Газпром диктует президенту?

Содержание переданного главе государства итогового документа неизвестно даже членам рабочей группы, созданной для исполнения этого поручения. Но исполнение, похоже, свели к операции прикрытия саботажа. Оказывается, Газпром еще весной отказался участвовать в создании музея-заповедника. И на днях сдал экспертизу на проект застройки мыса — он предполагает устройство котлована до 17 м глубиной, куда попадает и львиная доля археологических памятников, судьба которых волнует Владимира Путина. Теперь будем наблюдать, как он отреагирует на месседж Газпрома о том, кто в доме хозяин.

Идею создания археологического музея-заповедника на Охтинском мысе Владимир Путин поддержал год назад — заявив, что для него как главы государства важна возможность показать «исторические связи всей этой территории с Россией, русским народом».

На пути реализации такой возможности встали планы Газпрома — 85% территории, нашпигованной памятниками (от неолита и средневековых крепостей до объектов XIX в.) попадает в пятно застройки его офисным комплексом.

«Одним зданием административным больше, одним меньше, а археологический заповедник — это интересная идея, — рассудил президент. — Я просто не готов сказать, достаточно ли там артефактов».

Десятки ученых, обнадеженных поддержкой Владимира Путина, постарались не оставить ни малейшего повода для таких сомнений: письма и заключения с описанием обнаруженных на мысу уникальных объектов наследия направили главе государства и исполнителям его поручения специалисты Института истории материальной культуры (ИИМК) и Института истории РАН, Государственного Эрмитажа, кафедры археологии СПбГУ, ВООПИиК, петербургского ИКОМОС и др. То, что на участке есть что охранять, подтверждено и недавним судебным решением — оно касалось крепости Ландскрона (1300 г.), в самом центре участка предполагаемой застройки.

Все эти материалы с выводом о необходимости сохранения всего обнаруженного на мысу в полном объеме поступили и к руководителю рабочей группы, замминистра культуры Алле Маниловой. Ей же был направлен эскизный проект музея-заповедника, разработанный по просьбе градозащитников архитектурной мастерской «Студия 17». А также подготовленная ИИМКом дорожная карта — где первым пунктом значится придание охранного статуса всем археологическим объектам, обнаруженным за годы раскопок.

Но есть большие сомнения в том, что весь этот массив аргументов и наработок учтен при составлении отчета для президента.

«Новая» уже рассказывала о выявленных подтасовках и переиначивании мнений членов рабочей группы при составлении протокола ее первого заседания от 8 июня с. г. Все наши вопросы, адресованные «Новой» Алле Маниловой, остались без ответа.

На июньском заседании госпожа Манилова сообщила, что изначально заданный срок исполнения поручения Путина (к 1 мая с. г.) продлен до 1 декабря — с учетом предстоящей «сложной, концептуальной и очень ответственной работы». И теперь уже к этой новой дате группа должна выработать «согласованную позицию о возможности создания музея историко-археологического профиля». Судя по аудиозаписи июньской встречи (есть в распоряжении редакции), чиновница намеренно, не единожды переиначила суть президентского поручения — подменив музей-заповедник на просто музей. А кроме того, утаила от участников группы, что Газпром уже отказался от участия в создании музея-заповедника. Ни словом не обмолвились об этом и представители газового монополиста, участвовавшие в заседании.

Документ, свидетельствующий о такой позиции компании, всплыл в одном из судебных заседаний по Охтинскому мысу. Это письмо советника президента В. Толстого в Контрольное управление Президента РФ от 25 мая с. г. Где сообщается, что днем раньше Министерство культуры представило доклад о ходе выполнения поручения президента. И как следует из этого доклада, «владелец земельного участка [«Газпром нефть — Восточно-Европейские проекты»] не планирует участвовать в создании историко-археологического музея-заповедника на Охтинском мысе».

За год рабочая группа собиралась (онлайн) лишь дважды. Причем не всех ее участников даже оповестили о втором заседании 21 октября. А в списке заявленных на нем выступлений значатся лишь три чиновника: вице-губернатор Борис Пиотровский, глава КГИОП Сергей Макаров и директор минкультовского департамента охраны наследия Роман Рыбало.

По итогам была составлена справка о проделанной работе, суммирующая представленную к тому времени позицию нескольких участников группы.

Один из разделов этой справки представляет вольное изложение информации, поступившей от Михаила Пиотровского. Там сообщается, что по инициативе Эрмитажа ИИМК РАН провел научный семинар, посвященный опыту музеефикации деревянных и земляных сооружений на Северо-Западе. Это как раз чистая правда — такой семинар провели в июне. Но в справке утверждается, что участники семинара сделали вывод: музеефикация таких объектов «строится в основном на создании макетов почти утраченных сооружений и на создании ландшафтных парков с сохранением памяти о находившихся под землей конструкциях». И еще: «по мнению специалистов, это совместимо с общественной и деловой активностью, в том числе и с созданием бизнес-центра. Примером может служить Новая Голландия, где удалось соединить самые разные виды культурной деятельности с использованием исторических зданий».

Невозможно представить, что Михаил Пиотровский не видит разницы между Охтинским мысом с его археологическими памятниками и вовсе не этим ценной Новой Голландией (где к тому же и речи не шло о новом строительстве). Как и то, что ученые — участники семинара не видят разницы между «макетами» и подлинными объектами культурного наследия.

Выступления участников семинара опубликованы, как и принятое ими обращение. В нем говорится о необходимости создания на всей территории археологического музея-заповедника, «главной задачей которого должно стать сохранение и экспонирование выявленных здесь крепостей». И признаются «недопустимыми хозяйственное использование [Охтинского мыса] и капитальное строительство на его территории».

«Ни о каких макетах вместо подлинных памятников никто из участников семинара не говорил и Новую Голландию не упоминал, — утверждает один из инициаторов и докладчиков этого мероприятия, главный научный сотрудник сектора архитектурной археологии Государственного Эрмитажа Олег Иоаннисян. — Речь шла о возможности трассировок — по поверхности земли, над подлинными законсервированными руинами. Трассировками обозначается место расположения древних фундаментов, например. Над ними на настилах могут устраиваться и легкие павильоны, временные макеты. Такая методика позволяет в дальнейшем (наука ведь не стоит на месте, а со временем дает новые возможности, методы исследований) провести новые раскопки, получить дополнительные данные».

В справке, сложенной под приглядом Аллы Маниловой, содержится и своеобразно изложенный тезис директора Эрмитажа о целесообразности совместного с ПАО «Газпром» проекта, «который должен соединить общественное и деловое использование пространства с археологическим парком».

Такая подача оставляет простор для разных трактовок — вплоть до самых минималистских вариантов, с выделением под экспозицию охтинских артефактов уголка в бизнес-центре Газпрома. Именно так ранее и представляли возможный исход дела чиновники Смольного и Минкульта. Например, вице-губернатор Борис Пиотровский еще в конце апреля отрапортовал: «Нам удалось договориться с «Газпром нефтью» о создании экспозиции на Охтинском мысу. Там есть помещение площадью 1,5 тыс. м2, которое будет использовано под выставочный зал».

А что до экспозиции, так она предусматривалась изначально, в проектной документации с 2006 года. О чем же теперь и ради чего нужно было «договариваться» — чтобы вернуться на 15 лет назад, к исходному положению?

Позиция Пиотровского-старшего принципиально иная, ее директор Эрмитажа представил в письме Алле Маниловой от 2 августа (оглашалось в одном из судебных процессов по Охте). В нем говорится, что «археологические работы следует продолжить, но не просто так и не для сноса, а для создания совместного проекта». Причем подчеркивается, что нужен «проект инновационный», в результате которого «может возникнуть не подражательное музейное или деловое сооружение, а элегантный гибрид парка, науки и бизнеса». Бизнеса — в широком понимании. «Для деловой репутации и города, и бизнеса создание оригинальной «Газпром-Ландскроны» было бы хорошим проектом», — заключает Михаил Пиотровский.

Кроме того, Эрмитаж (исполняя решение июньского совещания) представил рабочей группе информационную справку — с оценкой обнаруженных на мысу культурных ценностей и анализом целесообразности музеефикации территории.

Ею подтверждается, что на мысу сохранились:

• неолитическая промысловая зона V–III тыс. до н. э., заградительные рыболовные сооружения (отмечается, что «в такой высокой степени сохранности подобные сооружения эпохи неолита нигде более в Европе не обнаружены»);
• мысовое городище новгородского времени XIII в.;
• большая часть рвов (протяженностью 450 м) и «совершенно уникальный объект — нижняя часть сруба башни-донжона» крепости Ландскрона (1300 г.), «уникального для всей Северной Европы дерево-земляного фортификационного сооружения такого типа»;
• остатки рвов (13 тыс. кв. м) по всему периметру и бастионов (на высоту до 3–4 м) крепости Ниеншанц (XVII в.), ее каменные и деревянные сооружения;
• Охтинская верфь, основанная в 1808 г.

Все эти объекты, по заключению Эрмитажа, «обладают признаками объектов культурного наследия» и «представляют ценность с точки зрения истории и воинской славы народов Российской Федерации». Оценить полностью степень сохранности всех находок специалисты Эрмитажа не взялись. Но отметили, в частности, что «физическая сохранность рвов Ландскроны позволяет обеспечить их сохранение в существующем виде на месте их обнаружения», как и состояние обнаруженной части деревянной башни-донжона. «Безусловно, при любом новом строительстве на данной территории угроза сохранившихся памятников станет вполне реальной», — не сомневаются в Эрмитаже. И рекомендуют провести «комплекс мер по их консервации и принятию решения об их музеефикации». Записку завершает вывод: важнейшей задачей должно стать коллегиально принятое решение о возможности создания на территории мыса историко-археологического заповедника. Сооружения которого «не затронут уникальных археологических и культурно-исторических объектов».

Но коллегиального решения так и не случилось. Октябрьская онлайн-встреча нескольких членов рабочей группы обошлась без обсуждения итоговых предложений, выносимых на суд президента. «Новой» известно, что некоторые участники группы направили Алле Маниловой письма с просьбой разъяснить: к каким же выводам группа пришла, почему не был разослан и обсужден проект ее коллективного предложения президенту и что же от ее имени будет в итоге доложено главе государства?

Но никакого ответа они не получили.

Тем временем Газпром представил в КГИОП акт историко-культурной экспертизы, призванной оценить — нужны ли какие-то защитные меры для памятника «Ниеншанц (Охта 1)» при реализации проекта строительства общественно-делового центра. Остальные 85% территории — со всем ценным, перечисленным в справке Эрмитажа, Газпром по-прежнему нимало не заботит. Как и КГИОП, выступающий с ним заединщиком в судах против защитников «Петербургской Трои».

Акт этой экспертизы изобилует черными пятнами: по ходу борьбы за Охтинский мыс Минкульт выпустил приказ, которым засекретил связанные с археологическими объектами данные, запретив их опубликование (местоположение, описание границ и др.). Несмотря на вымаранное черным — от отдельных строк до целых страниц, масштаб ожидаемой от этого строительства катастрофы оценить можно. Согласно проектной документации, площадь застройки — свыше 24 тыс. кв. м. Максимальная высота возводимых зданий — 33 м, запланировано и два подземных уровня, что потребует устройства котлована глубиной до 17,9 м.

Существующий рельеф участка, указано в экспертизе, имеет «существенные неровности». А потому перед началом работ необходимо выполнить «выравнивание территории» — «путем частичной подсыпки, а где-то срезки грунта и засыпки этим грунтом котлованов, траншей, оврагов». Это чтоб не сказать рвов и валов средневековых крепостей, культурных слоев разных эпох, материальных свидетельств истории пра-Петербурга. Все то, что благодаря Минкульту и КГИОП так и не взято до сих пор под госохрану (85% территории), легким росчерком «эксперта» обращается просто в грунт.

Выполнил экспертизу Юрий Николаенко, руководитель производственной фирмы «Редар», по специальности он инженер-строитель-гидротехник. Свое представление о том, что такое объект археологического наследия, сложил наскоро из вычитанного в федеральном законе 73 определения: «частично или полностью скрытые в земле или под водой следы существования человека в прошлых эпохах». И без труда сделал вывод: «Как следует из приведенного определения, объекты археологического наследия не являются зданиями и сооружениями, а следовательно, не обладают конструктивной схемой, их состояние не может быть оценено по ГОСТу… и оцениваться по допустимым дополнительным деформациям… Таким образом, действующие нормативные документы не устанавливают деформации расположенных на площадке объектов археологии». В общем, все окей, соответствует законодательству, реализация проекта не повредит памятник археологии, строить можно.

В ближайшее время мы, наверное, услышим президентскую оценку исполнения его поручения.

— в 2019 году он так же поддержал создание городского Арт-парка у Стрелки Васильевского острова вместо Судебного квартала (на его строительство вкупе с Дворцом танцев Бориса Эйфмана уже ушло 10 млрд, хотя фактически выполнено работ 2,5 млрд, согласно карточке контракта). Там по-прежнему стройплощадка, а реализация победившей на международном конкурсе концепции общественного зеленого пространства заморожена. В Смольном говорят, что не могут финансировать ее создание, пока участок не передан Управлением президента городу. В управлении — что передать участок можно только по завершении строительства Дворца танцев (запланировано на 2023 год, но, судя по темпам его возведения, могут и не уложиться). По-прежнему не определены и источники финансирования Арт-парка.

Два с половиной года минуло, как Владимир Путин пообещал: будет вам, петербуржцы, парк покруче московского Зарядья. Год — с тех пор, как поддержал идею создания археологического парка-музея на Охтинском мысу.