В последние дни отечественный обыватель, невротизированный обнулением, переконституированием и коронавирусом, которые вроде уже как есть, но их еще нет, с тревогой и дурным предчувствием наблюдает за визуальным рядом, поступающим из братской Индии. Полицейские там ходят парами по улицам опустевших городов и мочат бамбуковыми палками случайных прохожих.
Мочат всех без разбора: стариков, женщин, детей и даже иностранцев. Травмирующие психику европейца видеокадры (сами индийцы к ним относятся спокойнее) усиливает фейсбучный стон не успевших эвакуироваться соотечественников, которых теперь якобы дискриминируют: аборигены неправильно на них смотрят, из больничек шугают и в целом гнобят почти как понаехавших в Москве.
Картинка складывается малообаятельная, ибо пугает потенциальными параллелями: индийский народ воспринимается у нас не только как братский, но еще и как богоносный, и коли там можно ходить по хребтине палками носителей традиционных ценностей, не ровен час, переймут опыт и здесь.
Попробую внести малую толику в святое дело рассеивания недоразумений, опираясь на личный опыт: 35 лет йоги, вегетарианства и 13 последних лет совместного с индийскими людьми проживания на их территории. На постижение всех глубин тамошней души моего багажа явно не хватит, но адекватную интерпретацию наблюдаемому сегодня визуальному ряду дать, надеюсь, получится.
Все началось с того, что 19 марта 2020 года великий популист и мастер политического перформанса Нарендра Моди обратился к нации с отеческим призывом. На самом деле в Индии нет нации, а есть сотни разных народов и народностей, которые разговаривают на 447 языках и 2 тысячах диалектах, но премьер-министр, по совместительству — лидер националистической правой партии «Бхаратия Джаната», старается такие мелочи не замечать и всех своих подданных полагает одной нацией, исповедующей исключительно индуизм.
Итак, Моди обращается к согражданам с просьбой (ключевое слово!) добровольно принять в воскресенье, 22 марта, с 7 часов утра до 9 часов вечера Janata curfew — неведомое истории действо, «народный комендантский час».
Жители Ахмедабада смотрят обращение премьера Моди. Фото: Reuters
Неведомость эта вытекает из определения «комендантского часа» как декларированного государственной властью запрета на нахождение на улицах и в общественных местах в определенное время суток лицам, не имеющим соответствующего разрешения. Комендантский час действует в условиях объявленного чрезвычайного положения, обычно в военное время, а его выполнение контролируется воинскими подразделениями и полицией государства.
Поскольку никакого чрезвычайного, тем более военного положения в Индии объявлено не было, Моди «комендантский час» не навязал, а предложил в виде несуществующей — «народной» — девиации.
Суть действа заключалась в том, что премьер-министр попросил граждан взять на себя добровольно два необременительных обязательства ради задержки распространения коронавируса: с 7 утра до 9 вечера оставаться в стенах родного дома, а в 5 часов вечера выйти дружно на балкон и крыши и хлопать в ладоши, звенеть в «гханта» и дудеть в «шанкха» в знак солидарности с теми, кто борется с коронавирусом на рабочих местах.
Аналитики, как и следовало ожидать, сосредоточились на символическом звучании «народного комендантского часа», поскольку практического, тем более медицинского смысла в нем не было никакого: 14 часов самоустранения — нонсенс для вируса, который готов терпеливо дожидаться.
Однако даже в символическом аспекте демарша аналитики упустили нечто весьма важное. Все почему-то повелись на мякине солидарности, общего национального действия, единого порыва, патриотизма, подчинении эгоистических интересов коммунальным, и при этом оставили без внимания прямо противоположный — разъединяющий — подтекст воззвания Моди.
Во-первых, «гханта» (колокольчики) и «шанкха» (морские раковины) — это атрибуты индуистских религиозных ритуалов. Ни христиане, ни мусульмане колокольчики и ракушки дома не держат, поэтому им для демонстрации национальной солидарности придется довольствоваться «второсортным» хлопаньем в ладоши.
Мне одному кажется, что подобная дискриминация выглядит со стороны как националистическая провокация, неуместная в ситуации, когда граждан вроде как призывают демонстрировать солидарность единой нации?
«Ты во что там у себя дуешь на крыше? Ах, ты не дуешь, а только хлопаешь… Неправильный, значит, ты какой-то. Ну-ну».
Во-вторых, непонятно, с кем Моди предлагал индийским гражданам солидаризироваться, потому что на момент анонса «народного комендантского часа», 19 марта, в Индии было зафиксировано — вы не поверите! — 199 случаев заражения коронавирусом (31 из них — у итальянских туристов), из которых 20 уже успели выздороветь, и только четверо, к великой печали, скончались.
Жители Мумбаи аплодируют на балконах в знак солидарности. Фото: Reuters
И вот 1 миллиарду 400 миллионам обитателей Индии премьер-министр предлагает выйти на балконы-крыши и дружно дудеть-звенеть-хлопать в честь тех, кто самоотверженно лечит в эту минуту 199 пациентов на просторах бескрайней страны. Даже не смешно.
Очевидно, что Нарендра Моди сильно испугался. Испугался того, что происходит с коронавирусом в мире, и того, что может теоретически произойти в Индии. Премьер-министра нельзя осуждать за этот страх:
в 1918 году за несколько месяцев «испанский грипп» унес жизни 18 миллионов индийцев (6% населения) — больше, чем погибло людей во всем мире за четыре года Первой мировой войны.
Несмотря на то, что COVID-19 даже отдаленно не идет ни в какое сравнение со смертоносной «испанкой», можно предположить, что для Индии, с ее отсутствующими на уровне национальной ментальности представлениями об общественной и индивидуальной гигиене, даже коронавирусная мелочь может обернуться катастрофой.
Что ж, замечательно. Допускаем, что Нарендра Моди реально испугался за здоровье нации и, насмотревшись интернет-роликов про поющих арии на балконах итальянцев, призвал сограждан заняться чем-то похожим в добровольном порядке.
Итак, наступило воскресенье, 22 марта. С добровольностью, как и можно было ожидать, у индийских граждан не срослось. Особенно в плане понимания того, куда и зачем их позвал отец нации. Ровно в пять пополудни одна часть населения принялась дудеть в морские раковины, другая — звенеть в колокольчики, меньшинство с неправильными вероисповеданиями — хлопать.
Кто-то этим занимался на крыше, кто-то на балконе,
но большинство — на улице!
Люди собирались на площадях и, расплываясь своими неповторимыми — от уха до уха — жизнерадостными улыбками, хлопали в ладоши, дудели и звенели в едином порыве солидарности и братства — с ближним своим, с Моди, с коронавирусом, с теми, кто борется против коронавируса, с мусульманами, христианами и вообще со всем человечеством. Это Индия, детка!
Больше всего, однако, меня потряс информационный фон, на котором разворачивался «народный комендантский час». Искренне не понимая медицинского смысла домашнего сидения, индийский человек попытался рационализировать инициативу премьер-министра на свой самобытный лад. Местный твиттер, вотсап и фейсбук завалили пояснительными записками такого содержания:
«Привет! Очень прошу тебя не выходить из дома после 10 часов вечера и до 5 часов утра! С воздуха будут рассеивать лекарственные препараты, убивающие COVID-19!! Поделись информацией со всеми своими друзьями, родственниками и членами семьи. Спасибо! Это относится к Дели. Весь город. Опрыскивают из вертолетов».
Аналогичные сообщения распространялись и в других крупных городах — Бенгалуру и Чандигарх.
Особое возбуждение герменевтики стимулировал ритуал, запланированный на 17.00. Идея с чествованием врачей, самоотверженно спасающих от иноземного гриппа 403 пациентов (столько их уже было 22 марта), в чистом виде — кто бы сомневался — не прижилась, поэтому народ интерпретировал событие сообразно древним традициям.
Легенда Болливуда актер Амитабх Баччан написал у себя в твиттере:
«22 марта будет амавасья, самый темный день месяца. Вирусы, бактерии и злые духи достигают в этот момент максимальной силы и влияния! Хлопанье в ладоши и вибрации «шанкха» снижают и уничтожают потенциал вируса. Луна переходит в новую накшатру Ревати. Накопленные вибрации также способствуют улучшению кровообращения».
Другой народный кумир, Раджиникантх, украсил Ютюб и твиттер постом, сочетающим глубокие познания в диванной вирусологии с тонким искусством выражения любви к отцу нации: «Призыв премьер-министра провести 22 марта народный комендантский час поможет Индии избежать решающей, Третьей Стадии коммунального распространения коронавируса в стране».
Пост Раджиникантха успели прочитать и перепостить десятки тысяч индийцев прежде, чем компания Twitter удалила его за распространение недостоверной информации.
Суд да дело, «народный комендантский час» миновал, и в понедельник народ повалил на улицы делиться впечатлениями, а главное — радоваться, что в сравнении с денежной реформой 2016-го, когда Моди в одночасье без всякого предупреждения обнулил сбережения нескольких поколений, новая инициатива власти получилась совсем ненакладной.
Наивные индийские братья. Воистину способность учиться на примерах истории не входит в число достоинств богоносных народов планеты.
Жители Индии стоят в очереди в аптеку в очерченных мелом кругах, чтобы сохранять безопасную дистанцию. Фото: Reuters
Уже на следующий день Нарендра Моди в телевизионном обращении поставил сограждан перед новым фактом: начиная с ближайшей полуночи надлежит «забыть о том, что такое — выходить из дома на улицу», потому что по всей стране вводится принудительный локдаун (строгая изоляция) сроком на три недели.
Палочные избиения, которыми полнится интернет, — это реакция властей на физиологическую неспособность индийских граждан безвылазно сидеть дома. Дело тут не в патологической коммунальности индийцев, которые не мыслят существования без взаимного общения 24 часа в сутки, желательно — нон-стоп, а в том, что практически все население страны зарабатывает деньги на улице: в торговых лавках, на базарах, на обочинах дорог, в полях, в джунглях, на стройках, заправках, чайханах и столовых.
Интернет в Индии — это место для обмена лайками, смайлами и пожеланиями счастливой брачной жизни, у самых продвинутых — для покупок китайской мелочи в онлайн-супермаркете Flipkart. Всё. Больше никакого интернета нет. Дистанционного онлайн-трудоустройства за пределами города Бенгалуру, обслуживающего колл-центры американского и британского бизнеса, в Индии не существует. Хочешь что-то заработать? Иди на улицу!
И вот отец нации, точь-в-точь как в истории с денежной реформой, без всякого предупреждения ставит нацию перед фактом:
с полуночи из дома — ни ногой! На 21 день. Выйдешь за порог — прибьем!
Сотрудник полиции и житель Нью-Дели. Фото: Reuters
На закупку трехнедельного запаса продовольствия населению отвели пару часов. Нужно учитывать, что в Индии никто харч дома не хранит и запасов не делает в принципе: индийцы привыкли всегда все потреблять в свежем виде: кончилось — прогулялся до ближайшей лавки 25 метров и отоварился.
За что же такие мучения? За то, что за два месяца эпидемии 571 человек заболел новым гриппом (по состоянию на 24 марта), а 10 из них даже скончались.
И это в стране, где каждый день умирает 26 тысяч 703 человека, однако население все равно продолжает расти экспоненциально!
В качестве отступного за свои безумные по непропорциональности и неуместности действия власть обещала выписать 15 тысяч крор рупий (2,1 млрд долларов) на развитие инфраструктуры здравоохранения. И еще 22 миллиарда передать неимущим.
Сумма кажется внушительной, но это оптическая иллюзия. 22 миллиарда — это 16 долларов на человека. Не хватит даже на похороны. Тех, кто непременно умрет от голода.
Да и кому собираются выплачивать? 90% жителей Индии трудоустроены в теневой экономике, нигде не числятся, многие не имеют банковских счетов, на которые можно получать субсидии.
Другая проблема — трудовая миграция. Десятки миллионов людей выполняют поденную работу в крупных городах, расположенных вдали от родных деревень. Их семьи выживают только благодаря регулярным денежным переводам кормильцев.
Теперь кормильцам приказано сидеть дома и подыхать с голода. Самим — на местах, их семьям — дистанционно. Разумеется, они дома не сидят, выходят на пустынные улицы, бессмысленно слоняются в поисках какого-то приработка, огребают бамбуковых палок от полицейских и, в конце концов, оставляют города, украдкой пробираясь ночами к родным местам. Сотни километров пешком, потому что общественный транспорт тоже не функционирует.
___
У меня нет никакого желания вступать в дискуссии по поводу реальной опасности, которую представляет собой грипп версии 2020 года. Я не эпидемиолог, не вирусолог, ничего в этом не понимаю. Моя диссертация посвящена массовым психозам, галлюцинациям и тонкостям манипулирования толпой, поэтому единственное, что могу сказать по существу вопроса:
такой массовой истерии и помрачения сознания в планетарном масштабе человечество не переживало даже 11 сентября 2001 года. То, что происходит сегодня в мире, — за пределами всякой рациональности.
Нет у меня желания и упрекать индийские власти за осторожность. Просто в моем представлении такая осторожность граничит с безумием. А может, и с преступлением.
С начала эпидемии на момент написания этой статьи в Индии от коронавируса скончались 19 человек. Могут ли умереть еще 1000? Наверное, могут. А могут и не умереть. Этого никто не знает наверняка, потому что у нас нет сегодня ничего, кроме не подтвержденных гипотез, хайпа, страшилок, истерик и безответственных прогнозов, претендующих на научность.
Зато можно с уверенностью сказать, что непосредственно из-за локдауна Моди погибнет очень много людей. Без всяких гипотез, в силу одного только здравого смысла: невозможно сидеть 21 день дома, ничего не зарабатывать, не кормить детей и стариков и умудриться при этом не умереть.
Когда я оцениваю действия премьер-министра, меня не покидает ощущение дежавю. В 2002 году, будучи первым министром (губернатором) штата Гуджарат, Нарендра Моди не предотвратил кровавого погрома на религиозной почве, стоившего жизни 790 мусульманам и 254 индуистам. Его потом долго обвиняли в этнической чистке и геноциде, однако в суде доказать вину не сумели, поэтому единственным наказанием для политика стал запрет на въезд в Соединенные Штаты и страны Евросоюза.
С 2014 года Нарендра Моди и его партия националистов рулит уже не штатом, а всей страной. И вот что характерно: риторика власти — чиста и благородна. Так же, видимо, чисты и благородны ее помыслы.
Однако всякий раз, как я пытаюсь объективно оценить демарши Моди — от профанации экологических реформ субботниками по сбору бумажек на улице (программа «Чистая Индия») и монтажом общественных туалетов до обмена денежных купюр, закона о гражданстве и теперь вот локдауна — ничего, кроме популизма, экономического невежества и религиозного высокомерия, я в этих символических жестах не нахожу. И от этого тревожное чувство, что многие индийцы светлого будущего не увидят отнюдь не из-за коронавируса, только усиливается.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»