Покушение на «общак»

Не стоит обращать внимание на текст приговора и на бред обвинительного заключения. Что и подтвердил прокурор Локтионов в ходе процесса, дав исчерпывающее определение тому отношению, что сложилось у людей, считающих себя государством, — «он враг».

Так что не за слова его судят. Это — банальная месть. Нами управляют очень мстительные люди, как вы помните. Навальный, Литвиненко, Скрипали, Яшин*…

Фамилия Владимира в этом списке должна была быть выделена красным маркером. Он — один из тех, кто убеждал власти западных стран ввести персональные санкции против российских чиновников, силовиков, судей и бизнесменов после смерти юриста и аудитора Сергея Магнитского.

И добился этого.

Потому, например, судья Подопригоров, который вынес этот приговор, может быть удовлетворен — он тоже в санкционном «списке Магнитского».

Кроме Кара-Мурзы, убеждали западные элиты в преступности российских чиновников очень немногие. Борис Немцов — убит; Уильям Браудер (глава компании Hermitage) осужден заочно, вся его команда, включая адвокатов, была вынуждена покинуть Россию под угрозой повторения судьбы их коллеги — Магнитского; журналисты-расследователи объявлены «нежелательными».

Принятие в США «Акта Магнитского» и аналогичных законов в основных европейских странах привело к тектоническому сдвигу в отношениях с российскими элитами, разрушило многие планы и лишило больших денег тех, кто, по их мнению, положил Россию себе в карман. Такое не прощают — это было покушение на «общак».

Что такое «Акт Магнитского»

Это принятый в США закон, названный именем россиянина Сергея Магнитского, вступил в силу в 2012 году. Он обязывает правительство США вводить персональные санкции не только против тех, кто так или иначе причастен к гибели Магнитского в СИЗО или к его уголовному преследованию. Закон — шире. Под его действие подпадают лица, ответственные, по мнению американских властей, за нарушение прав человека и принципа верховенства права в России, за коррупцию.

То есть теоретически, учитывая положение дел с правами и верховенством права в России, — каждый чиновник и силовик, начиная с участкового и главы сельского поселения.

Многие уже в санкционном списке, остальные, как говорится, не застрахованы.

Соответствующую резолюцию принял и Европарламент, аналогичные законы появились в Великобритании, Канаде, в странах Прибалтики.

А затем — в 2016 году — «Акт Магнитского» принял глобальный масштаб: под санкции стали попадать не только россияне, но и граждане других государств, которых посчитали виновными в нарушении прав человека и издевательстве над правом.

Раз в год список обновляет госсекретарь США, который вместе с министром финансов докладывают Конгрессу, на кого и какие санкции наложены.

При этом стоит напомнить, что все сделки и транзакции, которые совершены в долларах и/или прошли через финансовые институты США, — подпадают под юрисдикцию американского уголовного права.

Кто в списках

Сейчас в российской части санкционных списков (не путать с теми, что приняты после начала СВО) несколько десятков фигурантов — из тех, кто так или иначе имел отношение к аресту и уголовному преследованию Магнитского, расследованию уголовных дел, связанных с его смертью, и подозревается в соучастии в краже 5,4 млрд рублей из российского бюджета, имеет отношение к выводу денег из России и отмыванию средств.

В списках — следователи (включая Бастрыкина), прокуроры (включая бывшего замгенерального прокурора Гриня), оперативники, судьи, тюремщики, налоговые инспектора и члены их семей, бизнесмены, банкиры.

Затем к списку добавили и тех, кто так или иначе упоминался в связи с убийством Бориса Немцова.

Каковы последствия «Акта Магнитского»

Впервые был введен принцип персональной ответственности. Счета, имущество начали арестовывать, визы — аннулировать.

Акт нанес огромный репутационный ущерб правящей верхушке — потому что российское государство стали считать коррумпированным и нарушающим право человека на жизнь уже не только в частных беседах и газетных статьях, а официально, публично, с правовыми на то основаниями.

Но самое главное даже не это — когда в России ценилась репутация приличного человека… 

И в целом — любые российские деньги получили статус подозрительных. Банки все меньше хотели связываться с клиентами из России, начали вводить дополнительные меры по проверке клиентов, требовать подтверждения легальности доходов, предоставлять — даже швейцарцы и трастисты из Лихтенштейна, даже киприоты и британские офшоры — данные в правоохранительные органы.

В 2014 году Россию выгнали из клуба самых развитых мировых держав — G8. И «Акт Магнитского» подготовил для этого почву, все остальное — сделали внешнеполитические авантюры.

Российские «элиты» стали коллективным изгоем.

«Ответка»

В ответ — кроме пропагандистских воплей на ТВ — последовала «асимметричная» реакция российского государства, вставшего на защиту самого себя. И эта «ответка» заставила вздрогнуть весь мир. Но не от страха. Даже тех, кто не очень-то и думал о России или вообще о ней не думал до этого, передернуло от отвращения.

Был принят «закон подлецов» (официально носит имя погибшего ребенка Димы Яковлева), запрещавший усыновлять российских сирот лицам из «недружественных» стран.

А еще — фигуранты списка начали трясти своим грязным бельем, инициировав многочисленные судебные процессы за рубежом, пытаясь спасти свои деньги и деньги начальства, доказав, что их оболгали. Так, например, скромный следователь Карпов ухитрился нанять в Лондоне одну из самых дорогих адвокатских контор и мощную команду пиарщиков для сопровождения своего иска в СМИ. Что привело к обратному эффекту, поскольку заставило журналистов, общество и политиков пристальнее вглядеться в подоплеку событий.

Кто такой Магнитский и как его убили

Сергей Магнитский работал на юридическую фирму Firestone Duncan, имеющую представительство в Москве, и как юрист и аудитор обслуживал корпоративных клиентов компании. Среди таковых был и инвестиционный фонд, который возглавлял Уильям Браудер, — Hermitage.

В 2007 году у Hermitage начались проблемы. Летом прошли обыски, в ходе которых были изъяты оригиналы уставных документов и печати дочерних структур. А затем, уже осенью, вдруг выяснилось, что три компании — «Парфенион», «Махаон» и «Риленд» — каким-то чудесным образом сменили владельцев на бывших уголовников, завели счета в других банках и стали рассылать требования о возврате налогов на безумную сумму 5,4 млрд рублей.

Именно Магнитский тогда выдвинул предположение: произошел рейдерский захват компаний, что можно было совершить только с помощью изъятых при обыске документов, а сделано это для того, чтобы добиться возврата якобы излишне уплаченных налогов — то есть украсть деньги из бюджета.

Типичная мошенническая схема. Только в данном случае она не смогла бы сработать без заинтересованных силовиков.

Банк HSBC, который патронировал деятельность Hermitage в России, направил в конце 2007 года заявление по факту совершения преступления и о том, что готовится значительное хищение средств. В основе этого заявления лежали как раз выкладки Сергея Магнитского.

Летом 2008 года Магнитский был допрошен. В ходе этого допроса (как и всех последующих) он рассказывал о сути преступной схемы, называл лиц, к ней, вероятно, причастных.

24 ноября 2008 года он был арестован и обвинен в хищении, которое сам же и раскрыл.

Знакомый прием, который мы потом неоднократно наблюдали при других обстоятельствах: а) обвинить самого потерпевшего, б) взять заложника из числа работников компании, попавшей под пресс, принудить человека в СИЗО к сделке со следствием и к даче нужных показаний, и на основе «нарисованной» системы доказательств состряпать уголовное дело против руководства компании, которую надо разорить в чьих-либо интересах.

Как правило, это работает.

Но никто не мог предположить, что скромный и тихий аудитор со слабым здоровьем, даже оказавшись в тюрьме, не сломается, не испугается и никого не оговорит.

В 2009 году Магнитский должен был предстать перед судом. Но доказательств его вины не было, вообще в деле ничего не было — поскольку нужных показаний от него добиться не удалось, несмотря на все тюремные издевательства. Его содержание в СИЗО сделали невыносимым (постоянная смена камер, ужасные условия в некоторых из них, изоляция от родных и близких, отсутствие какой-либо реакции на его многочисленные жалобы), Магнитский тяжело заболел, но ему не оказывалась надлежащая медицинская помощь, а судьи продлевали ему содержание под стражей даже тогда, когда он корчился от боли в судебной клетке.

Уголовное преследование прекратили в связи со смертью. Причины гибели Сергея Магнитского должным образом так и не были расследованы. Зато спустя несколько лет состоялся инфернальный процесс с пустой скамьей подсудимых — судили мертвого Сергея Магнитского уже по другому уголовному делу.

В чем суть

Следует объяснить, а с чего вдруг МВД и ФСБ принялись кошмарить успешный инвестиционный фонд Hermitage, который возглавлял рожденный в США британский подданный Уильям Браудер.

Причин тому несколько, если даже вывести за скобки рассуждений аксиому: успешный бизнес в России развиваться не может, если он не находится под чьей-нибудь крышей.

В чем была суть бизнеса Браудера? Он управлял чужими деньгами: вкладывал их в российские акции, играл на фондовом рынке, получал дивиденды и прибыль для своих клиентов, имея с того процент. И, естественно, отстаивал права своих клиентов как миноритарных акционеров Сбербанка, «Газпрома» и другого российского крупняка. Следовательно, был заинтересован в том, чтобы правила игры соблюдались, деньги платились вовремя и те, какие положены, и по прозрачной схеме. Что, как можно догадаться, входило в капитальное противоречие с устройством российского бизнеса, где интересы миноритариев учитывались, мягко говоря, не всегда.

Браудер был далеко не наивен, многое (но не все, как показало дальнейшее) понимал в российском бизнесе, и в чем-то его деятельность была, по сути, гринмейлом: при помощи всех легальных средств устроить основным держателям акций непростую жизнь с тем, чтобы они в итоге купили акции миноритариев по достойной цене. При этом не нарушая законов или используя те же дырки в них, что и все. И уж, конечно, платя налоги.

Неприятности обрушились на него из-за двух обстоятельств: одной ошибки и одной, скажем так, удачи.

Поскольку эта компания — та, чья надо компания, и не случайно держит свои тайны в абсолютном секрете.

А удача? В то время резко изменились правила продажи и покупки акций «Газпрома» (не буду вдаваться в тонкости), о чем Браудер узнал заблаговременно. И — совершил сделку, столь гигантскую, что в итоге его дочерние компании (те самые «Парфенион», «Махаон» и «Риленд») заплатили государству рекордную сумму налогов.

Это манило. ФСБ начала оперативное дело. Подключили МВД. Задачи две: отбить у Браудера желание совать нос, куда не следует, ну и — делиться надо… В наших реалиях добиться таковых целей просто — достаточно возбудить уголовное дело по надуманному предлогу, что и было сделано в мае 2007 года.

И опера ринулись с запросами в банки — искать «деньги Браудера». Но не нашли. Браудер успел расплатиться со своими клиентами, уплатил налоги и мог спокойно демонстрировать средний палец.

Случился облом: нервы, конечно, Браудеру можно попортить, как и намекнуть на то, чтобы поумерил пыл, но так не заработаешь. И вот тут — уже кому-то поменьше рангом, нежели инициаторы наезда, — и пришла в голову схема с кражей компаний и возвратом якобы излишне уплаченных налогов, к чему привлекались люди, имевшие в своем распоряжении схемы вывода и отмывания денег, подкупленные чиновники и заинтересованные в процентах силовики.

Но схема была раскрыта Магнитским и юристами Hermitage, по их заявлению было возбуждено уголовное дело — и началась длинная операция по запутыванию следов, перекладыванию вины на невиновных и попытках (успешных) слить расследование в унитаз.

Украденные компании пытались перевести в другие регионы, слить и обанкротить, номинальные директора и подставные банкиры мерли как мухи и выпрыгивали из окон, возбуждено было с десяток уголовных дел-обманок, появлялись липовые свидетели (в том числе и дающие показания с того света), «вещдоки» следствие пересылало само себе из Лондона, обыскивались адвокаты, писались детективы в виде уголовных дел: с полностью выдуманными и фальсифицированными доказательствами…

После смерти Сергея Магнитского дело приняло характер международного скандала, вынужденный уехать из России Браудер и его команда молчать не стали.

Потянулись бежать из страны налоговые чиновницы. Оставшиеся в живых номинальные директора из числа уголовников были арестованы и под диктовку следователей давали показания (зафиксировано на официальном видео допроса), дело путали, путали и запутали. Деньги в бюджет не вернулись.

Можно было выдохнуть и расслабиться — но тут как раз «Акт Магнитского».

Кража денег

Как украли деньги? Когда к злоумышленникам попали уставные документы компаний, которые работали с прибылью от продажи акций «Газпрома», они перерегистрировали их на уголовников, сменили юридический адрес, перевели в нужные налоговые инспекции, открыли счета в своих банках и подали заявления на возврат якобы излишне уплаченных налогов.

Две налоговые инспекции в 2007 году приняли решение о возврате 5,4 млрд рублей в совокупности в течение одного предновогоднего дня, в течение другого федеральное казначейство перечислило деньги на счета злоумышленников, к концу января 2008-го эти деньги со счетов исчезли и начали гоняться по сотням других счетов, чтобы к началу февраля покинуть Россию — как раз за несколько дней до возбуждения уголовного дела об их краже.

Фантастика? Да, если бы эта схема не покрывалась большими погонами.

Почему не сдали исполнителей

Казалось бы, международный скандал можно было предотвратить, даже когда уже стало понятно, что он неминуем, когда в страну приехал спецдокладчик ПАСЕ, когда американские конгрессмены подключились к продвижению закона о санкциях. Чего проще? Поймать исполнителей, радостно и громко посадить, а дальше — как принято в России — сказать, что главных преступников искать продолжают, как и деньги, да и благополучно забыть обо всем.

Но политическое решение было принято иное. И здесь надо поставить смысловое ударение именно на слове «политическое». 

И они были приняты под лозунгом: «Не кому-то нам диктовать». Заочно посадить Браудера, посмертно судить Магнитского, не трогать авторов и исполнителей криминальной схемы, безжалостных судей и силовиков, которые все это и покрывали (некоторые даже получили повышение).

Причин, на мой взгляд, несколько. И последняя из них — пресловутый принцип «своих не бросаем». Согласно которому люди в погонах, на которых держится власть, и обслуживающие их интересы дельцы должны быть уверены в том, что они — неприкосновенные. Они — те, от кого в том числе зависит благосостояние коррумпированных элит, и поддерживают нужный властям «порядок».

Но главное все же в ином. Деньги из России на зарубежные счета лились Ниагарой — нельзя было «палить схемы», перекрывать пути следования украденного в тихие офшорные гавани, вносить хаос в очень сложный и тонкий, отработанный годами механизм отмывания-обнала-обезличивания средств.

Да и как, в конце концов, ловить самих себя?

Уголовное дело, возбуди его всерьез, конечно бы, не уничтожило саму возможность проделывать подобное впредь (не один путь денег, не одна группа лиц, обслуживающая средства больших людей), но дисбалансировало бы многое, что чревато потерями и привлекло бы внимание не к убийству человека («что там какой-то человечек?!»), а к самому принципу устройства государства.

Но только вышло еще хуже. Не стоило мерить весь мир по себе.

Охота на русские деньги

«Акт Магнитского» привлек небывалое внимание к русским грязным деньгам. Правительства и полиция разных стран создавали специальные комиссии и следственные группы. Банки начали ужесточать требования и тщательнее проверять клиентов. Выросло внимание журналистов к «русским замкам» и яхтам.

И мир понял, с кем имеет дело.

Объединения журналистов-расследователей принялись распутывать «русские схемы», искать источники происхождения денег. Команда Браудера продолжала заниматься тем же: находили недвижимость причастных к «делу Магнитского» лиц, их деньги на западных счетах, выведенные из России в ходе этой конкретной аферы, и подавали заявление за заявлением по поводу найденного в правоохранительные органы разных стран: США, Великобритания, Франция, Швейцария, страны Балтии, Австрия оказались вовлечены в расследование.

Возбуждались уголовные дела, арестовывались счета и недвижимость. Вал разоблачений не остановился на России, Россия стала причиной глобальной беды мира теневых денег.

И главы правительств наконец решили тронуть то, что не хотели трогать очень долго — офшоры. Ужесточились требования к странам, которые зарабатывали на укрывательстве чужих средств. Тихие гавани под угрозой международной изоляции были вынуждены менять правила в пользу прозрачности, раскрывать данные, отказываться от обслуживания конкретных клиентов…

Но это была еще не катастрофа, а только ее начало.

Чем больше мир погружался в историю мутных денег, тем больше прозревал, понимая: что с российской элитой иметь дело нельзя. Но хозяева России не понимали истинных причин происходящего, оценивая ситуацию по своим моральным лекалам: чего они от денег отказываются, чего прицепились, все же так делают? — и объясняли все кознями конкурентов в борьбе «за мировое господство» и ЦРУ.

То, что считается в России словесной завесой и шелухой, за которыми скрываются истинные мотивы, — репутация, права человека, общечеловеческие ценности, верховенство права, — на самом деле оказалось базовыми принципами, по которым живет больше половины мира.

Механизм самозащиты от грязи — чтобы ее не заносили в их дом, который стали вырабатывать ведущие мировые державы после принятия «Акта Магнитского», оказался действенным. И его продолжили использовать по другим, не менее значимым поводам: «русской весны» и февраля 2022-го.

Сергей Магнитский же стал символом сопротивления злобной машине беспринципного государства.

А люди, которые сделали все, чтобы был принят закон его имени, для этого государства стали смертельными врагами. Вот с ними и расправляются. Вызывая в цивилизованном мире не только еще большее отвращение, но уже и гнев.

* Внесен Минюстом РФ в реестр «иноагентов».