власти: за то, что так резко, без предупреждения, объявили карантин, за кучу неопределенностей, недоговоренностей и противоречий: «Вот сначала эти заявления о том, что маски ничего не дают, а потом — штрафы, если вы появляетесь без маски в транспорте».

Показывает на телефоне ролик из ютюба:

«Это видео с компиляцией всех глупостей, которые за время карантина говорили власти, и оно достаточно забавное. После каждой фразы президента или официального представителя правительства звучит громоподобный смех Луи де Фюнеса или Бурвиля».

Впрочем, госпожа Мейер не скатывается до того, чтобы без разбору ругать власть. Признает и заслуги:

«Помощь правительства помогла нам вздохнуть». Уточняет: получила и единовременную помощь (1500 за месяц), и кредит.

Использует медицинскую метафору:

Дальше дышать придется самостоятельно.

Экономисты предрекают, что продавцы одежды пострадают не меньше рестораторов. Обычно к этому моменту уже готовится к скидкам летняя коллекция, а к продажам — зимняя. А тут все сдвинулось. И если крупные продавцы могут демпинговать, то многим маленьким бутикам, которых, например, в Париже — тысячи, придется очень трудно.

Но у Франсуазы надежда на спасение есть: «К счастью, у нас очень сильная коллекция». А еще придется отказаться от отпуска, урезать расходы — «во всем, кроме качества» — и, конечно, перестроиться и поработать над развитием онлайн-продаж. Ее доходы ровно на 50% зависят от туристов, и она ни в коем случае не хочет покидать Сен-Жермен, хоть арендовать здесь и очень дорого: «Мы надеемся, что в сентябре будет меньше страха, границы откроются и туристы вернутся».

Была надежда и на снижение аренды, но хозяин помещения отказал. И так пока везде, вздыхает Франсуаза:

Эксперты по недвижимости, впрочем, предрекают, что и рантье продержатся недолго и отступят — под влиянием неминуемого кризиса.

Кстати, хотя французы и накопили за время карантина невиданные за последние десятилетия миллиарды (деньги легли и на депозиты, и в «кубышки»), но за две недели, что прошли после открытия магазинов и салонов почти ни в какой отрасли спрос даже близко не вернулся к показателям «мирного времени». И вряд ли скоро вернется: аналитический центр Xerfi прогнозирует среднее снижение трат французских семей по итогам года на 7,5% — такого не было с послевоенных времен.

Но посмотрим. Профильный министр Ле Мэр 22 мая заверил:

В любом случае не будем слишком строги к министру: кажется, никто еще не знает, что там дальше с коронавирусом.

— Я не знаю, война это или не война, как говорил Макрон. Но мне кажется, что после Второй мировой мы еще не переживали более значимого исторического момента, — говорит Франсуаза.

Уточняет: «Хоть я и родилась намного позже».

* Премьер выступил 28-го. Объявил: ситуация лучше, чем мы ожидали, «красных» зон (с плохой санитарной обстановкой) в стране не осталось, парижский регион и два заморских департамента — «оранжевые», а почти вся территория страны — «зеленая». Дал много добрых новостей: главная — со 2 июня жителям Франции можно ездить по всей стране, рестораны и кафе открываются. В парижском регионе разрешили только террасы. Мари сможет поставить на узкой улице четыре столика, и это пока «почти никак не улучшит» ее ситуацию. С 21 июня будут объявлены новые послабления.