Песня из нового альбома «Мечты», записанного еще в прошлом году. До несчастья, как сказал бы Фирс. Текст, как всегда у Озерского, не подразумевает ничего конкретного, но мы сейчас все экстраполируем на пандемию, и это естественно. «Мир изменился, Весь мир опустился. На дно», — поет Федоров. Это именно то, что все ощущают.

— и это нам внятно, хотя мир опускается на дно с тех пор как существует, а неделя, которая никак не кончится, — собственно, и есть жизнь.

И уж совсем про сегодня клип — два лица, Гаркуши и Федорова, на протяжении всей песни у них меняется только мимика, больше ничего не происходит. Сейчас так снимают карантинные онлайны в зуме, примета времени, но это именно клип.

И музыка. Бесстрастный голос, меланхоличная садово-парковая труба, которая проплывает над нами, как облако, и уплывает куда-то за горизонт. Нет, все-таки не про сейчас, про всегда.

Обломов положил на музыку поэтический цикл Леонида Каганова «Карантинки», который продолжает пополняться, поскольку продолжается карантин. Например:

Не знаю, так ли было задумано у Каганова, но, по версии Васи, все это разговоры в очереди, досужая реакция обывателя на коронавирус и пандемию. А с другой стороны — какие сейчас очереди. Разве что на входе в метро. Но в любом случае это действительно голоса, испуганные, ехидные, злорадные, горькие. Кто-то должен был зафиксировать их для истории. Под публикацией в фейсбуке — комментарий Гребенщикова: «Спасибо, точное описание».

Главный хит апреля, породивший полемику, сиквелы, приквелы и целый песенный баттл, — полтора миллиона просмотров. Послание из мира реального в мир иллюзий, которыми мы жили последние двадцать лет. Эй вы, волшебники, спасите нас наконец:

Васильев обращается за помощью к персонажам, которые хорошо проводят время в Лондоне, пересчитывают биткоины и пьют сингл молт. Он и сам понимает, что ответа не будет, это крик в пустоту, и поэтому особенно страшно. Как если в сорок лет вдруг узнаёшь, что Деда Мороза не существует. Никто не спасет, придется выбираться самим. И дела наши явно плохи:

За то, что верили в крутого и гордого короля, придется отвечать не по-детски.

Мир становится одной большой зоной. Щетина, проросшая сквозь маску, колючая проволока, вертухаи… Но у Макаревича не очередная пугалка, он слегка о другом, о том, что, когда опасность пройдет, мы разучимся быть свободными:

Так уже было не раз в нашей истории и так может повториться опять. Заново учиться свободе будет мучительно.

Именно Кинчев, не «Алиса». На экране он один, с гитарой. Изредка мы видим, как чьи-то руки нажимают клавиши синтезатора, кто-то играет на перкуссии — все это сделал он сам в домашней студии. Давно такого не было, но Кинчев готовит сольный альбом, в условиях карантина это вполне реально. Уже после выхода клипа они исполнили «Дежавю» всей группой на онлайн-концерте в питерской Aurora Concert Hall. Тоже мощно, но сольный вариант, на мой взгляд, более выигрышный. Кинчев и в одиночку воспроизводит все нюансы аранжировки, вплоть до соло, все-таки музыкант он отменный.

А текст сюрреалистичный, но понятно же, о чем речь:

Не он один связывает обнуление с вирусом, примечательна другая фраза, которую трудно было от Кинчева ожидать: «Я растерян», — поет он, и это очень трогательно, это действует, в этом правда. Если уж такой мачо, как Кинчев, растерян, значит, серьезно нас долбануло.

Уфимский Lumen, группа, поющая о том, как все плохо, и на этот раз не изменила себе — записала мрачный гимн в духе Летова с припевом «Будет все хорошо, хорошо беспросветно». Они, как и Кинчев, ставят рядом новый срок президента и пандемию: «Кому придет корона, а кому коронавирус». В смысле нагнетания ужаса работает идеально. Спасибо, ребята, мы и раньше знали, что нам кранты. Родину пилят, сроки обнуляют, а тут еще этот вирус. Из комментариев: «Надеюсь, что фразу «хорошо беспросветно» я понял неправильно, и будет действительно хорошо».

Клип на трек из альбома 2018 года. Песня девушки, которая ждет любимого из тюрьмы. Осталось чуть-чуть, но последние недели — самые тяжелые.

Ни слова о проклятом вирусе, но ощущение схвачено очень точно: «Через две недели он придет — он придет. / Надо стать красивей, / Надо стать как раньше». Это очень мужественная позиция. Да, у нас украли — не две недели, гораздо больше. Но зато все остальные наши, и надо прожить их так, как завещал Николай Островский.

Все переплелось. Слушая волшебный голос Айгель Гайсиной, невольно вспоминаешь, что именно этим голосом в начале апреля было записано обращение русским ньюйоркцам, которое звучало в метро. Металлическая женщина бесстрастно произносила: «Ньюйоркцы, закрывайте нос и рот, чтобы предотвратить распространение коронавируса. Если вам нужно выйти за необходимым, постоянно носите средства, закрывающие лицо, чтобы защитить других». И это тоже она, Айгель.

А вот так о коронавирусе будут петь нищие в электричках, когда все закончится. Псой Галактионович как никто умеет переводить нашу жизнь на язык народной песни. Псой серьезен, Псой шутит — он, как всегда, между Гамбургом и Стокгольмом:

Иногда надо совсем просто — чтобы дошло до каждого. И это иногда наступило.

Весь апрель каждые три дня они выкладывают новую песню. Все это — в жанре музыкального фельетона, цитировать одно удовольствие. Сначала призывали сидеть дома, потому что: «У нас есть “Армады”, но нет антител». Потом устроили «Похороны работы»: «Мы откроем пузырь, мы помянем тучные годы!» Провели антивирусный молебен. Объясняли народу, что секс укрепляет иммунитет. Все записи домашние, каждое видео — новый образ, новый грим. Чаще это смешно, иногда страшно, как в регги «Новая нефть» — о том, что нефть теперь «это мы с тобой, и скоро нас будут сжигать и качать трубой».

Это тот самый «Рабфак», который пел когда-то «Наш дурдом голосует за Путина». С тех пор прошло почти десять лет, но все на своих местах: Путин, дурдом и мы.

Bonus track. Петрус Шредерус. Я люблю тебя жизнь!

Финский полицейский идет по городу Оулу и поет великую советскую песню. Это не простой полицейский. Восемь лет он пел в Национальной опере, тенор у него потрясающий. Зачем он ее спел? На этот вопрос два ответа. Во-первых, естественно, хотел поддержать людей в трудную минуту — на свете мало песен более оптимистичных, чем эта. А во-вторых, себя. Петрус недавно развелся, но любить жизнь ему это не помешало.