Закон о хорошем поведении

Некоторые школьные вопросы бесконечно волнуют умы государственных мужей и жен. Это очень простые вопросы: что дети читают, прилично ли выглядят в школе и могут ли пользоваться там мобильными телефонами. Поэтому школьную форму на моей памяти вводили уже раз пять, а мобильные телефоны запрещают раз третий. А уж сколько раз кроили-перекраивали списки для чтения, вообще не счесть.

При этом такие сложные вопросы, как организация работающей системы помощи ученикам с хронической неуспеваемостью, с дислексией или дисграфией, с отклонениями в поведении, с неродным русским языком — вроде бы вовсе никого не касаются.

А телефоны — вот они, на виду. И делать особо ничего не надо, и думать тоже — бери и запрещай. Родители спасибо скажут, учителя запрыгают от счастья. Дети поворчат и скроются с телефонами под партой. Они еще в том возрасте, что искренне считают: если телефон в их руках не на столе, а под столом, то учитель ничего не видит.

Призвали запретить

К запрету мобильных телефонов еще в 2017 году призывала тогдашний министр образования (еще даже не просвещения) Ольга Васильева:

В том же 2019 году Рособрнадзор и Роспотребнадзор опубликовали свои Методические рекомендации по использованию мобильных телефонов в школе. Предложили в школе всем — и взрослым, и детям — переводить их в режим без звука и вибрации. Родителям предложили самим следить за сохранностью телефонов, школам — создавать места хранения для телефонов, пока дети на уроке, ограничить использование телефонов «во время учебного процесса», дать детям доступ к их учетным записям в электронных дневниках не на мобильниках, а на других устройствах. На переменах занимать детей играми и общением, а телефонами пользоваться только для связи. Ну и так далее. Подписал лично министр просвещения С.В. Кравцов.

Запретили, но не совсем

Год назад, перед самым началом нового 2022/2023 учебного года, российские СМИ сообщили, что детям теперь окончательно запрещено пользоваться телефонами. Об этом сказал тот же министр просвещения Сергей Кравцов:

Вскоре, однако, выяснилось, что запрет на пользование мобильными телефонами касается не столько учеников и дисциплинарных вопросов, сколько учителей и вопросов санитарных. И не то чтобы этот запрет был очень новым: согласно Санитарно-эпидемиологическим требованиям к организациям воспитания и обучения, отдыха и оздоровления детей и молодежи, которые вступили в действие с начала 2021 года, «для образовательных целей мобильные средства связи не используются». Просто дело в том, что шрифт в телефонах слишком мелкий, и учитель не имеет права давать ученикам задания с использованием мобильного телефона на уроке, чтобы не портить их зрение и осанку. Планшетом или ноутбуком при этом пользоваться можно.

И еще раз запретят

Теоретически у школ есть все права самостоятельно регулировать использование мобильных телефонов. Раз четверть школ в стране их уже запретила — что мешает остальным сделать то же самое, не дожидаясь специального закона? Ну, наверное, где-то об этом не думают, где-то родители против, где-то запретить запретили, а выполнить не могут.

А на что первым делом жалуются родители и учителя, когда встречаются с депутатами из Комитета по образованию Госдумы?

Да вот на то и жалуются: дети сидят в своих мобильниках, учителей не слушают, читают всякую ерунду вместо классики, к судьбам Отечества равнодушны, хвастаются дорогими нарядами и гаджетами.

Вот, например, депутат от Челябинской области Яна Лантратова встречалась с родителями, учителями и школьниками, и все они ей сказали, что мобильники надо запретить. Она сразу, еще в мае этого года, обратилась с этой изумительно новой инициативой в Министерство просвещения и предложила совместную работу.

И вот 27 октября 20 депутатов Госдумы (в числе которых и Яна Лантратова, и председатель Комитета по просвещению Ольга Казакова, и Николай Валуев, и Анатолий Вассерман, и Олег Смолин, и многие другие), а также два сенатора внесли на рассмотрение парламента законопроект № 470837-8 «О внесении изменений в Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» (о совершенствовании взаимодействия участников образовательного процесса)».

Теперь в Закон об образовании предлагается внести следующую фразу:

Радикальная часть родительского сообщества, которая настаивает на исключении из школьного обучения любых электронных средств, уже забила тревогу, считая, что это шаг назад по сравнению с предыдущими документами, которые просто запрещали пользоваться мобильными телефонами в процессе обучения — безо всяких оговорок. РИА «Катюша», которое называет себя «патриотическим СМИ», пишет, что при помощи поправок:

Словом, возможность для того, чтобы еще раз запретить мобильные телефоны в школах, если Госдума опять захочет помочь учителям, по-прежнему остается.

Защитить учителя

Но главное в предложенном законопроекте — это не мобильные телефоны, а защита учителя от детского произвола и начальственного безразличия. Вроде бы школа и так имеет право принимать дисциплинарные меры к ученикам, а директор школы должен реагировать на поступающие к нему учительские жалобы на плохое поведение детей. Но опять-таки, пока все это «само собой разумеется», а не написано прямым текстом в законе, дети вполне могут ответить учителю, что в гробу его видали в белых тапочках, слушать не обязаны и никто им ничего не сделает. А директор — развести руками, спросить, видел ли учитель родителей этого ребенка (тут может быть что угодно, от социально неблагополучной семьи до прокурора области или главы республиканского МВД, толку все равно не добьешься), — и добавить, что Закон об образовании запрещает ему исключать этого ученика из школы, а телесные наказания у нас запрещены.

Чем же новый законопроект защищает учителя? А вот чем: он обязывает школьную администрацию рассматривать «обращения педагогов о применении дисциплинарных взысканий к обучающимся, которые нарушают правила внутреннего распорядка» (так сказано в пояснительной записке к законопроекту). И обязует директора «принимать необходимые меры, направленные на соблюдение прав участников образовательных отношений, что не позволит ему оставаться в стороне в случае возникновения подобных ситуаций».

Сами меры в законопроекте не прописаны, он просто подразумевает «включение в правила внутреннего распорядка обучающихся требований к дисциплине на учебных занятиях и правилам поведения в образовательной организации, которые для обучающихся будут обязательны к исполнению». А учителя и администрация, «на которых возложены соответствующие обязанности, осуществляют контроль за соблюдением со стороны обучающихся дисциплины и правил поведения».

Не очень понятно, правда, что они делали до сих пор без этой нормы закона.

Пояснительная записка к законопроекту обещает, что с его принятием человеческое достоинство учителя будет под защитой. И впрямь: в 43-й статье закона, пункт 3, раньше было написано: «Применение физического и (или) психического насилия по отношению к обучающимся не допускается». А теперь после слов «к обучающимся» будет написано «и педагогическим работникам». Это, в общем, хорошо: в учебном процессе должны защищаться и достоинство, и безопасность всех участников педагогического процесса. Но теперь, конечно, все школьные безобразники прочитают закон, сложат ручки на парту, переведут мобильники в беззвучный режим, спрячут в рюкзаки и станут смотреть на учителей влюбленными глазами.

И учителя теперь воспрянут духом: закон гарантирует им «право на уважение человеческого достоинства, защиту от всех форм физического и психического насилия, оскорбления личности», и это я всячески приветствую: не раз слышала своими ушами, как разговаривают с учителями не только дети, но и родители, и директора, и сотрудники Департамента образования одного большого города… Но теперь все, теперь настанет другая жизнь. И если кто неуважительно чихнет в их сторону — то педагоги, согласно законопроекту, вправе писать в администрацию «обращения о применении к обучающимся указанных организаций, нарушающим и (или) ущемляющим права педагогических работников, дисциплинарных взысканий» (администрация обязана их рассмотреть), «обращаться в комиссию по урегулированию споров между участниками образовательных отношений».

Вроде бы и раньше существовали докладные записки директору и конфликтные комиссии, и в этом смысле закон если что и вносит нового, то только то, что дает учителю загадочное право «использовать не запрещенные законодательством Российской Федерации иные способы защиты прав и законных интересов». Насколько я помню, законодательство Российской Федерации пока не запрещает отстреливаться от детей из водяного пистолета или пулять в них жеваной бумагой. Так что простор для педагогического творчества остается. Тем более что системы работы с проблемным поведением в школах как не было, так и нет.

Остается простор и для законотворчества: на тот случай, если думцы опять захотят облегчить жизнь учителям, у меня есть масса прекрасных предложений: к примеру, законодательно обязать детей сдавать домашнюю работу вовремя и запретить опаздывать на уроки. Хорошо бы еще запретить орать и бегать на перемене, а то в ушах звенит уже и в глазах рябит, честное слово. К тому же все это не потребует никакого дополнительного финансирования из госбюджета, а ситуацию в школах немедленно и резко улучшит. Успеваемость повысится, травматизм снизится, и ни копейки из госбюджета!