Сними никаб — возьми веер

Платье терроризма?

Лояльные Кремлю Духовные управления мусульман (ДУМ) разных регионов России после июньских терактов в Дагестане как будто решили посоревноваться в лояльности. Предметом соревнования стала традиционная одежда мусульманок — никаб, закрывающий не только тело, но и лицо, за исключением глаз. Часть ДУМов полагает, что запрет никаба поможет борьбе с терроризмом, вдохновляемым радикально-исламистскими идеями, другая часть отказывается увязывать никаб и терроризм.

После встречи с министром по национальной политике и делам религий Дагестана и помощником полпреда президента в Северо-Кавказском федеральном округе 9 июля глава ДУМ Дагестана муфтий шейх Ахмад Абдулаев подписал фетву — богословский вердикт. «Никаб, — утверждается в документе, — стал причиной усугубления напряженности в обществе».

Авторы фетвы — дагестанские улемы (ученые богословы) — признают, что религиозный закон (шариат) предписывает мусульманкам ношение никаба в определенных ситуациях, однако в России «возникла новая реальность». 

В таком же духе высказался Координационный центр мусульман Северного Кавказа (КЦМСК), объединяющий девять ДУМов, в том числе ДУМ Чечни: «Считать в современных условиях в России ношение никаба, паранджи и т.п. скрывающих лицо головных уборов наносящим практический вред мусульманам, угрожающим раздором в межрелигиозных и межнациональных отношениях».

Более радикальную (извините — лояльную) позицию выразил 34-летний муфтий Башкортостана Айнур Биргалин, который уподобил никаб «всякого рода балаклавам, маскам, каскам, которые закрывают лицо» и мешают правоохранительным органам контролировать верноподданных. «Никаб для нас чуждое явление», — заявил муфтий. Его коллеги из ДУМ Крыма и Севастополя смотрят на вопрос иначе — они делегировали решение вопроса на низовой уровень: «Глава [каждой конкретной] мусульманской общины может как запретить, так и обязать мусульманок носить никаб».

Принципиальную позицию занял муфтий Татарстана Камиль Самигуллин, хотя по вопросам, не касающимся шариата, он всегда поддерживает власть. А позиция, высказанная от имени ДУМ РФ (председатель — шейх Равиль Гайнутдин) его первым заместителем Дамиром Мухетдиновым, заявившим, что никаб является традиционной одеждой российских мусульманок, стала сюрпризом во многих отношениях. ДУМ РФ уже давно не демонстрировал присущей ему когда-то оппозиционности, а сам Дамир Мухетдинов был известен реформистскими взглядами, включая представления о необязательности даже хиджаба.

Хиджаб — другое дело

Координационный центр мусульман Северного Кавказа попытался изящным движением перевести фокус внимания с проблемы никабов на менее острую проблему хиджабов — еще одной разновидности одежды мусульманок, которая закрывает тело и волосы, но оставляет открытым лицо.

Муфтии, «сдавшие» право мусульманок на никаб, поспешили защититься от обвинений в том, что они создали этим предпосылки для последующего запрета хиджаба. Повод для перевода стрелок дал недавний кандидат в президенты РФ (по официальной версии, набрал менее 4% голосов) и зампред Госдумы от фракции «Новые люди» Владислав Даванков. В первых числах июля он внес на рассмотрение палаты законопроект «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части ограничений на ношение религиозной одежды в общественных местах и образовательных организациях)». Его главная идея — разрешить местным властям или даже образовательным учреждениям самостоятельно устанавливать запреты на ношение религиозной одежды.

Координационный центр возмутила инициатива Даванкова — свой гнев муфтии излили на бумаге 8 июля в письме к президенту РФ и спикеру Госдумы . Бывшего кандидата в президенты обвинили в «откровенно антиисламской деятельности», поскольку в его проекте (скорее в пояснительной записке к нему) приводятся примеры «запрета именно исламской одежды».

В защиту хиджаба муфтии приводят вполне разумный довод: «Сколько девушек-мусульманок в хиджабе в образовательных организациях совершали теракты, занимались скулшутингом? Таких фактов нет!» Ну и подводят закономерный по нынешним временам политический итог: «Даванкову не с платками мусульманок бороться, а направить свои силы на поддержку специальной военной операции, которая действительно является сегодня важнейшей миссией нашей страны, обеспечивающей национальную безопасность. Мусульмане это делают регулярно».

На языке шариата тело женщины (кроме лица, кистей рук и ступней) считается «авратом» (тем, что необходимо прикрывать перед посторонними мужчинами). Видимо, этим руководствовался поборник морали из Уфы Расул Ахияретдинов, когда записывал свое нашумевшее видеообращение к Путину о необходимости прикрыть «срамные места» у «Родины-матери» работы Вучетича в Волгограде. В результате «срамные места» остались на месте, а Ахияретдинов схлопотал уголовное дело.

В своем интервью главврач частной клиники в Хасавюрте (Дагестан) Евгения Макеева (русская по национальности) рассказывает, что примерно 80% дагестанских женщин носят хиджаб, и если встанет вопрос о его запрете в учебных заведениях, то девочки перестанут посещать школы: «Загонят их либо в медресе, либо оставят дома без обучения». Это ведет как раз к социальной изоляции мусульманок, а не к их «раскрепощению», которое вроде как считают своей целью борцы с никабами.

Информационная кампания вокруг возможного запрета мусульманской одежды в России ведет к очень разным последствиям для тех, кто в нее вовлечен. Для русских национал-шовинистов во власти и вокруг нее это беспроигрышный способ «поиграть мускулами». В более нелепом положении могут оказаться мусульманские чиновники из ДУМов. Ведь получается, что в своих призывах к ограничению прав мусульманок они забежали вперед кремлевского паровоза. Правительство России недавно заявляло, что запрет религиозной одежды ограничивает базовые права человека, а пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков заверил журналистов, что они (читай: Путин) «не участвуют в этой дискуссии».

…Пока в выигрыше в этой ситуации, взбудоражившей российских мусульман, остался Кремль. Выявив основные позиции по вопросу как внутри российского медийного пространства, так и среди «мусульманского духовенства», он в то же время публично не раскрыл карты и сохранил за собой в этой «дискуссии» последнее слово.

Пока на уровне пропаганды лидирует второй вариант, но невооруженным глазом видно, как в «православно-патриотическую» матрицу вечной войны с «антихристовым Западом» не вписывается куда более религиозный, но при этом не православный российский Юг.