Во времена империи трудно было найти более пророссийски настроенных деятелей, чем латышские, эстонские и литовские активисты. Они искали у метрополии защиты от немецкой и польской национальной гегемонии. Так продолжалось до 1918 года, когда за провозглашением независимости последовала двухлетняя кровопролитная война с участием формирований новых государств, Красной армии, германских войск и русских белогвардейцев. В 1920 году Советская Россия подписала Московский, Тартуский и Рижский договоры. Это вынужденное признание обеспечило балтийским республикам 20 лет мирного развития. Отношения с СССР внешне были терпимыми, что не мешало восточному соседу оказывать помощь местному коммунистическому подполью, заниматься подкупом представителей власти и общественных деятелей. Внутри СССР осенью 1937 года НКВД провел «латышскую операцию», которая унесла жизни 16,5 тысяч этнических латышей и 8 тысяч эстонцев, а тысячи советских литовцев были расстреляны или депортированы еще годом раньше, в ходе аналогичной «польской операции».

Рубежом стал 1939 год. Секретные протоколы пакта Молотова — Риббентропа относили Балтийский регион к сфере советского влияния. После нападения Германии на Польшу дополнительно был заключен договор о советско-германской дружбе и границе. Договор был настолько важен для нацистов, что они согласились на принудительную репатриацию 120 тысяч балтийских немцев. 

Большинство потерявших имущество репатриантов расселили в переданных после 1945 года Польше Поморье и Западной Пруссии, пополнив число будущих беженцев и перемещенных лиц.

Балтийские республики присоединили к СССР летом 1940 года, хотя советские войска вошли туда на 7 месяцев раньше. Основанием послужила провокация — затопление якобы польской подводной лодкой парохода «Металлист» (его посадили на мель в Нарвском заливе под прикрытием советского сторожевика «Туча» и подлодки Щ-303). Другим поводом стал заход в таллинский порт за срочной медицинской помощью (угроза эпидемии на борту) реальной польской подлодки «Орел», которая выгрузила больных и пошла на прорыв в Атлантику — воевать с нацистами. В условиях фактической оккупации и при содействии местных коммунистов прошли постановочные «выборы», которые проложили путь к «добровольному» включению трех стран в состав СССР.

Сопротивление и террор

Сразу после ввода советских войск прямо на улицах Таллина и Риги стали бесследно пропадать люди, поначалу из числа русских эмигрантов. Далее последовали репрессии против местных чиновников, офицеров и священнослужителей. За первый год после присоединения в одной только Эстонии было репрессировано около 60 тысяч человек. Апогей пришелся на канун войны с Германией: 14 июня 1941 года в Литве, Латвии и Эстонии 14 тысяч человек были арестованы, а еще 30 тысяч — задержаны для последующей депортации в восточные районы СССР. Довести эту операцию до конца не позволила война. Даже в советские времена на барной стойке в эстонском Пярну красовался гипсовый рельеф: эстонская девушка склонила голову на плечо немецкого солдата. И дата: 8 июля 1941 года — день вступления в город германских войск. «Зачем ты это поставил? — спросил я знакомого бармена и получил ответ: — Я не нацист, но на окраине города был женский пересыльный лагерь НКВД. Туда забрали мою мать, а немцы ее выпустили».

После нападения Германии в Каунасе, Тарту и других городах начались антисоветские восстания. Как и в других регионах, местные коллаборационисты приняли активное участие в холокосте, когда погибли более 200 тысяч литовских и 70 тысяч латвийских евреев. Нацисты не собирались восстанавливать чью-либо независимость. Тем не менее организованное сопротивление оккупантам наблюдалось только на территории Литвы. После отступления немцев эти партизаны по большей части не вернулись к мирной жизни, а стали основой движения «лесных братьев». Общая численность последних во всех трех республиках составляла 60–100 тысяч бойцов (более половины — в Литве), из которых 20–30 тысяч погибли. Так, в 1946 году литовский городок Бирштонас населяло 700 жителей, из них примерно 160 мужчин призывного возраста. На памятнике «лесным братьям», построенном в 1992 году, 48 фамилий погибших с оружием в руках. Это означает, что 

В конце 1960-х я еще застал этих людей, прошедших через лагеря, спецпоселение и вернувшихся домой. Даже мне, подростку, после общения с ними стало понятно, что восстановление независимости Литвы неизбежно, как смена времен года. В соседних Эстонии и Латвии 200 тысяч призывников в добровольно-принудительном порядке прошли через легионы «Ваффен СС», где за ними числились и военные преступления, а в 1944 году легионы на фронте непосредственно противостояли латвийским и эстонским корпусам Красной армии. После войны рядовых легионеров признали насильно мобилизованными, амнистировали в 1946 году и по большей части оставили в покое. Более того, легионеров, пробившихся на Запад, союзники с ведома советской стороны привлекли к конвойной службе Международного трибунала в Нюрнберге. Попытки нацистов укомплектовать литовский легион провалились. Но в отличие от Латвии и Эстонии, где «лесные братья» представляли собой относительно малочисленное партизанское подполье, в Литве несколько лет бушевала настоящая народная война. Бойцы лесных отрядов носили военную форму со знаками различия и считали себя военнослужащими независимой Литвы.

Издержки советизации

Основным средством борьбы с антисоветским сопротивлением власти избрали массовые депортации. Каждый седьмой переселенец при этом погибал. 22–23 мая 1948 года из Литвы были высланы в удаленные районы Севера 40 тысяч членов семей «лесных братьев», а общую численность высланных из республики литовские историки оценивают в 148 тысяч человек, включая женщин и детей. Самая масштабная депортация (операция «Прибой») была проведена 25 марта 1949 года, когда из трех республик, получив два часа на сборы, отбыли в Сибирь 95 тысяч человек. В те дни мои родители проездом оказались в Риге. Воспоминания о том, что они там увидели, наряду с кошмарами фронта и ленинградской блокады преследовали их всю оставшуюся жизнь.

В конце войны произошел массовый исход балтийских беженцев на Запад. В общей сложности тогда эмигрировало более 140 тысяч латышей, 75 тысяч эстонцев и 50 тысяч литовцев. В 1943–44 годах на историческую родину репатриировано более 7 тысяч эстонских шведов. Последний баркас с беженцами отплыл из окрестностей латвийской Лиепаи 30 октября (!) 1945 года. По подсчетам местных историков, в результате политического террора, холокоста, эмиграции, депортаций и военных потерь с обеих сторон в 1939–49 годах Балтия потеряла около трети населения. Изменились и границы: Латвия и Эстония лишились восточных окраин, а к Литве, напротив, присоединили Виленский край и полосу морского побережья с портом Клайпеда.

После середины 1950-х годов организованное сопротивление пошло на спад, хотя точечные боевые операции против остатков движения случались до 1970-х. Значительная часть территории Прибалтийских республик была отчуждена под пограничную зону и военные полигоны, на которых дислоцировались войска Прибалтийского округа (170 тысяч военнослужащих, 3000 танков и БТР на 1988 год, не считая береговых частей Балтийского флота, пограничных и внутренних войск). Последующие события показали, что никакой другой опоры, кроме этих штыков, советская власть в регионе не имела, несмотря на то что демографическая политика сильно напоминала колонизацию.

Среди кадрового состава советских вооруженных сил считалось удачей под конец службы для последующего обустройства получить назначение в Прибалтийский округ. На территории республик размещали предприятия союзного подчинения, а рабочую силу «по оргнабору» завозили со всего СССР. Власти ничего не делали для интеграции этих людей, что привело к формированию обособленных до сих пор национально-языковых общин.

Основу экономики составляли сельское хозяйство, пищевая и легкая промышленность. Советское ценообразование делало такую экономику дотационной. Из пропагандистских соображений поддерживался относительно высокий по советским стандартам уровень жизни и допускались некоторые идеологические послабления. В местной печати и кинематографе время от времени появлялись произведения, которые достаточно правдиво отражали события 1940-х годов. Сенсацией советского кинопроката стал честный и страшный литовский фильм «Никто не хотел умирать».

Крах системы

Дальнейшие события показали, что 20 лет независимости оставили в народной памяти более глубокий след, чем 50 лет советской власти.

Объявленная в СССР перестройка положила в Прибалтике начало общественным движениям по охране окружающей среды, которые быстро политизировались и оформились в массовые народные фронты. Пользуясь общественной поддержкой, Верховные советы республик в 1988–89 годах приняли документы о государственном суверенитете и экономической самостоятельности, а местные компартии отделились от КПСС. 23 августа 1989 года два миллиона жителей республик выстроились в 670-километровую живую цепь «Балтийского пути», напоминая о 50-летии пакта Молотова —Риббентропа. Союзный центр терпел все это до 11 марта 1990 года, когда был принят акт о восстановлении независимого Литовского государства. После этого борьба выплеснулась на улицы, причем в Латвии и Литве доходило до кровопролития с жертвами в столкновениях с ОМОНом и спецназом КГБ. Это вызвало митинги протеста и солидарности в крупных городах по всему СССР. Весной 1991 года на республиканских референдумах за восстановление независимости высказались 91% жителей Литвы, 78% — Эстонии и 74% — Латвии. В общесоюзном референдуме о сохранении СССР Прибалтика не участвовала.

На момент выступления ГКЧП во всех трех республиках полным ходом формировались независимые органы власти. Уже на второй день путча акт о восстановлении независимости подтвердила Литва, а на следующий день аналогичные документы приняли Латвия, а затем Эстония, где документ на заседании Верховного Совета огласила профессор Марью Лауристин — дочь эстонского коммуниста, который в 1940 году в том же самом зале зачитал Декларацию о вступлении в СССР.

В условиях распада союзных органов власти после провала ГКЧП в Москве был создан «временный орган государственного управления переходного периода» — Государственный Совет СССР. Одним из первых решений 6 сентября 1991 года он признал независимость стран Балтии, а в октябре еще существовавший Советский Союз установил со всеми тремя странами дипломатические отношения. Это стало частью широкого международного признания. Странам был возвращен золотой запас, депонированный в западных банках с 1940 года. 17 сентября 1991 года они были приняты в ООН, а в 2004 году — в Европейский союз и НАТО.

Болезненные экономические реформы не принесли золотых гор, хотя валовой внутренний продукт на душу населения Балтийских стран уже сейчас на пятую часть больше российского. В наши дни о советском периоде истории там вспоминают все реже, а отношение к России определяется ее текущей политикой. Жители Латвии, Эстонии и Литвы с самого начала твердо знали, чего хотят. Они боролись за свободу распоряжаться собственной судьбой и сполна заплатили за эту свободу.