Согласно новой редакции Закона об образовании, теперь первейшая обязанность учителей (ст. 48, пункт 1):
Фото: Роман Яровицын / Коммерсантъ
В конце минувшего года, 25 декабря 2023-го, президент Путин подписал Федеральный закон № 685, который внес некоторые изменения в Закон об образовании. Они вступили в действие немедленно, но учителя уже собирались на каникулы, праздновали Новый год, выставляли четвертные и полугодовые оценки — и не особенно заметили, какие новые обязанности им вменили. К началу нового учебного года, кажется, не лишне будет напомнить.
Согласно новой редакции Закона об образовании, теперь первейшая обязанность учителей (ст. 48, пункт 1):
«осуществлять свою деятельность на высоком профессиональном уровне на основе традиционных российских духовно-нравственных ценностей и принятых в российском обществе правил и норм поведения в интересах человека, семьи, общества и государства»
и только потом
«обеспечивать в полном объеме реализацию рабочей программы учебных предметов, курсов, дисциплин (модулей)». И, конечно, «рабочей программы воспитания».
А далее —
«формировать в процессе осуществления педагогической деятельности у обучающихся чувство патриотизма, уважение к памяти защитников Отечества и подвигам Героев Отечества, закону и правопорядку, человеку труда и старшему поколению, взаимное уважение, бережное отношение к культурному наследию и традициям многонационального народа Российской Федерации».
Я преподаю литературу, и мне в принципе хорошо понятно, чего от меня хотят: превращения моего предмета в пропагандистский инструмент, идеологического подхода ко всякому литературному произведению — уже не в духе коммунистического воспитания, как раньше, а в духе «традиционных ценностей», военного патриотизма и милитаризма.
Но как преподавать физику на основе традиционных российских духовно-нравственных ценностей, как в процессе обучения математики формировать уважение к памяти защитников Отечества, закону и правопорядку, человеку труда и старшему поколению и так далее — коллегам, кажется, еще предстоит подумать.
Еще интересно, отразятся ли эти обязанности на процессе прохождения аттестации. Впрочем, друзья и коллеги, когда я задаюсь такими вопросами, шипят: не подсказывай им!
С 1 сентября пожарным порядком вводится курс «Семьеведение»: одна программа — для 5–9-х классов, другая — для 10–11-х. За разработку курса для 5–9-х классов отвечает Институт стратегий развития образования, для 10–11-х — Институт изучения детства, семьи и воспитания.
Педагоги, которым предстоит это все преподавать, недаром волновались: на 25 августа программы обоих курсов сначала были опубликованы, а потом удалены из открытого доступа.
Программа для 10–11-го класса была размещена на сайте Института воспитания, и с ней даже успели ознакомиться журналисты, но сейчас по этой ссылке ошибка — «страница 404».
Программа для 5–9-х классов еще 23 августа была доступна на сайте Единого содержания общего образования edsoo.ru, но ссылка, ведущая к ней, была убрана из общего каталога программ, хотя сама программа пока на месте.
Занятия по «Семьеведению» проводятся как внеурочные. Но Министерство просвещения еще по поводу «Разговоров о важном» объяснило, что внеурочные занятия — часть воспитательной работы, они тоже входят в учебный план и поэтому обязательны для посещения.
На изучение программы в 5–9-х классах отводится 34 часа, их можно распределить или на 5–7-е классы, или на 8–9-е, по усмотрению школы. Если преподавать в течение года — это 1 час в неделю, если размазать на три года — 1 час раз в три недели. Некоторые темы в программе выделены курсивом — это темы для старших подростков.
Формат проведения заявлен как «доверительные разговоры».
Уже на одном из первых занятий (третья тема по счету) раскрывается фундаментальная суть курса: «Репродуктивная функция семьи и ее значение в решении демографических проблем современной России». Именно поэтому занятия построены как рекламная кампания традиционной семьи (полной, многопоколенческой, многодетной).
Со школьниками предлагается разговаривать о том, почему семья важна, как хорошо, когда семья крепкая и полная, пища здоровая, дом уютный, а взрослые и дети уважают друг друга и относятся друг к другу с пониманием. Создатели курса предлагают обсудить такие прекрасные практики, как «семейный совет, воскресные обеды, семейные спектакли, семейные путешествия, семейное чтение», такие характеристики семьи, как «взаимное доверие и открытость, взаимопомощь и поддержка как важные составляющие супружеских и детско-родительских отношений».
Что при этом будут думать дети из неполных семей, неблагополучных семей — или из семей, где родители кричат друг на друга и на детей, где между поколениями нет никакого понимания —
и какой доверительный разговор надо вести, когда ребенок сравнивает свою семью с этой рекламной сферической семьей в вакууме… ну практика покажет.
Фото: Дмитрий Лебедев / Коммерсантъ
С одной стороны, вроде бы и хорошо, что в курсе предполагается говорить о равноправии в семье, в том числе финансовом, как о современной культурной норме, что предлагается говорить о разрешении конфликтов с родителями, братьями-сестрами и бабушками-дедушками, это довольно нужные вещи, если их не профанировать. Есть раздел, посвященный семейному праву, — тоже неплохо. Правда, раньше оно изучалось в курсе обществознания, теперь радикально урезанном.
С другой стороны, некоторые темы курса звучат настолько смешно, что комментировать — только портить: «Многодетность как важный компонент благоприятной семейной атмосферы». «Современный стиль питания, пищевые привычки взрослых и детей (фастфуд, полуфабрикаты, еда на ходу, заказ готовой еды на дом и др.) и связанные с ними проблемы физического и психического здоровья». Я как раз доела свою доставленную на дом гречку с котлеткой из пластикового лоточка и не могу не предаться размышлениям о том, что теперь будет с моим психическим здоровьем.
Курс подразумевает проектную деятельность — прежде всего, это глобальный проект: создание коллективной электронной энциклопедии «Семья — наша ценность» (с какой целью? кто ее будет читать?). Есть маленькие проекты: например, создание плаката «Современная семья». Или практикум «Уважение к старшим и помощь в семье» (генуборка дома?).
Некоторые проекты звучат как вынос сора из избы: «Обмен мнениями по теме «Здоровье в моей семье».
Программа курса для 10–11-х классов сейчас снята с сайта института-разработчика. Но коллеги-журналисты изучали ее и заметили, что со старшими предлагается говорить в основном о вступлении в брак и рождении детей. Основная роль учителя — «педагог подводит учащихся к выводам». Выводы, к которым он должен подводить, — например, «что рождение ребенка привносит в жизнь родителей новые эмоции и чувства», «что основными факторами сохранения репродуктивного здоровья являются осведомленность по вопросам репродуктивного здоровья», «что рождение детей — это счастливый момент для семьи», «что брак — это закрепление отношений мужчины и женщины».
Слово «секс» звучит один раз — в контексте «сексуальной воспитанности», которая «предполагает усвоение необходимых знаний об интимных сторонах жизни человека, правильных взглядов на взаимоотношения полов, знание того, как беречь свою любовь».
Слово «развод» вообще не встречается в курсе. Разводов не бывает.
Каждый год в конце августа ФИПИ, Федеральный институт педагогических измерений, который создает материалы для ЕГЭ, ОГЭ, итогового сочинения и итогового собеседования, публикует проекты контрольно-измерительных материалов (КИМы) к ЕГЭ и ОГЭ. Некоторые предметы не меняются совсем, в некоторых изменения оказываются довольно радикальными.
В этом году самые серьезные изменения коснулись русского языка и литературы.
Фото: Дмитрий Лебедев / Коммерсантъ
В кодификаторе по литературе изменения в очередной раз коснулись списка произведений — обязательных и по выбору. В прошлом году составители КИМов пошли на радикальный шаг: убрали из кодификатора все произведения литературы от «Слова о полку Игореве» до Гоголя включительно; осталось только то, что изучается в 10–11-х классах: вторая половина XIX века, ХХ и ХХI век. По словам разработчиков, это было сделано потому, что исключенная из ЕГЭ часть школьной программы входит в ОГЭ по литературе.
Эти изменения были неоднозначно восприняты профессиональным сообществом: меньшая часть вздохнула с облегчением, потому что с перегруженных выпускников сняли необходимость перечитывать тексты за 5–9-й класс, большая выразила негодование: что же это — будущие филологи и деятели культуры не обязаны знать Пушкина, Лермонтова и Гоголя?
ФИПИ пошел на попятную, в кодификатор этого года все исключенное вернулось, хотя и в несколько сокращенном объеме, без указания конкретных стихотворений. Кроме того, эти произведения не входят в число тех, на основе которых будут составляться задания (они в кодификаторе выделены жирным шрифтом). Зато в это число попал роман Фадеева «Молодая гвардия» (а в прошлом году — «Тихий Дон» Шолохова, причем не обзорно-фрагментарно, а в полном объеме). Включен в кодификатор и роман Чернышевского «Что делать?» (избранные главы).
Довольно много изменений произошло в той части кодификатора, где предлагаются на выбор произведения современных авторов. Из списков рекомендованных авторов, работавших во второй половине ХХ–XXI вв., исчезли Василий Аксенов, Георгий Владимов, Виктор Пелевин, Давид Самойлов, Варлам Шаламов, Василий Гроссман — в разделе прозы, Тимур Кибиров, Дмитрий Александрович Пригов, Ольга Седакова — в разделе поэзии, Ксения Драгунская и Евгений Гришковец — в драматургии. Зато добавились и поэзия Ольги Берггольц, и философско-исторический трактат митрополита Тихона (Шевкунова) «Гибель империи. Российский урок».
В демоверсии, где указаны критерии проверки, тоже есть новшество: при оценивании заданий на сопоставление текстов указано, что
баллы за задание обнуляются, если экзаменуемый приводит пример из произведения «со спорной принадлежностью к художественной литературе». Врачу, исцелися сам, как сказано в Евангелии от Луки.
Кстати, запретили и приводить примеры из неопубликованных произведений и произведений того же автора, кому принадлежит исходный текст.
Из списка зарубежных авторов в кодификаторе исчезли Кафка, Оруэлл и Хаксли. Но не они одни: еще и Генрих Бёлль, Харпер Ли, Габриэль Гарсиа Маркес, Сомерсет Моэм, Ульф Старк, Умберто Эко и Герхарт Гауптман.
Телеграм-канал «Осторожно, новости!» по этому поводу замечает: «В ЕГЭ 2025 года не получится написать сочинение по «1984» Джорджа Оруэлла, привести пример из творчества Франца Кафки или Олдоса Хаксли». Это не так: все эти списки — рекомендательные, а не обязательные, и практически все они кончаются «и др.». В это «и др.» вполне могут входить и Пригов, и Эко, и даже Кафка с Оруэллом, и никто не запрещает их цитировать, приводить в пример или писать о них сочинения, если формулировка темы позволяет (ну, например, что-нибудь вроде «Человек и общество в литературе ХХ века). Смысл этих изменений в кодификаторе — приведение его в полное соответствие с Федеральной программой по литературе, где эти изменения произошли в апреле этого года (о чем «Новая газета» тогда же писала).
«Чистка рядов», причем уже не первая, произошла именно в Федеральной образовательной программе: она при каждом новом изменении становится все более «скрепной». Кодификатор в прошлом году не успел за этими изменениями, в этом году исправился. Теперь уже никто не вспомнит, что когда-то в его списках современной литературы даже ненадолго появлялись ныне признанные «иноагентами» Быков и Улицкая, а также ныне признанный и «иноагентом», и экстремистом сразу писатель Акунин.
Этих самых экстремистов и «иноагентов» касается важное изменение в КИМах по русскому языку. А этот экзамен — обязательный для всех, в отличие от литературы, которую выбирают в разные годы 5–8% сдающих ЕГЭ. С тех пор как писателей стали причислять к «иноагентам», школьники все чаще стали спрашивать, можно ли ссылаться на «иноагентов»? Учителя им, разумеется, отвечали, что лучше не надо, но в КИМах не было никакой информации о том, что будет, если на них сослаться. Теперь такая информация есть. В демоверсии экзамена критерий К6, «Соблюдение этических норм», содержит следующее пояснение: 0 баллов ставится в том случае, если «в работе приводятся примеры экстремистских и/или иных запрещенных к производству и распространению среди несовершеннолетних материалов / социально неприемлемого поведения людей / имеются высказывания, нарушающие законодательство Российской Федерации (пропаганда фашизма, антигосударственных идей, нетрадиционных ценностей, употребление нецензурной брани, иностранных слов, имеющих общеупотребительные налоги в русском языке и не содержащихся в нормативных словарях, и т.д.)». Всего за соблюдение этических норм можно получить один балл.
Книги писателей-«иноагентов» — как раз те самые «иные запрещенные к производству и распространению среди несовершеннолетних материалы».
Удивителен в этом контексте запрет на иностранные слова, имеющие общеупотребительные аналоги и не содержащиеся в нормативных словарях. Как известно, этика — наука, которая исследует мораль и нравственность; таким образом, использование не занесенных в нормативные словари иностранных слов оказывается безнравственным поступком (даже не речевой ошибкой, как можно было бы предположить). Я на всякий случай проверила, насколько безнравственно пользоваться словами «фейк», «копипаст» и «дедлайн».
Самое безопасное — «фейк», оно есть и в орфографическом словаре, и в толковом. «Дедлайн» есть только в орфографическом, а безнравственного «копипаста» нет нигде. Как в этом должны разобраться дети — неизвестно, разве что на всякий случай избегать любых иностранных слов.
Еще одно изменение коснулось критерия К3 — «Собственное отношение к позиции автора (рассказчика) по указанной проблеме исходного текста». Кстати, позицию автора теперь формулируют экзаменаторы, а не экзаменуемые — раньше они сами должны были разобраться, какую проблему «автор поднимает в этом тексте». Теперь им предлагают уже сформулированную проблему, поскольку именно в этом месте многие экзаменуемые спотыкаются. Опять-таки, одни учителя по этому поводу радуются, другие пророчат неминуемое отупение нации.
Возвращаясь к третьему критерию — весной этого года Рособрнадзор во всеуслышание ответил на вопросы выпускников, можно ли приводить примеры из аниме, комиксов и компьютерных игр: можно!
20 марта пресс-служба Рособрнадзора сообщила: «Экзаменуемые свободны в выборе источника примеров-аргументов. Выбор определяется уровнем духовного и социального развития, кругозором, сферой интересов конкретного экзаменуемого… Участник экзамена для подтверждения выдвинутого тезиса, в том числе, может оперировать содержанием кинофильмов, произведениями на основе современных видов графического представления информации (компьютерная игра, аниме, манга, комикс и др.), которые являются частью социокультурного опыта человека в целом и конкретных старшеклассников».
По-видимому, проверяющие замучились выяснять, реальные ли примеры приводят выпускники, или придуманные, действительно ли пример имеет отношение к делу и нет ли в нем фактической ошибки. Так что эксперимент, скорей всего, признали неудачным и в К3 внесли четкое предупреждение: «Не принимаются в качестве содержательной основы для примера-аргумента комикс, аниме, манга, фанфик, графический роман, компьютерная игра».
Проекты КИМов опубликованы для общественного обсуждения, комментарии и замечания к ним ФИПИ принимает до 30 сентября — кажется, самое время обсудить как минимум произведения «со спорной принадлежностью к художественной литературе» и аморальные заимствования из других языков.
А вот жалобы на семьеведение слать некуда: никакого общественного обсуждение не предвидится, преподавайте что дают. На основе традиционных российских духовно-нравственных требований, в соответствии с законом.
{{subtitle}}
{{/subtitle}}