Официальный представитель Генпрокуратуры Александр Куренной, отвечая на запрос РБК о судьбе покинувших Россию предпринимателей из так называемого «Списка Титова», заявил, что проверка 25 уголовных дел по лицам из «списка» не выявила совсем уж напрасно возбужденных дел, хотя «определенные вопросы по качеству расследования были».
За уточнением судьбы этих бизнесменов мы обратились к работающему с Борисом Титовым Общественному представителю Уполномоченного по защите прав предпринимателей адвокату Дмитрию Григориади – в структурах Титова он ведает вопросами, связанными с экстрадицией, депортацией и международным розыском российских предпринимателей.
Григориади считает, что заявление Генпрокуратуры не совсем правильно понято или интерпретировано СМИ. Возбуждение уголовного дела свидетельствует только о наличии признаков преступления, а дальше в рамках конкретного дела по правилам УПК РФ должны проводиться следственные действия, которые и покажут, есть ли состав преступления в действиях конкретных лиц. Разумеется, такие следственные действия не могут быть полноценными без участия в них самих подозреваемых. Но часто предприниматели, наученные горьким опытом коллег, опасаются сразу быть взятыми под стражу и торопятся уехать за границу, если узнают — часто из собственных источников — о еще только готовящемся возбуждении дела.
Программа возвращения таких беглецов в Россию, которую бизнес-омбудсмен Борис Титов с одобрения президента проводит с начала текущего года, дала свои плоды, и часть из них уже вернулась под гарантии того, что к ним не будет применена мера пресечения в виде заключения под стражу, — пояснил Григориади. А уголовные дела пусть расследуются своим чередом, но с надеждой на их прекращение на стадии следствия или в суде. Он также уточнил, что те «вопросы по качеству расследований», о которых вскользь упомянул представитель Генпрокуратуры, в ряде случаев стоили возбудившим дела следователям дисциплинарной ответственности.
«С нашей стороны, — говорит Григориади, — мы продолжим оказывать правовую поддержку вернувшимся предпринимателям, будем содействовать установлению истины по их делам, а также постараемся устранить общие перегибы в правоприменении, особенно в регионах».
У Уполномоченного по защите прав предпринимателей существует опробованный механизм «давления на суд» (и на следствие) в виде Центра общественных процедур (ЦОП), на заседаниях которого юристы и сами предприниматели публично обсуждают дела против последних, а затем бизнес-омбудсмен говорит о них на рабочей группе, специально созданной для этого в 2012 году в Генеральной прокуратуре РФ. Но, во-первых, «Список Титова», касающийся возвращения «беженцев», совпадает с перечнем тех дел, которые обсуждались в рамках ЦОП, только частично.
Во-вторых, и это гораздо серьезней, прокуратура и следственный комитет далеко не всегда придерживаются одного и того же мнения по конкретным делам. Напротив, неудача СК может быть с удовлетворением воспринята в Генпрокуратуре, и наоборот. Следственный комитет, как и его управления в регионах, которые категорически не любят признавать свои ошибки, вряд ли выпустят добычу из зубов даже по «программе, одобренной президентом». В лучшем случае для согласившихся вернуться в Россию бизнесменов это может кончиться прекращением их дел по нереабилитирующим основаниям или даже приговорами без реального лишения свободы.
В таком случае им придется возмещать «ущерб», исчисленный следователями по их делам. Далеко не все «беглецы» согласятся на такие условия.
В конце концов, в рамках продолжающегося расследования любой следователь всегда найдет повод изменить меру пресечения на более жесткую — а суды соглашаются с ними более, чем в 90 процентах таких случаев. В том-то и проблема — и для экономики в целом, что никаких «гарантий» против произвола силовиков в сегодняшней России дать уже никто не может — даже президент, не говоря уже об омбудсменах.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»