В Норильске как-то не сложилось с террористами. Далеко, трудно добраться, да и холодно. Что не может не радовать всех нас, и особенно норильчан, но, судя по всему, печалит тех, кто должен отчитываться за борьбу с терроризмом.

Потому террориста нашли.

Он должен был, по версии ФСБ, завербовать своего знакомого, чтобы устроить взрыв. Естественно, на параде 9 мая (так фабула обвинения выглядит законченной и тянет на медаль). А то, что парад из-за пандемии даже и не планировался, о чем всем было известно заранее, — деталь, которая не помешала объявить о своевременном предотвращении теракта. (И этот случай наверняка попал в победные отчеты руководства ведомства, которыми периодически то ли успокаивают население России, то ли пугают генералы с Лубянки.)

…Апти Висаев — уроженец Грозного. Отсидел здесь же под Норильском 15 лет — за причастность к незаконным вооруженным формированиям. Вышел на свободу в 19-м. Сейчас ему 36. Получил срок в 20 лет за события 2003 года.

Он из того поколения чеченцев, которое не знало ничего, кроме войны — сначала одной, потом повторной. Только голод, бомбежки, зачистки, артобстрелы, гибель близких, друзей и знакомых.

Большую часть срока Висаев провел в норильской колонии строгого режима № 15. После освобождения решил остаться на Северах, за ним установили восьмилетний надзор, запретив выходить из дома с 22.00 до 06.00 и выезжать за пределы Норильска. Он устроился в УК «Северный управдом» монтажником и подрабатывал в такси — копил на жилье.

Висаева неоднократно вызывали сотрудники ФСБ для «общения». Их, по словам родных ныне подозреваемого, интересовало, с кем Висаев общался в заключении и на воле. Однако он отказался от сотрудничества.

В марте 2020 года Апти познакомился с 29-летней Билкисой Мутаевой (близкие ее называют Аиша), от прошлого брака у нее четверо детей. После никаха (исламский брак) стали жить вместе. Вскоре у них родилась дочка.

В апреле 2021 года его задержали. Следствие в отношении Висаева продолжается, но уже сейчас доказательная база вызывает много вопросов. Например, к чему среди вещдоков игрушечный пистолет?

Начать жизнь снова

Так совпало, что после рождения дочери суд удовлетворил заявление Висаева и изменил ограничительные меры, оставив только запрет покидать Норильск. А в феврале 2021 года на работе Висаеву дали отпуск на два месяца, и они всей большой семьей решили поехать в Пятигорск, чтобы проверить здоровье детей и Апти. Билеты брали заранее, улететь должны были 7 апреля и вернуться 24 мая.

Висаев всех оповестил о предстоящей поездке, взял разрешение у надзорных органов. Ему выдали маршрутный лист, согласно которому он был обязан отмечаться 26 апреля, 10 и 24 мая. 

За неделю до поездки с ним связался некий сотрудник уголовного розыска. 

передала суть разговора Аиша. — Я попросила мужа, чтобы он перезвонил, уточнил: есть ли реальный риск, если да, то мы не поедем». Но Апти успокоили: «не порть свой отпуск — улетай».

Странности

За день до поездки, 6 апреля, Висаева вызвал начальник отделения УФСБ по Красноярскому краю Александр Пшеничников и записал его образец голоса. Для чего это сделали, ему не объяснили. 7 апреля по прилете из Норильска в Минеральные воды семью встретили сотрудник полиции и двое в гражданском. Они отвели главу семейства в отдел, около часа беседовали на разные темы и интересовались, с кем он общается из своей «прошлой жизни». Висаева отпустили, и они всем семейством поехали на съемное жилье в Пятигорск. Там их уже ожидали мама и сестра Апти.

«Все это время в Пятигорске гуляли в парках с детьми, ходили на аттракционы. У меня все наши передвижения зафиксированы в «Яндекс.Такси». Везде ходили вместе. Апти обследовался, после 15 лет заключения в Норильске у него появились проблемы с легкими», — вспоминает Аиша.

18 апреля ей внезапно позвонили из аварийной службы Норильска и сообщили, что в их квартире прорвало трубу, затопило соседей. Они искали, кто может открыть дверь в жилище, нашли через «Авито» и попросили знакомого мужа, Ибрагима, проследить, чтобы весь процесс прошел под его контролем. После того как открыли дверь, рассказывал Ибрагим, в квартире все трубы были заморожены, вентиль от радиатора перекрыт. Но самое странное — оказалось, что дверь балкона была кем-то вскрыта.

«В Норильске очень развит технический альпинизм. Любой может заказать их. Этим даже частники занимаются: ремонтируют и красят дома», — объяснила «Новой» норильская журналистка Алтыншаш Садвокасова, которая следит за делом Висаева.

На требование Аиши, направленное в УК «Жилкомсервис-Норильск» (имеется в распоряжении редакции), предоставить акт о залитии жилого помещения ей ответили отказом. Сотрудники управляющей компании зафиксировали, что на момент обследования квартиры действительно «была открыта балконная дверь, перекрыты отсекающие вентили на радиаторе, заморожен сифон в ванной комнате и сифон умывальника». Но акт решили не составлять, Аише это показалось странным.

Мы не полетели, решили — будь что будет. Дома висели вторые ключи от квартиры, их забрал Ибрагим», — говорит Аиша.

Слежка, задержание, обыск

22 апреля с Висаевым в Пятигорске связался местный участковый и попросил приехать, хотя сделать отметку надлежало 26 числа. «Нужно вернуть маршрутный лист», — настаивал участковый. Апти показалась эта просьба странной, поскольку маршрутный лист отдают по окончании поездки.

«Муж заметил синий микроавтобус с затемненными окнами. Мы не успели выйти из такси, как на нас набросились человек 15 в масках и надели наручники. Я тогда была беременна еще одним ребенком и периодически теряла сознание. Посадили в машину и отвезли в нашу съемную квартиру, где нас уже ждали понятые. Мужа завели в квартиру, меня держали в машине. Супругу сразу предложили подписать какие-то документы. Он отказался. Я плакала, умоляла, чтобы меня пустили к детям. С меня сняли наручники и пустили на обыск. Ничего не нашли, забрали все вещи, телефоны и банковские карты», — вспоминает Аиша.

Оперативники требовали от нее показаний на мужа. На обыске оказался красноярский фээсбэшник Пшеничников, который после следственных действий оставил женщине телефон для связи. Он потребовал от Аиши, чтобы она немедленно вернулась в Норильск. Туда ночным рейсом под конвоем отправили и Висаева.

«У меня забрали все вещи, деньги и телефоны. Я вышла на улицу и просила у прохожих, чтобы они мне помогли. Больше мне не к кому было обратиться. Позже восстановила сим-карту, сняла деньги для покупки билета на самолет. Позже позвонила знакомому мужа Ибрагиму, чтобы он снова сходил в нашу квартиру и проверил все ли в порядке», — продолжает Аиша. Он ответил, что его вызывали в ФСБ и потребовали отдать ключи, якобы угрожали — иначе «пойдешь за Висаевым».

Все время, пока семья находилась в Пятигорске, один и тот же мужчина стоял у подъезда, пил кофе и с кем-то говорил по телефону, он же, по словам Аиши, сопровождал ее до аэропорта. Когда же она возвращалась домой после задержания мужа, позвонила в домофон — в квартире оставались ее дети с мамой Апти, — никто не ответил. Тогда к ней подошел тот же мужчина и сказал, что «всех чеченцев задержали». «Он не узнал меня, потому что лицо у меня было скрыто под медицинской маской. Я ему говорю, что это у меня было задержание и откуда он знает, что это были чеченцы. Он испуганно сказал, что живет в этом доме, что тоже чеченец. Я заговорила с ним на чеченском, он отвернулся и сказал, что у него дела».

23 апреля в их норильской квартире также провели обыск, в ходе которого обнаружили под кроватью шесть патронов к охотничьему оружию 12-го калибра и пистолет. В справке о результатах ОРМ указано, что в жилище Висаева «имеются экстремистская литература, электронные средства связи, вещества и компоненты для изготовления самодельного взрывного устройства». Хотя все эти компоненты на оперативной съемке, которая была распространена в СМИ, были обнаружены в подвалах дома. А какая конкретно экстремистская литература была найдена в жилище, в уголовном деле нет ни слова. Супруга Висаева настаивает, что найденные предметы им не принадлежат.

Сам же Висаев, думаю, прекрасно понимал, что будет дальше. Будет непременно. Он это уже переживал. Только вот для его супруги подобный кошмар произошел в первый раз, из-за сильного стресса она потеряла ребенка.

Член незаконного вооруженного формирования

Во время второй чеченской войны семья Висаева жила в Черноречье — это пригород Грозного. Он сам, тогда подросток, мать с отцом и две сестры. Семья пережила войну тяжело, бегали из одного бомбоубежища в другое, спасались, как могли, с трудом вспоминает то время мама Висаева Хава Устарханова.

2 февраля 2005 года к ним домой ворвались сотрудники ОРБ-2 (второе оперативно-разыскное бюро). Висаева подозревали в участии в бандформировании и серии терактов. До того как доставить в отделение ОРБ Висаева, по его словам, избивали, сломали ребра, сразу несколько сотрудников ОРБ угрожали убийством, душили пакетом, наносили удары пластиковой бутылкой по голове, били током и ножами, морили голодом, приковывали наручниками к батарее и в таком состоянии оставляли на несколько дней. Пытки, вспоминает мать Висаева, длились неделями, но все истязания закончились, когда ее 20-летний сын подписал признание.

«После задержания шесть дней о нем ничего не знали. Я знаю, что сына пытали. В документах писали, что ранения он получил за три месяца до ареста, но это неправда. У него огромные шрамы на теле, спине и ягодицах. Я все эти шрамы сама видела, — рассказала Устарханова. — Он во всем сознался, чтобы не умереть. Ему говорили: либо умрешь, либо подпишешь признание».

В том же году Верховный суд Чечни приговорил Висаева к 15 годам в колонии строгого режима за участие в незаконном вооруженном формировании (ч. 2 ст. 208 УК), теракте (ч. 3 ст. 205), незаконном приобретении оружия и боеприпасов (ч. 3 ст. 222), посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительных органов (ст. 317 УК) и повреждении имущества, совершенного путем взрыва (ч. 2 ст. 167 УК РФ).

Согласно приговору, в 2003 году 18-летний Висаев вступил в преступную группу, возглавляемую неустановленным лицом и созданную для оказания сопротивления федеральным войскам и правоохранительным органам. При задержании у него обнаружили пистолет Макарова.

Помимо Висаева в группе якобы состояли Аслан Джабаев, Ибрагим Идрисов, Магомед Агуев, Изнаур Битмурзаев и Тимур Якубов. Но их преследование прекратили «в связи со смертью» — они были убиты при различных обстоятельствах. Висаева признали виновным по двум эпизодам с подрывом машин сотрудников правоохранительных органов.

Следствие представило обстоятельства так. 18 февраля 2004 года ночью Висаев совместно с Джабаевым, Битмурзаевым и другими неустановленными участниками группы совершили нападение на сотрудников полиции. Висаев перенес из тайника и заложил противотанковую мину с радиоуправляемым зарядом в колодец, расположенный на проезжей части перекрестка на пересечении улиц Сайханова и Тобольская в Грозном. На следующий день, 19 февраля, Висаев вместе с другим неустановленным лицом поджидали, когда машина с военными пересечет место заложенной бомбы. Около 13 часов к месту установки взрывчатки подъехала бронированная машина «Урал», в которой находились сотрудники ОМОНа г. Санкт-Петербурга. Висаев со своим подельником с помощью радиостанции привел в действие взрывное устройство. В результате взрыва омоновцы получили различные травмы и повреждения, тяжелее всех пострадал Чубаров — открытый перелом черепа.

30 июня 2004 года Висаев вместе с Тирмузаевым и Якубовым якобы перенесли и установили артиллерийский снаряд с радиоуправляемым зарядом у основания столба по ул. Сайханова. 1 июля снаряд привели в действие, когда мимо проезжали три машины УАЗ с сотрудниками следственно-оперативной группы прокуратуры Октябрьского района Грозного и группой огневой поддержки, состоявшей из бойцов ОМОН ГУВД Смоленской области. От взрыва задело одну из машин, находящиеся внутри сотрудники получили телесные повреждения, осколочные раны и переломы. Два бойца ОМОНа, Балабин А. С. и Судаков А. В., погибли.

На суде Висаев отказался от своих показаний, по его словам, полученных под пытками, и признал вину только в том, что брал пистолет Макарова у Джабаева, чтобы «пострелять на свадьбе». Но вернуть оружие не смог, Джабаева убили в мае 2004 года. Участие в остальных преступлениях он категорически отверг. В суде Висаев настаивал на своем алиби, что в дни, когда были совершены взрывы, он находился в других местах. 19 февраля присутствовал на похоронах бабушки, и тому много свидетелей, а 1 и 2 июля находился в селе Пригородное на дне рождения, там тоже было много народа. Однако суд всего этого не учел, как и показания родных Висаева.

В основу приговора легли как раз признательные показания Апти, которые он дал на следствии. При этом суд исключил из обвинения незаконное приобретение и хранение взрывчатки, в остальном все оставили без изменений. Верховный суд РФ снизил наказание Апти на один месяц.

«Это Апти, который постоянно в пути»

И вот в 2021-м, в день задержания 22 апреля, Висаеву предъявили обвинение по ч. 1.1 ст. 205.1 и ч. 3 ст. 205.1 УК РФ (склонение, вербовка и пособничество к террористическому акту — грозит пожизненное наказание). А уже 24 апреля Норильский городской суд заключил Висаева под стражу. 

Согласно материалам дела (имеются в распоряжении редакции), вербовка началась в промежутке с 30 марта по 5 апреля. В мессенджере Telegram Висаев под ником @apti_voinahi_visaev склонял совершить теракт некоего Беккаримова А.С. (информация о нем в деле засекречена, фамилия, судя по всему, вымышленная) с использованием самодельного взрывного устройства (СВУ) 9 мая на площади Памяти героев в Норильске. Висаев, как уверяет ФСБ, отправлял сообщения с поддержкой деятельности террористической организации «Имарат Кавказ» (террористическая организация, запрещенная в России) и указывал на необходимость введения «джихада» в стране против лиц, не исповедующих радикальный ислам. 

По версии следствия, вербовка продолжилась с 6 по 14 апреля. Только уже в мессенджере Instagram. Висаев списывался под ником apti4947 с «Беккаримовым», который уже на тот момент действовал в рамках ОРМ «Оперативный эксперимент». Будто бы обвиняемый скидывал информацию об изготовлении СВУ в виде схемы, согласно которой бомбу нужно было собрать из всякого хлама и ведра. Позже Висаев, как утверждает ФСБ, сообщил «Беккаримову», где все это спрятано. 

14 апреля по указанному адресу прибыли сотрудники УФСБ по Красноярскому краю и обнаружили в подвале дома по ул. Талханская, 10А, где проживал Висаев с семьей, взрывчатое вещество метательного действия, в пакете лежали металлические шарики и ведро. На изъятых вещах не найдены отпечатки Висаева, а в экспертизе указано, что найденный дома пистолет не боевой, а игрушечный. Аиша говорит, что этим пистолетом с пластмассовыми пульками играли ее дети, но все равно его изъяли.

В материалах дела переписка с вербовкой представлена скриншотами из Telegram и Instagram. В обоих мессенджерах стоит имя «Апти Висаев» с его фотографией из профиля «Яндекс.Такси». Предполагаемый вербовщик Висаев пишет «Беккаримову» с незнакомого номера. Тот его не узнает, но обвиняемый якобы ему напоминает: «Это Апти, который постоянно в пути». Сначала в беседе «Беккаримов» просит совет с поиском автомастерской, потом они обсуждают политику, критикуют главу Чечни Рамзана Кадырова. Разговор резко переходит к тому, что «Апти Висаев» начинает активно призывать «Беккаримова» совершить самоподрыв. В материалах дела также есть расшифровка с голосовыми сообщениями Висаева, но там нет никаких призывов, все вмененные призывы — исключительно в текстовом виде.

29 апреля следователь на встрече с Аишей настаивал, что у них есть все доказательства причастности ее мужа к преступлению, и будет лучше, если он все подпишет, тогда дадут ему для «облегчения участи» восемь лет. 

К делу приобщена лингвистическая экспертиза, согласно которой в переписке «содержатся признаки вовлечения к подготовке к террористическому акту, связанному с самоподрывом во время парада 9 мая, и побуждению к изготовлению СВУ». Хотя парад Победы в Норильске даже не планировался, власти города только провели возложение цветов к Вечному огню.

Для закрепления доказательств по делу допросили двух свидетелей, оба — засекречены. Один из них фигурирует в материалах под вымышленным именем «Семенов» и второй — тот самый «Беккаримов». Оба познакомились с Висаевым, когда вместе работали в такси.

В своих показаниях «Беккаримов» рассказал, что 30 марта Висаев с ним связался через Telegram с неизвестного номера 8 (906) 257-51-51 под ником @apti_voinahi_visaev, на заставке стояло изображение синего цвета с надписью «AHLI SUNNA WAL DJAMAA» (название движения приверженцев сунны и джамаата. — Ред.). Свидетель говорил на допросе, что в ходе общения Висаев внезапно стал чаще писать ему о поступках «неверных», призывал к джихаду.

Другой секретный свидетель «Семенов» поделился со следователем тем, что с Висаевым у него сложились доброжелательные отношения, но он ему показался «скрытным и двуличным человеком», «исповедует ислам, однако мечеть не посещает, говоря о том, что там молятся «заблудшие». 15 апреля ему будто бы написал Висаев в Instagram под ником @apti4947, сообщил, что находится с семьей на отдыхе, и попросил встретить их в аэропорту 25 апреля. Для связи назвал ему номер: 8 (906) 257-51-51. «Я поинтересовался у Висаева, почему он использует для общения Instagram, а не СМС-сообщения. На что Висаев пояснил, что его абонентский номер прослушивают сотрудники правоохранительных органов», — говорил на допросе «Семенов».

Аиша и ее муж подозревают, что под псевдонимом «Беккаримов» может скрываться их знакомый, с которым у Висаева были доверительные отношения, общались семьями, могли дать ему в долг, он помогал Апти устроиться в такси — помог оформить документы, для чего в феврале брал на несколько часов телефон Висаева, чтобы установить водительское приложение «Яндекс.Такси». 

Один из своих разговоров с этим знакомым Аиша записала на диктофон. На записи тот говорит, что его несколько раз вызывали на допрос, показывали сообщения из чата «с вербовкой», он отрицает, что давал показания против Висаева. «Этот человек, который делал переписку, он не имеет отношения к исламу, потому что даже шииты знают, что у Аллаха нет детей. А там, в переписке, так и написано. Это ключевое имеет значение, — говорил знакомый. — Все это сфабриковано, это не стиль Апти, нет ни одной звукозаписи, где он к чему-то призывает. Только текст. Апти не умеет столько писать».

Как утверждал этот знакомый (его предполагаемое имя известно редакции), в деле нет их личной переписки с Апти, на допросе в ФСБ ему сказали, что Висаев общался с их «агентом» и переписка использована именно с ним. Однако Аиша ему не верит. «Новая» пыталась связаться с этим человеком, но его телефоны отключены.

«В переписке еще есть какие-то ссылки с экстремистской информацией, но Апти элементарно не умеет копировать и отправлять ссылки!» — недоумевает Аиша. Ну да, в колонии строгого режима, в которой он провел 15 лет, вряд ли следили за изменениями в технике мобильной связи.

После того как силовики изъяли у Аиши телефон, в ее контактах якобы обнаружили тот самый номер, с которого происходила вербовка. Аиша сделала детализацию, но этого номера нет в списке исходящих и входящих звонков (детализацию звонков она передала «Новой»).

Сейчас у Висаева два адвоката по соглашению, которых нашла супруга. У обоих взяли подписку о неразглашении материалов. Это защитники из Красноярска и Грозного — никто из норильских адвокатов не рискнул брать это дело. Не просто было найти и нынешних. 

Об этом говорил ей и адвокат по назначению, который защищал Висаева в первые дни после задержания. Он уговаривал Висаева признать вину и подписать все, что от него требуют (фамилия «защитника» редакции известна).

Апти неоднократно предлагали заключить досудебное соглашение, стать секретным свидетелем по другим делам и дать показания против своих знакомых. 23 июня Аише устроили свидание с мужем, чтобы она все-таки убедила его во всем сознаться, но Висаев не собирается признаваться в том, чего не совершал, утверждает супруга. Уже на первых допросах он отказывался давать показания по 51-й статье Конституции.

«Новая» передала через адвокатов вопросы для Висаева. Он считает, что нынешнее преследование связано с его «прошлым» и с тем, что местным силовикам не нравилось его общение с бывшими заключенными, которым он помогал в трудоустройстве и делал передачки другим сидельцам. С ним, по его словам, неоднократно общались сотрудники ФСБ: сначала никаких претензий с их стороны не было, но все изменилось, когда в Норильск перевели двух оперативных сотрудников УФСБ по Красноярскому краю, полагает Висаев. Ими оказались Александр Пшеничников и Александр Ахметов. «Эту всю переписку и само дело придумали. У меня с ними была беседа, все проходило на повышенных тонах. У них была претензия, почему я помогаю другим заключенным, почему не возвращаюсь в Чечню, — пересказал беседу Апти. — В новом деле было сильное давление, были угрозы, говорили, что будут проблемы у меня и у жены, детей заберут, а их лишат родительских прав. В основном было психологическое давление, сотрудники ФСБ шесть-семь раз приезжали в СИЗО и требовали признать вину».

29 июля Висаева этапировали в Красноярск для проведения следственных действий. После этапа адвокаты узнали, что Апти избили сотрудники норильского изолятора. Во время очередной проверки камеры якобы забежали около семи сотрудников изолятора и без предупреждения набросились. По словам адвокатов, двое держали Висаева за руки, один наносил удары в область печени и почек.

Сейчас Аиша ищет все возможные способы, чтобы защитить мужа, записывает видео на Youtube в его поддержку и готовит обращения в правозащитные организации.

…Тенденция привлекать к уголовной ответственности по «террористическим» делам ранее судимых по этим же статьям с каждым годом становится все более распространенной — обеспокоены правозащитники. Причем исход таких дел заранее известен, поскольку обвиняемые часто подписывают явки с повинной. Люди, получившие срок по таким тяжким статьям, становятся удобными «террористами», на них «повесить» можно все что угодно, и они обычно фактически не выходят из колоний, получая один срок за другим. 

Апти Висаев из Норильска отсидел свой срок, вышел на свободу и стал обустраивать жизнь, которой, по существу, и не видел, заново. Но местные чекисты посчитали, что его освобождение было ошибкой — так, по словам Висаева, они говорили ему в личном разговоре. 

Руководитель чеченского представительства правозащитного центра «Мемориал» (признан российским властями иностранным агентом) Оюб Титиев после изучения материалов дела Висаева  предположил, что обвинения сфабрикованы. Он назвал абсурдом тот факт, что Апти от своего имени и со своей фотографией открыто вербовал через мессенджер. «Я часто сталкиваюсь с такими делами. Людей, которые ранее были судимы по террористическим статьям, редко выпускают. Обычно, когда их судят на Северном Кавказе, стараются потом перевести в регионы, там проще всего под пытками заставлять писать явки с повинной, потом их снова судят и добавляют сроки. Это поставлено на поток. Такой конвейер. Точно так же и с Апти. Сотрудники, которые его задерживали, угрожали ему, что сейчас выйти на свободу ему не получится и придется сесть на пожизненное. Очевидно, что силовики так работают для галочки и для показателей», — полагает Титиев.

Аиша опасается, что в красноярском СИЗО на мужа начнут сильнее давить и выбивать признательные показания, а у любого человека есть предел.