Не так давно появилась информация: для того, чтобы выйти из дома во время карантина в Москве (в аптеку или за продуктами), надо будет всякий раз загружать на сайт московской мэрии данные о прописке и фото и получать одноразовый QR-код. Потом мэрия объявила, что это была утечка предварительных и еще не утвержденных разработок и что с подобными пропусками можно пока повременить, но реакцию на этот первоначальный «слив» можно считать показательной для нашей теперешней ситуации.
Она, эта реакция, заключалась примерно в следующем. Старикам все эти онлайн-манипуляции не под силу, но вообще-то сами виноваты:
не хотят осваивать интернет — пусть сидят дома по полной, им же все равно надо дома сидеть, они же группа риска.
Вообще, то, что происходит по отношению к людям старшего возраста в связи с эпидемией, иначе как дискриминацией назвать невозможно. Еще это можно назвать другими иностранными словами — эйджизм и объективация. А если говорить по-русски, то — оправдание неравноправия и подмена понятий. Понятия «мы за вас очень волнуемся» на «не мешайтесь тут, у нас и без вас дел хватает», усиленное утверждением «все старые люди одинаковы, что от них ждать».
Тут стоит обратить внимание на слова. Сергей Семенович Собянин называет москвичей, которым он настоятельно рекомендует не выходить из дома, «милыми бабушками и дедушками». Такое словоупотребление рисует определенный образ: вот идет старушка с клюкой в платочке, такая, знаете ли, бабушка. За себя она не очень отвечает, надо ею, глупенькой, руководить.
Посыл мэра был подхвачен и приумножен.
В продуктовом магазине недалеко от нашего дома, например, расклеены листовки с обращением «Дорогие бабуленьки и дедуленьки!».
Вспоминается Корней Иванович Чуковский — как-то он, уже в конце жизни, вышел посидеть в сквере. К нему подошел маленький мальчик и звонким голоском спросил: «Скажите, вы дедуленька или бабуленька?» Сейчас очень многие из нас взялись играть роль этого ребенка, только куда более грубым способом и без такого оправдания, как невинность детства.
В большинстве разговоров о том, как обустраивается жизнь людей старшего поколения, они, эти люди, употреблены, так сказать, в пассивном залоге.
Они «отправлены» на дачу, они «строго изолированы» в квартире, им «сказано никуда не выходить».
Даже в тех кругах, где к речевым манерам наших властей относятся без восторга, конкретно это было рецептировано на раз. Есть «группа риска» — она же по совместительству группа каких-то неумных людей, которые за себя отвечать не могут, так что давайте мы за них ответим так, как нам удобнее.
В знаменитой песне группы «Високосный год» есть слова: «Это мы придумали Windows, это мы объявили дефолт. Нам играли живые Beatles и стареющий Эдриан Пол». В свое время много было сказано об этой песне как о поколенческой, причем описывающей, скорее, поколение, предшествующее тому, к которому принадлежал ее автор Илья Калинников, родившийся в год распада «Битлов». Но здесь важна не хронология, а точность интонации.
Наши родители могли бы петь нам, что «это они придумали Web», а их родители — что это они продвигали вперед вирусологию (это если об актуальном). Мы, извините за школьную банальность, стоим на их головах. И почему мы позволяем себе обозначать их как некое аморфное облако стариков, имеющих общие признаки: «не могут ничего загрузить в интернет», «таскаются в церковь», «неспособны оценить опасности вируса». Опасения за их здоровье не могут оправдать такого принципиального и нарочитого неразличения, нежелания выслушать, принять к сведению, понять.
Относительно некоторых тем последних дней хочется сказать особо.
«Старики не могут ничего загрузить в интернет».В интернет не могут ничего загрузить те люди, у которых интернета нет (в связи с осознанным выбором или отсутствием денег), у которых нет ноутбука, а телефон кнопочный (в связи с осознанным выбором или отсутствием денег). Но главное, доступ к интернету что дома, что «в телефоне» — это выбор, а не обязанность, и государство не может заставлять нас получать платную услугу. Можем ли мы справиться с загрузкой чего-то там на mos.ru — это совершенно другое дело.
«Им бы только таскаться в церковь».Пожилые люди, которые, как считается, туда «бездумно» ходят — ну, скажем, семидесятилетние, то есть 1950 года рождения, — они вообще- то из поколения атеистов. Вера, религиозность — их осознанный выбор, совершенно не рутинная для них вещь. Это выстраданный для многих выбор. Непонятно, почему мы должны относиться к нему так высокомерно.
Да, вирус поражает людей со слабым здоровьем. Это могут быть пожилые люди, это могут быть молодые люди с хроническими заболеваниями. Это могут быть самые разные люди. И только так, как к самым разным, к ним и надо подходить. Власти и администрация могут рассовывать их по всяким удобным для себя «группам»: риска, компьютерной (без)грамотности, района проживания, в конце концов. Неужели и мы туда же?