Мы так не договаривались

Долгое время у нас существовал пресловутый общественный договор. Он не был сформулирован по пунктам и не был закреплен на бумаге или электронной подписью — даже «усиленной». Нас никто не спрашивал, согласны ли мы с его неописанными и не закрепленными условиями. Но мы, конечно, были согласны. Даже не закрепляя условий и не задавая уточняющих вопросов. Да мы и сейчас согласны. Но не согласна уже другая сторона…

Договор общества и власти, честно говоря, можно сформулировать совсем коротко. Вы не лезете в политику, а мы не лезем в вашу частную жизнь. Вы не требуете свобод и не настаиваете на правах, зато вы будете сыты, у вас будет не только хлеб, но и зрелища, вам обеспечат относительно доступный комфорт. Но вот в политику, повторим еще раз и повторим настойчиво — не суйтесь!

Поди, плохо? В стране, где со зрелищами-то было почти всегда так себе, а хлеба не было почти никогда — да мы это на что хочешь поменяем! Свободы и права никогда не считались ценностью и необходимостью в обществе, которое из поколения в поколение голодало и было озабочено элементарным выживанием. Вы нам даете то, чего у нас никогда не было, а взамен отбираете то, чего не было и так. «Вин-вин» — так это, кажется, называют?

Потребность в свободах и правах не стала сильнее. Скорее, даже наоборот. Про это забыли даже те, кто вошел во вкус за неполные полтора десятилетия Горбачева и Ельцина. Тем более что и хлеб, и зрелища нам всё еще обеспечивают. Да, с поставками начались перебои. 

И когда критики говорят про какие-то сложности в экономике, какие-то проценты НДС или выросшей коммуналки, то забывают про эту генетику. А запас прочности все еще велик.

И другая сторона, участвовавшая в негласном договоре, решила этим воспользоваться.

За предыдущую неделю нам сообщили, что без MAX теперь нельзя получить документы на электронную подпись в «Госключе»; Госдума приняла закон о подтверждении возраста через MAX при покупке табака, алкоголя и энергетиков; Госдума приняла сразу во втором и третьем чтениях закон о внедрении электронных зачеток и студенческих билетов — через MAX, разумеется. Туда же переведут все домовые чаты — кроме Москвы (Москву лучше не злить). А еще в MAX собираются перевести банковские приложения.

Кроме того, нам доложили, что в течение ближайших месяцев окончательно заблокируют ютуб, ватсап* уже почти везде перестал нормально грузить файлы, хотя писать в нем еще можно. «Роблокс», которым пользовались примерно 7 миллионов человек (одна из любимых детских игр), заблокировали. Заблокировали приложение для слабовидящих Be My Eyes. И так далее и тому подобное. Список запретов, ограничений и замедлений постоянно пополняется, и ни остановок на этом пути нет, ни тормозов.

Мессенджеры, наверное, используют и мошенники, и террористы. Но абсолютное большинство пользователей — обычные и, что важно, аполитичные люди. Они ни в какую политику не лезли и не собирались. Они играли в игры, слали картинки и видео про котиков и выясняли отношения с соседями. Их жизнь была удобной. А становится неудобной. У них отбирают привычные, хорошо работающие вещи, а взамен обязуют взять то, о чем они не просили, да еще и странного качества.

И распространяется это буквально на неопределенный круг лиц. 

Теперь уже вы не получаете того, к чему привыкли, но должны расстаться с тем, что вам нужно. Конечно, безо всего этого по отдельности можно обойтись. Да и в совокупности тоже. И без «Роблокса», и без ютуба, даже без домового чата как такового можно прожить. Жили же как-то! К тому же на фоне ежедневных боевых сводок все это вообще ерунда. Но невозможно все время смотреть на жизнь с позиции «жив-здоров — и на том спасибо». Точнее, возможно, конечно. Но не хочется, и никому это не понравится. Ты живешь хуже, чем привык, и отказываешься от удобных вещей не сам, а потому, что кто-то так решил и не объяснил тебе, для чего тебе это нужно.

Получается, что прежний общественный договор фактически расторгнут. А будет ли заключаться новый? Мы по-прежнему не лезем в политику, однако этого теперь недостаточно. И недостаточно даже активного одобрения. Требуется смиренное принятие любых лишений в обмен на то, что тебя пока не трогают физически. Есть некий минимум, который ты все равно имеешь. И ты должен быть доволен им, понимая, что может быть хуже, и надо радоваться тому, что пока еще есть.

Но такой договор трудно считать договором равноправных партнеров. Впрочем, и предыдущий договор таким не был. Просто не все это сразу поняли.

* Принадлежит корпорации Meta, которая признана в РФ экстремистской и запрещена.