18+. НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ВИШНЕВСКИМ БОРИСОМ ЛАЗАРЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ВИШНЕВСКОГО БОРИСА ЛАЗАРЕВИЧА.
18+. НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ВИШНЕВСКИМ БОРИСОМ ЛАЗАРЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ВИШНЕВСКОГО БОРИСА ЛАЗАРЕВИЧА.
Министерство труда и социальной защиты выложило для проведения общественного обсуждения проект профессионального стандарта «Писатель».
Нет-нет, это не сообщение агентства фейковых новостей «Панорама».
Это официальный портал проектов нормативных правовых актов.
«Судья: А вообще какая ваша специальность?
Бродский: Поэт. Поэт-переводчик.
Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?
Бродский: Никто. (Без вызова). А кто причислил меня к роду человеческому?
Судья: А вы учились этому?
Бродский: Чему?
Судья: Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить ВУЗ, где готовят… где учат…
Бродский: Я не думал, что это дается образованием.
Судья: А чем же?
Бродский: Я думаю, это… (растерянно)… от Бога…
Судья: У вас есть ходатайства к суду?
Бродский: Я хотел бы знать, за что меня арестовали…»
Это было шестьдесят лет назад, в Ленинграде — 18 февраля 1964 года Дзержинский районный суд рассматривал дело «тунеядца» Иосифа Бродского. Именно у него судья Екатерина Савельева спрашивала, «кто причислил его к поэтам» и где он этому учился. Тогда будущий нобелевский лауреат по литературе и будущий почетный гражданин Санкт-Петербурга был приговорен к пятилетней ссылке с принудительным трудом.
Если «писательский стандарт» (а он распространяется и на поэтов) будет принят, многих из нынешних литераторов под суд за тунеядство, конечно, не отдадут — тем паче, этой уголовной статьи давно нет. Но вот доказать, что они поэты или писатели, будет ох как нелегко.
Для этого им придется не просто, как указано в стандарте, выполнять «обобщенную трудовую функцию «Создание литературных произведений». В том числе создавать «оригинальные литературные произведения». Или создавать их для «аудиовизуальных произведений». Или заниматься «оценкой качества литературных произведений». Или их переработкой (обработкой или инсценировкой).
Им придется, во-первых, иметь высшее образование (как и говорила судья Савельева: высокое звание писателя или поэта дается образованием, а вовсе не Богом).
А во-вторых, строго выполнять указанные в стандарте «трудовые действия», иметь «необходимые умения» и «необходимые знания».
Например, те, кто будет создавать «оригинальные литературные произведения», должны будут выполнять такие «трудовые действия», как
Для этого им понадобятся такие «необходимые умения», как
А еще им понадобятся такие «необходимые знания», как
Не зная всего этого, не станешь писателем или поэтом.
Те, кто хочет претендовать на создание «оригинальных литературных произведений для аудиовизуальных произведений», должны будут выполнять немного иные «трудовые функции», в том числе — «разработка замысла (драматургии, концепции, жанра, формы) оригинального литературного произведения для аудиовизуального произведения» и «подготовка текста оригинального литературного произведения, представляющего собой воплощение творческого замысла писателя в контексте концепции аудиовизуального произведения».
В числе их необходимых умений должно входить умение
Широк и перечень необходимых им знаний, это:
Ничуть не проще будущим критикам — тем, кто собирается заниматься «оценкой качества литературных произведений». Их необходимые «трудовые действия»:
Необходимые для них умения тоже широки: надо уметь
Наконец, будущим критикам необходимы такие знания, как «художественно-выразительные средства русского/родного языка»:
Все перечисленное было бы гомерически смешно… если бы не было грустно.
С одной стороны, потому, что подавляющая часть настоящих писателей, поэтов и критиков как прошлого, так и настоящего прекрасно обходилась и обходится без всего этого бюрократического набора «функций», «умений» и «знаний».
А с другой стороны, потому, что овладение всеми этими знаниями и умениями (с подтверждением документами о соответствующих курсах, прослушанных в процессе получения образования) не делает человека ни писателем, ни поэтом, ни критиком.
Для этого нужно то, что в стандарте отсутствует, и что стандартизации не поддается, и чему нельзя научить — талант.
Данный от родителей или от Бога — не важно. Важно, чтобы он был.
Ведь талант, как писал когда-то великий Шолом-Алейхем (совершенно точно не учившийся быть писателем и понятия не имевший обо всем том, что перечислено в стандарте) — он как деньги: или он есть, или его нет.
И если его нет, то можно получить документ о соответствии стандарту, но нельзя стать писателем, поэтом или критиком…
К проекту «стандарта» существует еще и пояснительная записка, не менее прекрасная, чем основной текст. В ней сообщается, что утверждение профессионального стандарта Писатель является «закономерным актом, отражением устойчивой тенденции повышения значимости нормативного регулирования отношений в сфере литературной деятельности», потому что «литературная деятельность становится делом государственной важности, поскольку оказывает прямое влияние на решение важнейших проблем в жизни страны, на духовно-нравственное, культурное воспитание людей». А также — что «становясь лидерами общественного мнения, ведя важную работу по воспитанию читателей, писатели нуждаются в выстраивании действенной поддержки современного литературного творческого процесса», и с принятием стандарта «впервые смогут рассчитывать на трудоустройство по специальности Писатель» (вот только где, неясно — Б.В.). Наконец, сообщается, что принятие стандарта для «выведет на качественно новый уровень проблему установления критериев оценки творческого труда» и будет «служить алгоритмом при организации и осуществлении творческой деятельности писателей». Вот оно для чего делается-то, а мы и не знали. Для поддержки творческого процесса и организации творческой деятельности. А то непорядок — без стандартов… Сразу вспоминается история 5-летней давности, как без справки о том, что он — писатель, Борису Натановичу Стругацкому не хотели устанавливать мемориальную доску. «А в энциклопедию или библиотеку заглянуть не пробовали?», — спросил я у чиновников…
{{subtitle}}
{{/subtitle}}