В середине марта, когда в Бельгии из-за коронавируса закрылись рестораны, бургомистр приморского курорта Кнокке жаловался, что его город поставлен в неравные конкурентные условия. Отдыхающие стали ездить обедать и ужинать в нидерландский Слёйс, который в пятнадцати километрах. Даже тревожные вести из Северной Италии еще не повлияли на образ жизни. Бургомистр тогда не знал, что через неделю о его убытках будет стыдно вспоминать на фоне обвала европейской экономики. Почему европейцы считают сформированную пандемией реальность временной и не собираются отказываться от взаимозависимости — рассказывает Александр Минеев из Брюсселя.
Статуи перед зданием Европарламента в Брюсселе теперь тоже в масках. Фото: EPA
Какие ограничительные меры принимаются в странах Евросоюза?
Сейчас бельгийцы на выходные не то что на море в Кнокке не могут попасть, но и отъехать без крайней надобности сколько-нибудь далеко от дома. В прошлое воскресенье я наблюдал, как полицейские патрули в парке замка Юльп за городской чертой Брюсселя штрафовали гулявшие компании. Прогулки разрешены, но лучше рядом с домом вдвоем или семьей, живущей под одной крышей. От остальных — не ближе полутора метров. Та же дистанция, что и в очереди в супермаркете, в трамвае и везде, где люди еще могут встречаться.
И это в Европе, где давно забыли даже о государственных границах. Бельгийцы под угрозой штрафа не могут без веских причин выехать за пределы своей маленькой страны. Да и что за границей делать, если даже в Слёйсе уже не поужинать в рыбном ресторане?
Каждая страна ЕС придумала собственную стратегию сопротивления коронавирусу. Они сводятся к одним и тем же мерам изоляции — на уровне государств, городов, кварталов, школ, магазинов, семей, человеческих единиц. Только разными темпами по мере нарастания угрозы.
Перед властями сложная дилемма.
С одной стороны, жизнь и здоровье людей, с другой — сохранение экономики ЕС. Это не эмираты Персидского залива. Единственный источник его богатства — мозги и руки людей, и они должны работать.
Правительство Нидерландов выбрало стратегию вынужденного реагирования. Не торопиться с радикальными мерами, растянуть по времени волну инфекции и попытаться достигнуть «группового иммунитета» — состояния общества, когда в нем так много людей с иммунитетом к данной инфекции, что и слабые имеют значительно меньший риск заболеть.
Премьер-министр Рютте оговорился, что число зараженных не должно выходить из-под контроля, обещал, что кабинет будет ежедневно анализировать ситуацию и, соответственно, принимать меры. Школы, бары, рестораны, амстердамские бордели и «кофе-шопы» были закрыты еще с 16 марта (вскоре за бельгийскими).
В минувшее воскресенье правительство Нидерландов продлило до 1 июня запрет собираться в группы больше 100 человек. Сначала он был установлен 6 апреля. На тот момент в 16-миллионных Нидерландах официально было 4749 инфицированных. А число летальных исходов (213) сравнимо с показателем Германии, где население более 80 миллионов.
Рютте не исключил, что всеобщая изоляция может стать следующим шагом в борьбе с распространением вируса, если действующие меры окажутся недостаточными. «Я надеюсь, что в этом нет необходимости», — сказал он. Правительство Великобритании, которое следовало примерно той же модели, сдалось раньше, жестко ограничив свободу передвижения.
В Бельгии режим строже, чем в Нидерландах. Внешне, кроме закрытых баров и ресторанов и уже сакраментального «правила полутора метров», мало что напрягает. Утром приходил рабочий, который красит фасад нашего дома. Он был один, и установленные раньше леса, которые мешают мне въехать в гараж, видимо, останутся до конца карантина. Стройка административного здания, которую видно из окна, продолжается, башенный кран вертится. Супермаркеты пережили мгновение пустых полок, банки работают, на бензоколонках ценники еще меньше, чем неделю назад, мусор вывозят. Большинство моих знакомых работают на удаленке, сидя дома.
Но все равно как-то тоскливо и тревожно. Народ понимает, что придется затянуть пояса, отложить планы и жить хуже. Вопрос лишь — насколько.
В понедельник Совет ЕС прошел в форме видеоконференции, министры иностранных дел обсуждали кризис коронавируса и положение в Сирии, сидя в своих кабинетах в 27 столицах, а глава союзной дипломатии Жозеп Боррель председательствовал в почти пустом зале перед экраном, разделенным на квадраты по числу стран.
Пленарная сессия Европарламента тоже проходит в усеченном формате. Большинство депутатов присутствуют по видеосвязи. Фото: EPA
Потом дипломаты, хватаясь за голову, рассказывали о «катастрофе». То связь пропадала, то с переводом были проблемы. Министры, не уверенные, что их слышно, скованно зачитывали заготовленные тексты и односложно отвечали на вопросы. Боррель на пресс-конференции (тоже, конечно, видео) дал понять, что не очень доволен. Так, мол, решения принимать нельзя. Но придется чаще проводить такие виртуальные встречи. Лично он предпочитает телефон. А глава МИД ФРГ Хайко Маас из Берлина, наоборот, высоко оценил новшество, а сбои системы назвал издержками обкатки.
Очередной саммит ЕС впервые пройдет тоже как видеоконференция. Отныне главы государств и правительств будут видеть друг друга не за овальным столом Европейского совета, а на экране монитора. Это отменяет проход каждого из них по ковровой дорожке вокруг огромного глобуса, а у нас, журналистов, отнимает возможность пообщаться с ними «на ногах».
Все это лишает Брюссель наработанной атмосферы «столицы Европы», где каждый день происходят десятки совещаний, переговоров, сессий, форумов, визитов, торжественных церемоний, шумных уличных демонстраций и тихих кулуарных рандеву лоббистов… Теперь они все обречены общаться в виртуальной сети.
Есть ли общая для ЕС стратегия сопротивления коронавирусу, или каждая страна борется с этой напастью самостоятельно?
Евросоюз собран из стран с разным менталитетом, разным уровнем жизни и разными системами здравоохранения. Когда его создавали, в основу поставили принцип субсидиарности, то есть большинство задач решается на национальном уровне, и там у государств полный суверенитет. На союзном уровне — только то, что они договорились на него отдать. Поэтому нет всемогущего федерального центра.
В чрезвычайных ситуациях Брюссель координирует, куда и как направить ресурсы, предоставленные членами ЕС добровольно. Горят леса в Португалии и Испании — туда летят пожарные авиабригады из стран ЕС, где лесных пожаров пока нет. С коронавирусом это не прошло. Спрос на маски и аппараты искусственной вентиляции легких подскочил во всех странах союза, и их не хватило нигде.
Разграничительные линии на полу в нидерландских супермаркетах напоминают жителям сохранять дистанцию в очереди. Фото: EPA
Только когда первый шок прошел, и рынок стал пополняться, начали понемногу делиться. Впервые в ЕС создан общесоюзный запас защитных противоэпидемических средств.
«Мы сейчас в ситуации, когда все члены союза столкнулись с огромным вызовом и их возможности помочь друг другу очень ограничены», — признал комиссар ЕС по кризисному управлению Ленарчич.
На союзном уровне Брюссель объявил об инвестиционных проектах и выделении денег нуждающимся странам и регионам из структурных фондов, о льготных кредитах Европейского инвестиционного банка.
Впервые приостановлено действие Пакта роста и стабильности 1997 года. Того самого, который обязывает страны ЕС удерживать дефицит бюджета не выше 3 % ВВП, а государственный долг — 60 % ВВП. Брюссель также ослабил правила, которые ограничивают государственную помощь бизнесу и тем самым обеспечивают чистоту конкуренции. И тотчас Франция, Германия, Италия, Португалия бросили миллиарды евро на кризисную поддержку своих предприятий. Правительства и брюссельские чиновники уверяют, что отступления от экономических устоев союза временные, и все вернется на место после преодоления кризиса.
А пока Европа учится жить во временной нормальности с ее «больше двух не собираться», «дистанцией в полтора метра», приветствиями без поцелуев, встречами без рукопожатий, пресс-конференциями по скайпу, внуками по ватсапу, работой, учебой и досугом в компьютере.
Помогают ли в странах Европы безработным, пенсионерам и просто бедным?
Тем, кто работает, в том числе и удаленно, работодатель как платил, так и платит. Тем, кто заболел, оплачивают больничный. А вот когда предприятие объявляет о временном закрытии на карантин, трудовой договор с сотрудниками приостанавливается, вместо зарплаты они получают пособие от государства.
Министр по делам занятости Бельгии Натали Мюлль сказала, что, вероятно, число временно безработных в 11-миллионной стране будет около миллиона. Уже подано более 500 000 заявок и столько же ожидается в ближайшие дни. В основном это работники сферы общественного питания, продавцы, магазины которых закрылись, рабочие с остановленных предприятий... На что они будут жить?
Ответ: пособие составит 70 % полной месячной зарплаты, если она не выше 2754,76 евро.
Если зарабатывал больше, то все равно эта сумма будет базой для расчетов. Но из начисленного будет удержан подоходный. В итоге выходит максимум 1562,5 евро. Скажем прямо, очень немного по здешним расходам.
Занимаются этим фонды безработицы (профсоюзные или социальные), которые сейчас перегружены, но обещают уложиться в сроки. Чтобы не оставлять работников ни с чем во время процедуры, министр занятости объявила об авансе в размере 1450 евро. Основная нагрузка по пособиям ляжет на национальные бюджеты каждой страны.
Что для европейцев значит человеческая солидарность?
Песенные флешмобы, которые можно наблюдать во многих городах Европы, происходят и в Брюсселе. Жители больших домов выходят вечером на балконы и поют хором, чтобы выразить поддержку медицинским работникам, бойцам на переднем крае фронта, поблагодарить их.
Медикам сейчас трудно. В Бельгии волонтерское движение psy for med объединило несколько сотен психологов для бесплатных видеоконсультаций медицинским работникам.
Итальянцы открывают окна, вывешивают флаги и поют в знак национальной солидарности на фоне пандемии. Рим. Фото: EPA
«Мы получаем много запросов, многим нужна срочная помощь психолога», — объясняет Фанни Вейтен, доктор психологических наук и инициатор движения.
Врачи и медсестры, рассказала она на телеканале RTBF, работают с пациентами, которые в конце жизни не имеют возможности видеть своих близких, потому что изолированы в боксах. От этого — чувство крайней беспомощности у тех, кто за ними ухаживает. Медработники, подключившись к платформе psy for med, могут быстро назначить сеанс. Психологи обязуются предоставить как минимум четыре бесплатные консультации для каждого, кто свяжется с ними.
А студенты-юристы Брюссельского свободного университета, члены ассоциации Brussels Law School Consultancy, начинают в интернете бесплатные консультации на темы, связанные с коронавирусом. Клиентами могут быть компании и граждане. Получено уже много вопросов. Например, о правах на компенсацию за отмененные концерты или о тонкостях технической безработицы. «Солидарность сейчас в повестке дня, и мы решили временно сделать наши услуги бесплатными», — объясняет вице-президент ассоциации Кристоф Янссенс.
Как «европейский» интернет справляется с возросшими нагрузками?
Огромный пласт повседневной жизни переместился в интернет. Справится ли Сеть при нынешнем технологическом уровне? Комиссар ЕС по внутреннему рынку Тьерри Бретон в начале кризиса призвал потоковые платформы освободить пропускную способность, прежде всего для здравоохранения и дистанционного обучения школьников. Европейские операторы связи говорят, что до сих пор справлялись с ростом трафика данных, но есть опасения по поводу перегруженности, поскольку все больше людей работают дома.
На прошлой неделе Netflix, YouTube, Alphabet Inc, Amazon и Disney заявили, что добровольно понизят качество видео. На этой неделе к ним присоединился Facebook. «Чтобы предотвратить любую потенциальную перегрузку Сети, мы временно снизим скорость передачи битов для видео на Facebook и Instagram в Европе», — говорится в заявлении его представителя. Эта мера действует до тех пор, пока есть опасения коллапса в европейском интернете.
___
Прогнозы политических аналитиков сходятся в том, что Европа после коронавируса уже не вернется к прежнему состоянию. Но если кто-то понимает это как распад ЕС и расползание по суверенным квартирам, то это вряд ли. Даже если новые популистские элиты потянут, то молодежь и бизнес не дадут. Студенту бельгийского университета, познавшему программу «Эразм», трудно себе представить, что пространство его учебы и работы обрывается через пару сотен километров от дома у пограничного столба. Бизнес привык к единому рынку ЕС без таможенных границ и единой валюте.
Мой давний знакомый по Брюсселю бывший генсек НАТО и потом глава дипломатии ЕС Хавьер Солана, который сейчас у себя дома в Испании восстанавливается после коронавируса, написал в твите: «Эта пандемия должна заставить нас задуматься, насколько мы взаимозависимы, и заставить нас действовать соответственно каждый день».
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»