Сводки последних дней показывали нулевой прирост ковид-больных в Норильске. С начала октября посуточный плюс: 2, 5, 6, 1, затем два дня — по нулям. А в июле мэр Норильска Ринат Ахметчин говорил о ситуации в катастрофичных тонах — прирост тогда превысил красноярский, хотя населения на порядок меньше (и ворота в город одни — контролируемый аэропорт), — просил помощи и ждал резкую вспышку с сентябрьским возвращением норильчан с материка.

Осень: вспышки, нам говорят, нет. И мэра нет. Отставлен сразу после тех июльских откровений.

Инцидент исчерпан. Так надо понимать выпущенную на днях оптимистичную реляцию краевого минздрава: «Норильск обладает достаточными мощностями для сдерживания распространения коронавируса». Из нее выясняется, что спустя 2,5 месяца после громкого скандала с заявлением мэра на север края на два дня слетали представители крайздрава с зампредом регправительства Подкорытовым.

И вот они отчитываются. Конкретики немного, все больше какая-то стыдная патока. «Не обошел вниманием Алексей Подкорытов и успехи…» Лишь по этой строке догадываешься, что был, видимо, и разговор об «отдельных недостатках». Но нам — об успехах. Давайте порадуемся. «Уже выполнено 70 коронарографий и 34 стентирования». Хоть это и не про ковид, действительно отлично, что и в Норильске, ежегодно выдающем на-гора миллиарды и миллиарды долларов, теперь делают эти медицинские манипуляции.

Еще об успехах: «Лечебные учреждения обеспечены средствами индивидуальной защиты до конца года благодаря средствам регионального и местного бюджетов и помощи «Норникеля». Это, видимо, ответ на инсинуации, что «службам участковых врачей (терапевтам, педиатрам) не хватает одноразовых СИЗ: ковид-больных на дому посещают в многократно стираных». Об этом говорили сами норильские доктора, но анонимно, поскольку вся медицина сейчас — военная организация, а значит это фейк.

Еще один фейк («Новой» тоже об этом сообщили норильчане, причем источники, заслуживающие абсолютного доверия, но и они просили об анонимности) — «Норникель» привез 39 современных аппаратов ИВЛ, их распределили по пяти учреждениям, но не смогли установить в главную ковидную больницу, потому что у нее устаревшая кислородная станция, которую никто не удосужился отремонтировать» — минздрав края комментировать и вовсе не стал.

«Обвал»

Надо напомнить, что было в Норильске летом. Только о пиковых точках и только о тех, что подтверждены документально. Первая — разговор с диспетчером скорой. На просьбу «заберите меня»: «Скорая не занимается температурящими больными. Ковид не ковид, скорая не ездит на такие вызовы. Запретили нам. […] Уже медиков не осталось, вы понимаете или нет, в городе. Вы что хотите, я сейчас бригаду на амбразуру пущу, что ли? Они и так не заезжают, ноги еле передвигают. Если приказ есть с температурой не принимать. […] Не надо мне плакать. Вы думаете, что мне не жалко вас? Жалко всех. Но у нас есть приказ, бригада не выезжает, ноги уже никто не волочит. Весь город больной. Вы понимаете или нет?»

Мэрия и теротдел крайздрава подтвердили подлинность ситуации и заявили о необоснованности отказа диспетчера. Причиной назвали его психологический срыв. Позже краевой министр Борис Немик сказал, что заявительнице принесены извинения. И — ничего о том, что в тот период персонал скорой в Норильске работал в режиме сутки через сутки (по нормам — сутки через трое). И в этот период, как свидетельствовал «Северный город», Красноярск оказывал только консультативную помощь. Крайздрав меж тем назвал режим работы скорой в Норильске «напряженным, но штатным».

Далее с видеообращением к губернатору обратилась ковид-больная, депутат Норильского горсовета от «ЕР» 65-летняя Наталья Плотникова. От вируса за две недели до этого у нее скончался сын Евгений (32 года).

— Я вынуждена констатировать из красной зоны (инфекционной горбольницы. —А.Т.), что тут обвал. И та причина, по которой мой сын ушел из жизни, кроется во взаимоотношениях краевой медицины и медицины норильской. Я теперь убеждена: правильно, что не голосовала в свое время за передачу нашей медицины в край. Результаты налицо: у нас нет средств, нет оборудования — ничего нет. Инфекционная больница не подготовлена как ковид-госпиталь.

Знаю, что «Норникель» предлагал свою помощь. Нужен был лишь список оборудования от медицины. Как так случилось, что у нас в городе в ковидном госпитале нет КТ? […] Это первый и главный аппарат, который показывает пневмонию.

Если бы медицина была муниципальной, мы бы смогли убрать те огрехи, которые есть. Это не просто недочеты, это не просто в баночку стеклянную ходить мочиться, а отсутствие элементарных первоочередных вещей: КТ, отсасывателей — когда человек лежит на ИВЛ, а у него отсасывателя нет. Люди лежат на ИВЛ без морфина. Город не может помочь, а край не помогает.

Я не могу больше скрывать то, что вижу. Хочу помочь норильчанам. Чтобы они не сидели с температурой 38 дома, когда нет мест в больницах. А если места есть, то некому лечить. Я не знаю, что вам докладывает ваша комиссия (перед этим в Норильске появились представители крайздрава. —А.Т.).

Крайздрав ответил: «ведется активная работа» по привлечению в Норильск докторов. Уже прибыли 5 врачей и 6 средних медицинских работников. Из Красноярска водным путем отправляют два автомобиля скорой. В целом у них «достаточно мощностей» для лечения пациентов с коронавирусом и пневмонией. В Норильске под это отданы два госпиталя, 260 коек, из них заняты 178. 36 коек с ИВЛ, заняты 7. Еще 20 коек оснащены системой подачи кислорода.

Норильчане назвали это «плевком в лицо»: «Получается, что врачи, имея массу пустых коек, не берут людей». «Северный город» публикует рассказы пациентов инфекционки, как их принимали лишь с боем и укладывали в коридор — коек нет.

Крайздрав заявил: отсутствие КТ в инфекционке не препятствие для постановки диагноза.

Исследование в платном центре проходит за счет ОМС. Для поликлинической службы планировалось приобрести аппарат КТ в 2021 году, но теперь купят до конца 2020 года. Осенью 2020 года на базе больницы Оганера откроются КТ- и МРТ-центры по нацпроекту. И вопрос о максимальной доступности КТ-диагностики для Норильска будет решен.

В это время, когда крайздрав давал обещания о покупке КТ осенью, мэр Норильска уже отправил в Красноярск письмо, где тоже говорилось о нехватке медиков, коек, аппаратуры, и отчет о поставках другого нужного оборудования — тут ждать не пришлось: «Более 20 человек с признаками заболевания скончались (муниципалитету уже переданы два рефрижератора для использования в качестве мобильных моргов)».

Ахметчин не спросил: это вместо КТ? Но и без того высказался жестко. О 4-5-кратном росте (по сравнению с предыдущим годом) внебольничной пневмонии — большинство больных из-за загруженности медучреждений тесты на ковид не проходили. Обвинил власти края в сокрытии от федералов реального числа заболевших норильчан — чуть ли не трехкратном занижении. Данные мэрии, получаемые непосредственно от медиков, отличались от публикуемых Красноярском (минздравом и регуправлением Роспотребнадзора). Обвинил в неадекватной оценке масштабов инфекции на севере, а также в отсутствии помощи: «Одни не справимся».

Губернатор попросил Роспотребнадзор и правительство прокомментировать претензии мэра. И чиновники совсем запутались. Чудовищное несоответствие в цифрах глава Роспотребнадзора по краю объяснил тем, что мэр считал по больничным листам, а их выдают также бессимптомным «контактникам» для недопущения распространения инфекции. Пресс-служба этого же ведомства — тем, что мэр указывает количество не заболевших, а положительных тестов.

Впрочем, в перечне взаимных претензий нет смысла копаться. Как бессмысленно кивать на то, что это политика и давняя история. Война «Русала», к которому исторически привязан Усс, и «Норникеля», откуда вышел Ахметчин, да и вся норильская власть, алюминиевых кастрюль и никелевых котелков. Что это старинная вражда красноярских Севера и Юга.

Кто более виноват — не важно. Важно другое: реальность Норильска. Почему она такая.

Скотство

Знаете, по Конституции жители Уярского района Красноярского края имеют равные с москвичами права. И все же когда одновременно с норильским кризисом стране показывали кадры из Уяра, где больные с пневмонией молили спасти их (в больнице не было кислородной поддержки, аппаратов ИВЛ, не хватает врачей, медсестер и санитарок, в палатах течет с потолка и отваливается штукатурка), сказать, что страна удивлялась и ужасалась, было бы преувеличением. Всех, конечно, жалко. Но. Удивляет — да что там, поражает — именно Норильск. Один из столпов государства.

Это не только про Норильск. Вспышки ковида на Олимпиаде (крупнейшем месторождении золота), в Чаянде (ресурсной базе газопровода «Сила Сибири») и ор рабочих — если переложить на печатные слова — о скученности, бесчеловечности, о том, что кормят как свиней.

Рухнувший на лед Енисея вертолет с вахтовиками «Роснефти» с Ванкорского месторождения и — «еще советских 50-х годов запечатанные коричневые чемоданы» — медицинский комплект, который дотащили по глубокому снегу девчонки из аэропорта Игарки; у спасателей даже отвертки не было, одни голые руки.

И хроническое отсутствие всего: связи, инструментов для резки/разжима метала, элементарной техники, носилок, одеял — у спасателей. КТ, отсасывателей и морфия — у медиков.

Это чересчур кричащее, ярчайшее несоответствие — между валютным доходом от Норильска и отношением государства к нему. Между реальностью акционеров и топ-менеджмента «Норникеля» и явью Норильска. Это не вписывается ни в какие политэкономические теории, это и не заурядный колониализм, и не банановые республики, и не одна лишь самоуверенность монополии, потерявшей берега, тут многогранное скотство, и емких терминов для него пока нет. «Общесистемный моральный износ территории» — определение от тюменского философа Михаила Ганапольского.

И — давняя родовая травма. Вахтовикам в 1912 году на Лене скормили тухлятину и продали в качестве мяса конский член — чем кончилось, мы знаем. Это генетическая тупость и жадность крупного российского капитала и государства, с ним слившегося.

Север — главный. И будет оставаться таковым, пока мы не научимся делать что-то сами, а не жить за счет сибирских недр. А отношение к северянам, кормильцам — как к бедным родственникам. Непонятно это. Несправедливо. Жлобство это. Госжлобство.

Тупик

Что сейчас в Норильске с медициной? Вот что рассказывает «Новой» один из руководящих работников города (поскольку на условиях анонимности, про эпидемию — лишь для внутреннего пользования):

— Подчиненность медучреждений краю — большая проблема. Красноярск норильские проблемы не интересуют. Крайздрав давно оптимизирует (сливает) две детские поликлиники — в Центральном районе Норильска в противоположных концах. Год назад норильчане собрали 2500 подписей против закрытия поликлиники № 1: нарушается принцип шаговой доступности (речь о Крайнем Севере с его минус 50); поликлиника № 2 не рассчитана на такой наплыв детей и их родителей и станет очагом распространения инфекций. Нас не услышали.

Беда и в том, что с передачей медицины сами городские власти расслабились. Зная о нехватке врачей, почему-то не приняли участия в федпрограмме «Арктический доктор» (по ней врачи получают 2 млн подъемных). Норильск же создал свою программу: по ней врачи, приезжая сюда, получат… 500 тыс.

Главврачи не отпускают докторов в Москву, Санкт-Петербург и другие центры для повышения квалификации: «некому работать». Но есть у медиков еще и подозрение, что крайздраву невыгодно обучать норильских врачей в других регионах. Надо, чтобы средства оставались в крае.

Практикуемое сейчас онлайн-обучение не устраивает очень многих норильских докторов. К тому же их, работающих, как правило, на полторы ставки, заставляют проходить курсы без отрыва от работы. Вывод один: такое обучение от крайздрава носит формальный характер.

Центральная горбольница, детская горбольница в страшном упадке и требуют капремонта уже 8–10 лет. Насчет отсутствия КТ в поликлиниках… Так а что там есть? Оборудование зачастую списано, но продолжает использоваться по два, три срока. Канцелярские принадлежности врачи закупают за свой счет. При этом работа врача становится все более бумажной. Об информатизации только разговоры ведутся. Все красноярские поликлиники и стационары давно работают в системе электронных карт, а в Норильске этого и не предвидится. Нет денег.

Некоторые уточнения от руководителя теротдела крайздрава Кобы Кавтеладзе. Он еще в конце прошлого года рассказывал:

— Укомплектованность врачебными кадрами — 61,8%. Узкими специалистами — 57%. При этом пятая часть докторов постоянно находится в отпусках. Это еще минус 20%. Прибавьте обучение, больничные… Постоянно на рабочих местах в среднем 50% от необходимого числа. Отсюда и такая перенагрузка у врачей. На определенном этапе мы решили сокращать вакантные ставки, которые никогда не разработаются, но даже это не привело к улучшению показателей. Количество врачей в отрасли — 872. До 100% в теории нам не хватает почти полтысячи, но реальная потребность — меньше, ведь из этих ставок часть разрабатывается. Но с растущей разницей между приехавшими и уехавшими докторами наши цели становятся недосягаемыми.

Пристально погружался в судьбы некоторых выпускников Красноярского медуниверситета 2017 года — после двух лет ординатуры они сейчас как раз бы полноценно лечили красноярцев и норильчан. Увы. Ну, например: студент, пока учился, работал медбратом в реанимации краевой больницы, она, заинтересованная в новом анестезиологе-реаниматологе, написала заявку на него в минздрав, хотела получить врача-ординатора. Минздрав проигнорировал. Причина, думаю, одна: вынудить к платной ординатуре в Красноярске. Но такая же в Москве, Питере стоит не больше. В день отъезда — навсегда — молодого врача (пример типичный) очередной крайздравовский чиновник рассказывал о нехватке «узких специалистов». Как разъехались из Красноярска лучшие кардиохирурги — отдельная история.

Ни Красноярск, ни Норильск за врачей не борются и ничего, по сравнению с другими регионами, им предложить не могут. Напрочь дотационные регионы сулят молодым докторам куда больше, чем те, кто всю РФ и содержит на своем горбу. Почему так наша «федерация» устроена — вопрос не к Красноярску и Норильску. Но раз он никем так и не решается, может, им самим начать что-то предпринимать? Как-то полюбить себя, что ли, поднять самооценку, исходя из котировок Лондонской биржи металлов?

Да, в сводке от 7 октября норильские прочерки закончились, прирост — 6 человек. И 14 — за 8-е число. Ничего не обнулилось, все продолжается.