Кровавая жертва вместо бескровной

«Сакральный» смысл СВО уже в первые ее месяцы стал основой нового богословия РПЦ. Но время не стоит на месте: происходящие события начинают менять и многовековой богослужебный уклад русского православия. А именно — чин главного богослужения, Божественной литургии, во время которой, как верят христиане, происходит преложение хлеба и вина в тело и кровь Христа, которых приобщаются верующие в Него.

Священники, которые отказывались читать «патриаршую молитву о победе», делились ощущением, как эта вставка в самую сердцевину литургии разрушает ее логику и смысл — как «мирной бескровной жертвы».

Канал «Соловьев LIVE» поведал, что священник РПЦ в зоне СВО использовал в качестве антиминса, на котором совершается литургия, участок земли с останками погибших военнослужащих. Антиминсом (в переводе с греческого — вместопрестолием) в православной церкви называют шелковый плат, на котором изображено погребение Иисуса Христа и в середину которого вшита частица мощей мученика. Говорят, еще ранние христиане совершали литургии на гробах мучеников.

Батюшка, «канонизировавший» военнослужащих, прямо залюбовался: «Косточки беленькие поблескивают на солнце. Каждый из этих пацанов — они святые». Эту «святость» пацанам напророчил 25 сентября 2022 года, сразу после начала частичной мобилизации, сам патриарх Кирилл: гибель на СВО якобы «смывает все грехи, которые человек совершил». А где святые, там и мощи — все логично.

До начала СВО в патриархии не столь однозначно смотрели на воинов России. Отставной офицер (капитан 2 ранга), а ныне глава патриаршей комиссии, член Межсоборного присутствия и Высшего церковного совета РПЦ митрополит Мурманский Митрофан (Баданин) сокрушался, что тотальная матерщина в армии «служит средством грубого подавления личности, что приводит к болезни и разрушению коллектива, и в конечном итоге к параличу в его работе. Упование командира на «матерный разнос» свидетельствует лишь об отсутствии профессионализма». Пока это так, продолжал митрополит, ВС РФ никак не могут считаться воинством Христовым, воюющим на стороне Бога, потому что «никакой иной аргументации в словесном противостоянии с врагом, кроме дикого мата, у российского воина на сегодня нет. И эту войну слов и духовных ценностей, стоящих за этими «боевыми» словами, проиграли мы вчистую… Через матерные слова происходит поклонение «князю тьмы» и, как следствие, человек отступает от Бога… Матерящийся лишает себя помощи Божьей». Действительно, православная традиция рассматривала мат как смертный грех, запрещенный апостольской заповедью (Еф. 5:4 и Кол. 3:8).

Дегенерация и манихейство

Мартовский 2024 года пленум Всемирного русского народного собора (ВРНС) во главе с патриархом Кириллом сформулировал новый смысл жизни, взамен «устаревшего» — евангельского. Звучит он незамысловато, но оставляет открытым вопрос: «При чем здесь религия?» — «Русская традиция, святыни русской цивилизации и великая русская культура являются высшей ценностью и смыслом жизни». Более 500 православных богословов из разных стран опубликовали декларацию, осуждающую учение кирилловского «русского мира» как современную форму древней гностической ереси манихейства.

Более простыми словами о. Андрей Кордочкин описывал это учение на страницах «Новой»: «Россия — не просто одно из государств, это священная держава, которой приписываются Божественные атрибуты — «всеблагость» («Россия никогда ни на кого не нападала»), всемогущество («Россия никогда не проигрывала войн») и т.д. Сверхценность отдельного государства абсолютна; без его существования, как сказал российский президент, и существование самого мира теряет смысл». На современном патриархийном сленге Россию (читай — носителя верховной власти) описывают замысловатым греческим термином «Катехон» («Удерживающий»), который древние святые отцы считали одним из имен Бога.

Манихейство — синкретическая (смешанная) доктрина, стержень которой — дуализм, то есть признание двух равных начал мироздания: доброго и злого, мужского и женского, светлого и темного, «суши» и «моря». Она возникла в середине III в. на стыке раннего христианства с персидско-вавилонскими культами. В эпоху, предшествующую монголо-татарским завоеваниям, манихейство распространилось на юге Сибири и Алтае. Его философия оказала влияние на алтайский шаманизм, которым в последние годы увлекалась российская элита.

О. Андрей Кордочкин называет такое учение дегенеративным, потому что в конечном счете оно побуждает целую страну к «выходу из истории», то есть — к смерти: «Автаркия есть проявление инстинкта смерти: страна забивается в свою историческую утробу». И это чувствуют идеологи «новой веры» РПЦ, призывая любоваться смертью, вместо того чтобы ее ненавидеть и преодолевать, как они призывали до 24 февраля, занимаясь, в частности, «миротворческим служением» (в современной РФ оно криминализовано).

Уже упоминавшийся митрополит Митрофан, вслед за патриархом, призывает прихожан: «Если вам представится благоприятный случай умереть, не задумываясь, совершайте этот шаг, потому что неизвестно, представится ли вам еще такой случай». Абсолютизирует смерть и главный философ Кремля Александр Дугин: «Точку опоры надо искать только в смерти… Жизнь слишком изменчива для того, чтобы быть точкой опоры». Наслушавшись всего этого, Владимир Путин на днях сформулировал свою философскую максиму на Всероссийском молодежном экологическом форуме:

Одно из трагических следствий манихейского учения РПЦ — «расчеловечивание» украинцев, которым с февраля 2022 года патриарх перестал выражать какие-либо соболезнования, а в храмах РПЦ перестали молиться об упокоении душ погибших православных военнослужащих Украины.

Казалось бы, в РФ теперь положено отрицать существование отдельного от русского украинского народа. Но с другой стороны, любимый проповедник патриарха протоиерей Андрей Ткачев призывает называть «украинским» любое зло, существующее на земле. Это апофеоз манихейства: все русское = добро (каким бы оно ни было); все украинское = зло (несмотря ни на что).

Арестовать сатану!

Коль скоро Россия — абсолютное добро, и смысл ее существования — борьба со злым началом бытия — с сатаной и бесами, то к этому важному делу призваны подключиться все государственные институты (или то, что их замещает).

1 июля в Госдуме прошел круглый стол «О противодействии распространению сатанизма», где, конечно, манихейски рассуждали об Украине как «источнике сатанизма». Депутат с подходящей для такого случая фамилией Шаманов, генерал ВДВ, так прямо и сказал: «Разгул сатанизма… На Украине несколько лет назад это началось, и никто не заметил».

(Между прочим, «запретительные молитвы», содержащие и обращения к сатане, напечатаны в православном требнике — в чинопоследовании крещения. В российское законодательство их можно было бы скопировать прямо оттуда.)

Председатель Патриаршей комиссии РПЦ по вопросам семьи протоиерей Феодор Лукьянов назвал модным, но нерусским словом «оксюморон» тот факт, что на фоне запрета ЛГБТ* в России еще не запрещен сатанизм. Ведь именно в нем «настоящая угроза национальной безопасности». Пока в невидимом мире действуют сатана и подчиненные ему нечистые духи, Российская Федерация не может чувствовать себя спокойно. Ведь сатана и упомянутые духи держат под контролем парламент: «В Госдуме было восемь попыток это сделать [запретить сатанизм, магию и т.п.], и все они благополучно были какими-то оккультными силами похоронены», — сокрушался о. Феодор.

В таких помещениях и на таких заседаниях нечистые духи чувствуют себя вольготнее, чем, скажем, в окропленных резиденциях патриарха или на сессиях синода.

Для тех участников круглого стола, кто продолжал сомневаться в запрете сатанизма и уголовном преследовании сатаны, показали жуткий видеоролик с сатанинской символикой (рожками для новогодних карнавалов) и молодым человеком, проповедующим «научный сатанизм». После этого последние сомнения отпали — почитание сатаны будет признано в РФ экстремизмом (наверное, уже на осенней сессии).

Как отмечала «Новая», современный мир погружается в «постсекуляризм»: массовое сознание, отчасти под влиянием виртуальной реальности и конспирологии, движется от объективного восприятия мира, свойственного Новому времени, к эзотерическому, свойственному архаичным культурам. Этот тренд в России ловко оседлала пропаганда, которая жестко манипулирует массовым сознанием, подкидывая ему то один, то другой страх. Все это ведет, конечно, к массовой же невротизации и психотизации, которые рикошетом бьют по самой власти. Трезвость мышления и рациональность поведения постепенно покидают низы и верхи. Вероятно, такое «помрачение» станет новым опытом для человечества, по крайней мере — для «русского мира»…