Комментарий · Политика

Антиперестройка

Давайте просто сравним эпоху Горбачева и «стабильность» периода СВО

Борис Вишневский, обозреватель, депутат ЗакСа Петербурга

10 марта 1991 года. Митинг на Манежной площади в Москве

Основные черты нынешнего политического времени не дают повода для оптимизма.

Права человека объявлены враждебной ценностью, навязываемой с Запада, и угрожающей российскому суверенитету.

Большинство гарантированных Конституцией прав и свобод граждан превращены в фикцию: на бумаге они есть, но на практике ничем не обеспечены. Более того, Конституционный суд (как в деле о законах о «фейках» и «дискредитации») отказывает в защите права на свободу выражения мнений.

Власть сакрализована: 

государство объявлено «конституционной ценностью», провозглашен абсолютный приоритет того, что в данный момент объявлено «государственными интересами», над личностью, ее свободой, достоинством и правами.

Страна представлена «осажденной крепостью», которую все вокруг ненавидят и пытаются ослабить. «Коллективный Запад» объявлен главным врагом. На тех, кого подозревают в нахождении под «иностранным влиянием», наклеивают дискриминационные ярлыки «иноагентов».

Оппозиционная деятельность фактически приравнена к враждебной и предательской и дается понять, что она направляется или финансируется из-за рубежа.

Действуют репрессивные законы, криминализующие инакомыслие и карающие граждан за несогласие с официальной точкой зрения власти. Преследуются тысячи политзаключенных, суды над которыми идут под негласным девизом «органы не ошибаются». Единомыслие насаждается, начиная со школьных и вузовских учебников.

На фоне нарастающей милитаризации страны и раздувания численности и возможностей силовых структур, расторгнуты договоры об ограничении вооружений и постоянно звучат угрозы применить ядерное оружие.

Наиболее массовые СМИ, поставленные под контроль государства, превращены в средство пропаганды, подавляется свобода слова, преследуются и уничтожаются независимые СМИ.

Предельно ограничивается политическая конкуренция, выборы все больше превращаются в декоративную процедуру с заранее известным результатом — сохранением действующей власти.

…Три с лишним десятилетия назад объявленная Михаилом Горбачевым (ушедшим из жизни год назад) перестройка была движением к прямо противоположному состоянию.

И потому сегодняшнее время с полным основанием может быть названо «антиперестройкой».

Чтобы убедиться в этом выводе, стоит вспомнить перестроечные времена. И даже чуть отступить назад — в пятилетку, им предшествовавшую, ставшую самым мрачным временем после подавления Пражской весны и конца Оттепели.

  • 1979 год — война в Афганистане, куда был направлен «ограниченный контингент», выполняющий «интернациональный долг».
  • 1980 год — ссылка академика Андрея Сахарова в Горький. Бойкот ведущими странами мира Московской Олимпиады из-за вторжения в Афганистан.
  • 1981 год — введение военного положения в Польше, интернирование лидеров «Солидарности» и поток славословий в газетах к 75-летию Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева, ставшего «пятижды Героем».
  • 1983 год — правление Юрия Андропова и «закручивание гаек». 1 сентября советский истребитель сбивает над Сахалином южнокорейский «Боинг», гибнет 269 человек. Президент США Рональд Рейган называет СССР «империей зла» и выдвигает план «Звездных войн» — технологию перехвата советских ракет.

Потом это время назовут застоем, и тогда было полное ощущение, что это — навсегда. Что мы будем так жить и через десять, и через двадцать, и через тридцать лет…

Но приходит Михаил Горбачев — и начинаются перемены: в мае 1985 года он приезжает в Ленинград и произносит знаменитое: «Всем нам надо перестраиваться».

Михаил Горбачев. Фото: Владимир Мусаэльян, Эдуард Песов / ТАСС

Сперва изменения происходят вполне в рамках прежней системы: с одной стороны, заговорили об «ускорении» развития, о необходимости автоматизации и компьютеризации, с другой — о борьбе с «нетрудовыми доходами». «Антиалкогольная кампания» оказывается малопопулярной, но становится предметом десятков анекдотов.

Но затем, в декабре 1986 года, из ссылки в Горьком возвращают Андрея Сахарова и его жену Елену Боннэр. А в феврале-марте 1987 года из заключения освобождают, в порядке помилования, более 150 диссидентов, среди которых — 

  • Сергей Григорьянц, 
  • Ростислав Евдокимов, 
  • Лев Тимофеев, 
  • Вячеслав Долинин, 
  • Валерий Сендеров, 
  • Глеб Якунин. 

В том числе, выходят на свободу все, отбывающие срок по печально знаменитой статье 70 УК РСФСР об «антисоветской агитации и пропаганде».

Практически прекращаются аресты по этой статье и статье 190-1 УК РСФСР о «распространении заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй», и аналогичным статьям уголовных кодексов союзных республик.

Забегая вперед, отметим, что в конце 1988 года Президиум Верховного Совета СССР милует последних граждан, отбывавших наказание за политические деяния, а в сентябре 1989 года Президиум отменяет сами статьи 70 и 190-1…

В январе 1987 года Горбачев выступает на пленуме ЦК КПСС с докладом «О перестройке и кадровой политике партии».

И наряду с дежурными словами о строительстве социализма, важности социалистической идеологии и буржуазной массовой культуре, «навязывающей пошлость, примитивные вкусы и бездуховность», говорит, что «ЦК КПСС, руководство страны прежде всего в силу субъективных причин не смогли своевременно и в полном объеме оценить необходимость перемен».

  • Что причины такого положения «коренятся еще в той конкретной исторической обстановке, при которой авторитарные оценки и суждения стали непререкаемыми истинами, подлежащими лишь комментированию».
  • Что «мир повседневных реальностей и мир показного благополучия все больше расходились друг с другом».
  • Что перестройка — это «опора на живое творчество масс, поощрение инициативы, самодеятельности, расширение гласности, критики и самокритики во всех сферах жизни общества и высоко поднятое уважение к ценности и достоинству личности».
  • Что «настало время приступить к разработке правовых актов, гарантирующих гласность», которые «должны обеспечить максимальную открытость в деятельности государственных и общественных организаций, давать трудящимся реальную возможность высказывать свое мнение по любому вопросу общественной жизни».
  • Что «в советском обществе не должно быть зон, закрытых для критики, и это в полной мере относится и к средствам массовой информации».
  • Что «как никогда нужно сейчас побольше света, чтобы партия и народ знали всё, чтобы у нас не было тёмных углов, где бы опять завелась плесень».
  • И наконец — что будут готовиться предложения о проведении выборов в Советы на альтернативной основе (при том, что выборы с 1918 года представляли собой голосование за единственного кандидата на каждое место).

…Происходит реальное смягчение (хотя и не совсем полная отмена) цензуры, из общественного пространства исчезают ранее запретные темы — и в первую очередь, сталинские репрессии: объявляется возвращение к «ленинским нормам», «идеалам Октября» и «социализму с человеческим лицом».

Публикуются ранее запрещенные книги, в том числе в 1987 году — «Дети Арбата» Анатолия Рыбакова, в 1988 году — «Жизнь и судьба» Василия Гроссмана и «Мы» Евгения Замятина (ранее названная «идеологически враждебной» и «клеветнической») и другие.

В октябре 1987 года в эфире Центрального телевидения появляется программа «Взгляд», ставшая одним из символов перестройки. В ней открыто обсуждаются ранее невозможные в телеэфире темы и часто звучит острая критика происходящего. В апреле 1988 года в Ленинграде появляется программа «Пятое колесо», где также открыто обсуждаются ранее запретные темы и ведутся политические дискуссии.

16 июля 1988 года в газете «Правда» публикуются слова Горбачева о том, что «инакомыслие — это мотор духовного и научно-технического прогресса».

Впервые за всю советскую историю подобные слова звучат от главы государства — и граждане начинают понимать, что несогласие с властью возможно и что оно не является наказуемым деянием. Что за критические высказывания не последуют ни расстрел, ни тюрьма, ни увольнение с работы (и даже исключение из партии).

Изменение оказывается тектоническим: впервые за многие десятилетия общество, хранящее генетическую память о репрессиях, освобождается от страха.

Летом 1988 года проходит 19-я партийная конференция КПСС. Она транслируется по телевидению, и на ней происходит необычное: ряд делегатов позволяют себе критиковать действия руководства партии, высказывая свое мнение, отличающееся от начальственного.

Михаил Горбачев, выступая на конференции, заявляет о предстоящей реформе политической власти.

Он говорит, что реформы уперлись «в политическую систему, в командно-приказные методы руководства обществом».

XIX Всесоюзная партийная конференция. Фото: Юрий Лизунов, Александр Чумичев / Фотохроника ТАСС

Что «Советы, как органы, состоящие из представителей народа, низведены в подручные своих исполкомов», а они должны в результате реформы получить полную власть в регионе — районе, городе, области, республике».

И — что самое главное — выборы депутатов Советов всех уровней должны проходить на альтернативной основе, и все желающие должны иметь возможность выдвинуться.

Это было необычайно важно: отказ от «выборов без выбора», от практики десятилетий, когда граждане голосовали бюллетенями, где значился только один кандидат (заранее отобранный партийными органами) на одно место.

Конференция приняла резолюцию «О демократизации советского общества и реформе политической системы», где предписывалось обеспечить неограниченное выдвижение кандидатур и включение в избирательные бюллетени большего числа кандидатов, чем имеется мандатов. Также вводились ограничения на занятие выборных должностей двумя сроками подряд.

Реализовать эти изменения предполагалось на выборах народных депутатов СССР в 1989 году (о том, как они проходили, в «Новой» рассказывали не раз).

…Решительные изменения происходят во внешней политике: берется курс на прекращение конфронтации с Западом и начало ядерного разоружения.

В 1987 году Горбачев публикует книгу «Перестройка и новое мышление для нашей страны и всего мира», где излагает главные идеи нового внешнеполитического курса.

Эти идеи просты: идеологические и экономические разногласия между мировыми системами социализма и капитализма должны отступить перед необходимостью защиты общечеловеческих ценностей. Гонка вооружений должна быть приостановлена. Для выживания в ядерный век необходима добрая воля.

Это означает отказ от ключевого принципа советской внешней политики — конфронтации с западным миром и выживания за счет поддержания ядерной угрозы.

В том же 1987 году, в декабре, на встрече в Вашингтоне Горбачев и президент США Рональд Рейган подписывают бессрочный Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, позволяющий ликвидировать целый класс вооружений.

25 декабря 1987 года. Михаил Горбачев и Рональд Рейган после подписания Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Фото: ТАСС

Через три года, в ноябре 1990-го, в Париже полномочные представители 16 государств — участников НАТО и шести государств — участников Организации Варшавского договора подписывают Договор об ограничении обычных вооруженных сил в Европе. 

И в совместной декларации, подписанной по итогам встречи, говорится, что подписавшие ее страны «больше не являются противниками, будут строить новые отношения партнерства и протягивают друг другу руку дружбы».

Наконец, 15 мая 1988 года начинается вывод советских войск из Афганистана. 15 февраля 1989 года страну покидают последние части Советской армии.

Конечно, в «перестроечные» шесть лет хватало неверных решений и шагов.

Хорошо помню, сколь критически порой относились к Горбачеву мои друзья и единомышленники в клубе «Перестройка» и Ленинградском народном фронте.

Как мы негодовали во время событий в Тбилиси, Вильнюсе и Баку. Как нас раздражали выражения «нам тут подбрасывают», и «происки антиперестроечных сил». Как возмущали попытки согнать академика Сахарова с трибуны Съезда народных депутатов и полуправда о Чернобыле, отказ поддержать самоопределение армян Карабаха и отказ реализовать программу «500 дней»…

Тем не менее движение шло — пусть и не так быстро, как нам бы хотелось, — в верном направлении.

От тоталитарной империи страха — в сторону нормального мира.

«Суть перестройки состояла в преодолении тоталитарного строя, в переходе к свободе и демократии», — напишет потом в своей книге Горбачев.

1990 год. Манифестация демократических сил. Фото: Андрей Бабушкин / Фотохроника ТАСС

…А сейчас движение идет в прямо противоположном направлении.

Как в том старом анекдоте, «все надо начинать сначала». Но как?

Когда мы говорим о том, что «приходит Михаил Горбачев», необходимо понимать, что приходит он не просто так. Не просто потому, что «старцам» из Политбюро отчего-то вздумалось поставить на пост Генерального секретаря самого молодого из них, а ему, в свою очередь, отчего-то захотелось проводить перемены.

На эти перемены существовал запрос — и в обществе, уставшем от застойных лет и раздраженном «гонками на лафетах», и в элите, понимающей, что необходимо что-то менять в государстве, чтобы оно оказалось способным справиться с экономическими и социальными проблемами, и ответить на вызовы новой технологической эпохи.

Еще раз процитирую книгу Горбачева: «Так дальше жить нельзя» — этот лозунг родился из глубины реальной жизни».

Если один раз в нашей истории (и не только в нашей, и другие страны проходили похожий путь) понимание необходимости перемен пришло — значит, оно придет снова.

И снова выяснится, что есть и люди, способные эти перемены проводить.