«Проник под видом нервной клетки»

— Я заметил, что среди моих пациентов, вынужденных впервые обратиться за помощью ко мне как к психиатру, стало много людей, перенесших ковидную инфекцию. Ведущий комплекс жалоб у этих пациентов — самая большая группа — нарушения аффективной сферы: люди или вообще перестают спать либо мало спят, или сон поверхностный, с частыми пробуждениями.

— Это влияние именно ковида или страхов, возникших в период заболевания?

— Страхи, даже если они и были так ярко выражены, должны были бы успеть рассеяться, потому что чаще всего проблемы с психикой у людей возникали в момент, когда ковид уже отступал или они уже выздоровели, то есть тест на наличие вируса у них уже был отрицательный. Но сформировалось вот это проявление — упорная бессонница, нарушения сна: им либо снились кошмары и они просыпались в состоянии ужаса, либо они спали короткими промежутками, подскакивая по многу раз за ночь.

Исходя из собственной практики, я могу сделать вывод о том, что почти 40 или даже 50 процентов пациентов, впервые в своей жизни обратившихся ко мне как психиатру, перенесли ковидную инфекцию. У них дебютируют психические расстройства, которые не проходят без помощи специалиста. Они продолжают страдать от этого не только в первые месяцы болезни, а иногда даже и спустя полгода после перенесенного ковида. 

— Нарушение сна — это уже повод для посещения психиатра?

— Конечно, это первый «красный флажок»: нужно срочно обращаться за помощью, потому что чем больше времени проходит с момента начала недуга, тем сложнее и дольше лечение. При своевременном обращении лечение вполне может обойтись амбулаторным путем, если же затягивать, то, как правило, человеку не миновать стационара.

человек становится слабым, вялым, апатичным, пассивным, его перестает что-либо интересовать, настроение сниженное, он плаксив, мысли медленно текут, для того, чтобы сформулировать их, он тратит много времени и все делает через силу. Он становится настолько дезадаптированным, что происходит нарушение социальных функций: ему трудно ходить на работу, он ее бросает. А если учился — не может продолжать обучение. Это длится и месяц, и два, а иногда и дольше.

 Я сталкивался и с такими постковидными проявлениями, как панические атаки: это страх смерти, переживания ипохондрического характера. Здесь важно отметить, что это у моих пациентов началось впервые в жизни и именно после перенесенной инфекции. При панической атаке — а это ярко выраженное состояние страха, — страдают все органы: хуже работают сердце, легкие, начинается профузное потоотделение, тремор рук, возникает ощущение нехватки воздуха, наступает тахикардия. 

 Это все ведущие симптомы, комплексы влияния ковида на сферу настроения. Но мы в своей клинической практике часто сталкиваемся и с так называемыми постковидными психозами. К счастью, эта группа менее многочисленная. Человек перенес ковид и через пару-тройку дней, а может, и через неделю, у него возникает психомоторное возбуждение, параноидальный бред, слуховой псевдогаллюциноз. Картина очень напоминающая и почти идентичная по расстройству психозу, который переносят больные шизофренией. Но выход более благоприятный: как только мы убираем психотические проявления, пациент возвращается в доболезненное состояние. 

 С такими пациентами мы тоже часто сталкиваемся, хотя в основном они попадают в городские психбольницы имени Ганнушкина или Алексеева, в клиники первого эпизода. 

— Почему это все происходит?

— Вспомните, какая первичная жалоба у пациента, заболевшего ковидом, — это потеря обоняния или вкуса, или человек испытывает неприятные запахи, которых нет в принципе. Это поражение лобных долей головного мозга, потому что центр, отвечающий за дыхание, находится именно там. Дело в том, что вирус SARS-CoV-2 признан нейротоксичным, это подтверждают в разговорах и многие мои коллеги, и мои учителя с профессорскими званиями. Он проникает в мозг, преодолевая различные уровни гематоэнцефалического барьера центральной нервной системы. То есть, проще говоря, наш мозг находится в определенной капсуле, которая создает барьер между кровеносной системой и центральной нервной системой. Барьер, как фильтр, не пропускает в нервную ткань циркулирующие в крови микроорганизмы, токсины — все, что может мозгу повредить. Это, кстати, затрудняет лечение многих заболеваний центральной нервной системы, так как он блокирует и целый ряд лекарственных препаратов. А вот вирус SARS-CoV-2 из-за своей схожести с клетками нервной системы барьер преодолевает. Организм не распознает его как нечто чужеродное. 

 — Вы сказали о том, что 40 или даже 50 процентов людей вынуждены впервые в жизни посетить психиатра именно из-за состояния, связанного с перенесенным ковидом. Профиль клиники, в которой вы работаете, связан с лечением зависимостей — алкогольной, наркотической и других. Рассказывая о психических нарушениях в сфере настроения и постковидных психозах, вы имели в виду людей зависимых? 

 — Нет, я говорил о людях, у которых нет никаких зависимостей. У них все было нормально: работали, учились, радовались жизни, имели какие-то увлечения. Но заразились ковидом, и жизнь уже даже после выздоровления пошла как будто под откос. Наша клиника специализируется по двум направлениям: работа с зависимостями и отдельное психиатрическое направление. Я врач-психиатр, а не нарколог, и больше занимаюсь теми людьми, которые страдают психическими расстройствами. В то же время я принимаю участие в работе с теми пациентами, у которых есть два конкурирующих диагноза: например, есть и депрессия, и злоупотребление алкоголем или наркотическими веществами. 

 Часто бывает, снимая стресс, выпьем столько, потом побольше, а потом — привычка и зависимость. В организме выделяется большое количество кортизона, который никуда не уходит, но ведет человека к запою. Алкоголь обладает неким противотревожным действием, успокаивающим. Но это состояние быстро проходит и нужно снова выпить, и снова — это зависимость, психическое заболевание. 

 И я с тревогой отмечаю еще одно, довольно-таки опасное явление, связанное с постковидным состоянием: 

 человек не помнит, что было сегодня, вчера или позавчера, но отлично помнит, что было лет 20 назад. Он считает, что сейчас не 2021 год, а 2001, например. Его сын женился, работает, а он утверждает, что сыну только восемь лет и тот ходит в школу. Происходит потеря ориентации во времени и пространстве. Речь пока не страдает, он может рассказать, с кем работал много лет назад, но при этом, где он в данный момент работает, ответить затрудняется. 

В третьей стадии алкоголизма синдром Корсакова прежде наступал у людей в позднем возрасте, с появлением ковида возрастная группа становится моложе. Человек, может быть, в момент болезни и не пил, последний раз выпивал за несколько дней до этого, но если у него сформировалась предрасположенность к этому заболеванию, ковид запускает процесс очень быстро и необратимо.

Это случаи единичные, но они стали чаще появляться у мужчин максимум до 65 лет. Людей, которые страдали синдромом Корсакова на фоне и ковида, и алкоголя, к нам привозят из «красной» зоны профильных больниц. Вот есть учитель истории, ему 54 года, я с ним здороваюсь, разговариваю, ухожу и возвращаюсь через 10 минут. Он здоровается со мной так, будто видит впервые, память стирается. 

 — И это в отличие от постковидного психоза действительно необратимо? 

— Насколько обратимо, пока не скажу, ясно, что требуется очень длительное лечение и прогнозы туманные. Но случаи свежие, так что будем лечить и наблюдать. Если после постковидного психоза наши пациенты выходят без потерь, у них не возникает эмоциональной холодности, полностью восстанавливается память и работоспособность, то в случае с синдромом Корсакова все гораздо сложнее и беспросветнее. Как правило, они получают статус недееспособности — это инвалидизирующее заболевание. 

Но есть и позитивные новости в моей клинической практике. Пациенты, которые принимали те или иные антидепрессанты от депрессии или в связи с паническими атаками, если и заболевали ковидом, у них это проходило либо бессимптомно, либо очень легко: пару дней поломало с субфебрильной температурой 37,2 и не более того. Я говорю о людях, которые принимали антидепрессанты и в доковидный период, и во время пандемии, и продолжают принимать.

 — То есть у них болезнь проходит без осложнений? Как вы объясняете этот интересный факт?

 — Что такое сам по себе антидепрессант как таковой? Это препарат для повышения стрессоустойчивости организма. А что такое ковидная инфекция? Это стресс для организма. Антидепрессант способствует тому, чтобы уровень серотонина и дофамина в организме были в нормальной концентрации. И когда это так, ответ нашей иммунной системы на инвазию вируса получается более мощным и адекватным. Конечно, эти факты надо объяснять совместной научно-исследовательской работой психиатров и иммунологов, сейчас это вообще не изученная сфера. Но я говорил об этих своих личных рабочих наблюдениях с коллегами и был крайне удивлен, когда узнал от них, что к таким же выводам пришли израильские и итальянские психиатры. 

 — Есть ли связь между тяжестью перенесенного ковида и психиатрическими расстройствами? Связаны ли такие последствия с возрастом или полом, с какими-то хроническими заболеваниями?

 — Я начну свой ответ с истории одного лекарственного препарата, ципралекса. Это антидепрессант, но, когда он впервые прибыл в Россию на апробацию, попал не к психиатрам, а в институт кардиохирургии им Бакулева. Почему? Потому что пациентам, перенесшим коронарное шунтирование, этот препарат был показан на третий день после операции. Он блокирует действие кортизола, гормона стресса и страха. Когда кортизола много — вызывается спазм и коронарных сосудов, и сосудов головного мозга. Что может привести либо к инфаркту миокарда, либо к ишемическому инсульту. Лекарство блокирует кортизол. И также оно, по моим предварительным данным, блокирует ковид. 

 Все это связано с гормонами, которые пока еще не до конца вычленены. Мы знаем основные гормоны: серотонин, дофамин, адреналин и другие. Но есть еще много таких, о которых мы до сих пор ничего не знаем. Этим сейчас занимается молодая наука нейроэндокринология — изучает наши эмоции, интеллект, нервную систему. Школа новая, специалистов в России мало, навскидку — человек десять, не больше. Я занимаюсь этой наукой и обучался параллельно своей основной специальности — мне было интересно и важно, потому что влияние гормонов на психику переоценить просто невозможно. 

 Взять, к примеру, гормоны пролактина, они вырабатываются в гипофизе при выработке грудного молока у рожениц. Но в некоторых случаях пролактин выступает как пагубный агент — вызывает депрессии, панические атаки, набор веса. В народе это называют постродовой депрессией, с этим зачастую связаны и отказ матери от ребенка, и ее плаксивость. Это — гирерпролактиновая депрессия, а иногда к нам из роддомов привозят гиперпролактиновый психоз — там и бредовые построения, и галлюцинации, и психомоторное возбуждение, агрессия. Как ни странно это звучит, но пролактин бывает повышен и у мужчин. Если они злоупотребляют алкоголем, особенно пивом, — в пивных «животиках» много пролактина, а когда это так, человеку крайне трудно отказаться от употребления алкоголя, его сопротивляемость очень низкая. 

Слабым местом была печень — пожалуйста, цирроз, побаливало сердце — инфаркт, были перепады с настроением — психоз. То, что только начинало заболевать, стремительно доходит до крайне тяжелого диагноза.

 Зависит ли наше психическое состояние уже после ковида от тяжести перенесенного заболевания? К нам пациенты попадают уже после ковида, поэтому о тяжести протекания инфекции мы можем судить субъективно. Для серьезных выводов нужно совместное исследование психиатров с инфекционистами. 

 В психиатрии до сих пор есть огромные пласты, которые не изучены, поэтому, с чем связан тот факт, что у кого-то после ковида развивается психическое расстройство, а кто-то после той же болезни оказывается в нормальном состоянии, пока сложно комментировать. Но ясно, что все зависит от сопротивляемости организма, от его предрасположенностей к тем или иным проблемам, от сочетания гормонов. 

Пока нет официальной статистики, я могу ссылаться только на свою клиническую практику и опыт. Могу сказать, что возрастная группа людей с психическими расстройствами после инфекции довольно-таки широкая: от подростков до людей почтенного возраста. Так сложилось, что мужчин ко мне как к психиатру обратилось больше, но и женщины тоже есть среди моих пациентов. 

 Могу заметить еще два важных фактора: среди моих пациентов не было привитых от ковида. А так же в сравнении с зимне-весенним периодом количество обращений в настоящее время пошло на убыль. И не могу не напомнить: обращение к психиатру — нормальная практика во всем мире, это ваше здоровье. Не занимайтесь самолечением. Если вам после перенесенной инфекции не спится или трудно выйти из дома, потому что вы чувствуете: «Выйду, сердце остановится»; если нет сил работать — это все сигнальные флажки, вам нужна срочная помощь специалиста. Чем раньше вы за ней обратитесь, тем легче пройдет процесс выздоровления.