Фото: Юрий Смитюк / ТАСС
Архангельский губернатор Цыбульский анонсировал очередную экспедицию в Белое море, снаряженную Всероссийским НИИ рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО) для изучения запасов морских млекопитающих. Работают с использованием беспилотников. По ее итогам Россия может возобновить зверобойку — промышленный промысел гренландского тюленя и кольчатой нерпы.
Оказывается, это тюлени и нерпы (вместе с англичанами) съели нашу треску, мойву и навагу.
«По ранее проведенным ВНИРО исследованиям, сегодня популяция морского зверя в бассейне Белого моря превышает 1,6 млн взрослых особей. При этом тюлени-двухлетки поедают 10–12 кг рыбы в сутки, а те, что старше, — до 30 кг. По данным ученых, при численности в 1,5 млн голов годовой объем потребления различных видов ВБР (водных биоресурсов. — А. Т.) беломорской популяцией гренландского тюленя может составить более 1 млн тонн, что означает прямую и острую конкуренцию между морскими млекопитающими и промышленным рыболовством».
Помимо того, губернатор отмечает «появившийся» спрос на продукцию из морзверя со стороны фармпроизводителей и легкой промышленности. (Просто поразительно: покажите мне, кто это вдруг размечтался о шубе и шапке из нерпы?) «Работаем над поиском механизма, интересного и для бизнеса, и для государства». Это у них называется «вопросом рационального использования ВБР».
Губернатор Архангельской области Александр Цыбульский. Фото: Владимир Гердо / ТАСС
Понятно, если Англия далеко, а кровожадность внутри нарастает, то тюлени вполне подходят. Они здесь, под боком, и с ними мы можем разобраться — скрепными дубинами. Традиционность такого промысла губернатор, разумеется, подчеркивает. Но дело не только в ней, еще и шкура — если дубиной — не повреждается. Рационализм!
Раньше с той же мотивацией бельков, новорожденных детенышей тюленей и нерп, лупили мало того что дубиной или багром, так еще и прицельно промеж черных, больших, всегда печальных глаз по черному же любопытному носу.
А еще — гуманизм! Например, в архангельском издании 29.ru всерьез сейчас пишут:
«Классический способ добычи тюленя с помощью удара дубинкой менее мучительный, чем, например, укол, когда животное медленно умирает от впрыснутого яда».
Причем здесь же, забегая вперед паровоза, предлагают читателям ответить на совсем простой вопрос: «Нужно ли снова разрешить добычу бельков в Поморье?» (их добыча категорически запрещена Москвой с 2009-го, и ни Цыбульский, ни ВНИРО ни о чем таком и не просят, во всяком случае пока). Но архангельскую прессу понять можно. Опять же потом интересные конкурсы светят. Скажем: купи три беляша — собери белька.
За 777 лет до Александра Цыбульского итальянский францисканец Джованни дель Плано Карпини, посещая Монгольскую империю, описал народы, населявшие ее, в т.ч. и те, что сейчас живут в РФ. Понятно, тот антрополог еще не видел рисунков Васи Ложкина или работ другого Васи — Слонова (творения обоих попали под подозрение в экстремизме), поэтому ему простительны ошибки.
Так, описывая одну из народностей, населявших современные Север РФ и Сибирь (они жили еще дальше за самоедами и ближе к Ледовитому океану), он утверждал, что те имели во всем человеческий облик, и голова у них была человеческая, но лицо, как у собаки; «два слова говорили они на человеческий лад, а при третьем лаяли, как собака, и таким образом в промежутке разговора они вставляли лай, но все же возвращались к своей мысли, посему можно было понять, что они говорили». Лично для меня очевидно, что источники Карпини пытались общаться с тюленями и нерпами — автохтонным населением никак не менее, чем поморы на Европейском Севере или тунгусо-маньчжурские этносы у берегов Байкала. Тогда еще до конца не было ясно, чья эта планета и кто тут царь природы. И есть ли у человека привилегии перед тюленем.
Отмечу, что подобные ошибки случаются и сейчас. Совсем скоро в службу 112 на Байкале снова начнут звонить, увидев на отколовшейся льдине людей. И спасатели снова будут мчать на помощь и находить греющихся на солнце (и на льдине) нерп, такое бывало не раз. И нерпы будут что-то тоже говорить спасателям, вроде как тявкать, но беззлобно. Или вот в иркутском нерпинарии в соответствии с веяниями времени не так давно запустили военно-патриотическую программу: нерпам Ласке и Винни-Пуху дали в ласты автоматы, флаг «Спецназ Байкал», обрядили их в береты. Те маршировали (по-своему) со стягом, обезвреживали морскую мину. Было бы смешно, но автоматы нерпам дали игрушечные.
Все это я не к тому, что нет ни эллина, ни иудея, ни человека, ни тюленя. И не к тому, как они похожи на нас (только лучше). И не к тому, что они братья наши и сестры, и у них не меньше прав жить вот тут, под этим небом. Нет, интересно другое:
почему Карпини мог удивляться чудесам мира без намерений ими обладать, без жажды их убить, а нынешний человек, даже такой грамотный, небедный и наделенный нехилой властью, как губернатор Цыбульский, не в состоянии?
Фото: Юрий Смитюк / ТАСС
Что с нами не так? Почему не попробовать любить этот мир, не потребляя его за обе щеки и не уничтожая? Почему спустя вереницу веков, спустя все проповеди и книгопечатание, гуманизацию и прогресс, всеобщее образование, смартфоны и роллы, полеты на Луну, спустя сериал «Друзья» и «Альф», Чехова и Цвейга, или вот еще был «Белый Бим Черное Ухо» — скоро полвека роли актера Тихонова в нем, мы сегодня слышим вот это — о тюленях, объевших нас?
Почему, например, в Канаде, где те же тюлени, та же треска и мойва, те же интересы рыболовов и правительства, даже отраслевая наука снимает обвинения с ластоногих в том, что это они сожрали треску? И главное: никто и не помышляет о возобновлении зверобойки, говорят об «управлении запасами рыбы», квотируя промысел, ограничивая вылов, отдавая отчет в современных экологических и климатических проблемных изменениях.
И вот мы. На фоне ракет «Сармат», электрических самокатов и близящейся Пасхи по-прежнему погружены в борьбу за существование, влачим жалкую, полную тревог и опасностей юдоль выживальщиков, вокруг нас пространства, где все всех приедают и притопляют вниз по пищевой цепочке (или по вертикали власти), где нижние — всегда консервы для верхних,
пугаем друг друга голодом, спасаемся от бездомных собак, убивая их (регионы России один за другим принимают нормы об «эвтаназии»), и чуть не ежегодно слышим, как было бы хорошо на Байкале пустить на колбасу нерп байкальских и стрелять бакланов, съевших нашего омуля, а на Европейском Севере — нерп кольчатых и тюленей, сожравших нашу треску.
Действительно, усилия на этом фронте отраслевого и регионального лоббизма прикладываются регулярно. Морзверя, с 2014-го начиная, за все эти годы импортозамещения не раз и не два хотели пустить в забой: на колбасу и котлетный фарш, на полезный в косметологии и медицине жир, и на ливер, на меховые изделия и сувениры (вот вам фигурка мамы-нерпы и ее малыша, вырезанные из их костей), «на корм валютоносным пушным животным, разведение которых в условиях санкций также приобретает особую важность». ВНИРО разработал меню из тюленины, импортозаместив норвежскую семгу. Все это под неомальтузианскую аргументацию насчет «проблемного» роста популяции байкальской нерпы или гренландского тюленя. «Новая» об этом много писала, и Игорь Шувалов, на тот момент первый вице-премьер, откликнулся на наши публикации и недвусмысленно высказался. После чего все лоббистские инициативы непреклонно разворачивали и отбивали.
А сейчас, как это ни удивительно, сама Москва, сам кабмин дает пасы лоббистам. В прошлом году под тем же предлогом — байкальская нерпа съела байкальского омуля — вице-премьер Виктория Абрамченко утвердила перечень поручений по итогам заседания правительственной комиссии по вопросам охраны Байкала, в т.ч. науке, минприроды и Росрыболовству:
«проанализировать возможные отрицательные последствия увеличения численности байкальской нерпы и рассмотреть необходимость и механизмы регулирования ее численности». Наука, надо отдать ей должное, смогла пока остановить забой на Байкале. Российские ученые выступили против добычи нерпы, твердо заявив: «отрицательных последствий от увеличения численности байкальской нерпы нет».
Может, и сейчас не стоило бы обращать внимание на зловещий анонс от Цыбульского, на это, становящееся новой традицией, приглашение к варварству, однако мрак сгущается, сейчас все эти поползновения вписываются в общий дискурс «суицидального детерминизма» (Михаил Эпштейн); дно, иными словами, пробито, падение свободно. И — вслед за словами может быть что угодно и как угодно.
К тому же в такие времена — назовем их кризисными — когда в позу «ку» поставлены уже все, до кого дотянулись, всегда доходит и до кажущейся безответной и ничьей природы. Просыпаются хищнические инстинкты. Зуд по живодерне. Все время тянет кого-то убивать. Собаки уже почувствовали на себе, кошки насторожились. Кто тут еще?
{{subtitle}}
{{/subtitle}}