Иван Сафронов. Фото: пресс-служба Московского городского суда / ТАСС
Текст колонки Ивана Сафронова, появившейся прошлой ночью на сайте газеты «Ведомости», а утром загадочно оттуда исчезнувшей, был передан в редакцию адвокатами Ивана — мы уточнили это у тех, кому не запрещено пользоваться средствами связи (основному адвокату Ивану Павлову это запрещено). Защитники подтвердили, что текст был переписан во время свидания в Лефортово с авторского оригинала.
Это означает, что Иван и бывшая «Команда 29», принявшая решение о самороспуске под угрозой преследования за связь с «нежелательной организацией», решили сами как-то активизировать расследование, которое ведется при полном отсутствии информации о его существе уже более года.
С учетом того, что все это время Сафронов находится в Лефортово, у следователей ФСБ остается менее 5 месяцев до начала ознакомления его и защиты с материалами дела — иначе обвиняемый будет это делать уже не под стражей (ст. 190 УПК РФ). Из материалов дела наконец станет понятно, в чем же конкретно Ивана обвиняют. Дело громкое, у следствия цейтнот, а доказательства, видимо, ФСБ придется представлять не только суду — есть и другие инстанции, и там к его выводам могут отнестись не так снисходительно.
Видимо, без показаний Сафронова что-то там не складывается — в противном случае не имело бы смысла гнусное предложение обменять признание на звонок матери,
о чем также сразу стало известно месяц назад.
Но в «Ведомостях» Иван еще раз, отрезая себе пути к отступлению, подтвердил, что ни на какие сделки со следствием он идти не намерен.
Не имея иных источников информации, журналисты обратили вопрос о деле Сафронова к Владимиру Путину в ходе его встречи с СПЧ 10 декабря прошлого года. Президент ответил, что Сафронова «осудили» (тут он ошибся, Иван все еще под следствием) «не за его журналистскую деятельность, а за период его работы советником в «Роскосмосе» и за ту информацию, которую он передавал, насколько я знаю, сотрудникам одной из европейских спецслужб». Ту же версию президент подтвердил и на пресс-конференции 16 декабря: «Эпизоды его деятельности, которые следствие считает противоправными, связаны… с достаточно длительным промежутком его жизни, в том числе, когда он работал помощником Рогозина».
Но советником главы «Роскосмоса» Сафронов успел проработать до задержания в июле 2020 года менее двух месяцев, а по версии следствия, все же попавшей в печать, некий эпизод передачи неких данных разведке некой страны имел место в 2017 году. Кому тут верить? Наверное, все же президенту: видимо, кто-то ему докладывал, что обвинение Ивану как-то связано с «Роскосмосом». И не с улицы же он туда пришел — наверное, с кем-то был знаком и до ухода из журналистики.
В таком свете в колонке Сафронова обращает на себя внимание пассаж о том, что «возбуждение дела в отношении отдельно взятого человека — не самоцель для следователя. Ему куда важнее построить так называемую уголовную прогрессию. Ее смысл в том, что обвиняемый не только признает вину, но и даст показания на других людей, благодаря чему
следствие получает возможность возбуждать все новые и новые дела. В этом суть и досудебного соглашения: смягчение наказания в обмен на показания».
Термин «уголовная прогрессия» ни в УК, ни в теории уголовного права не фигурирует. Хотя он и привлекает внимание, трудно припомнить такие «прогрессии» по делам последних лет о шпионаже, особенно в отношении пожилых ученых, к примерам которых затем обращается Иван.
Как сообщил журналистам в ходе брифинга 16 февраля Дмитрий Песков, «Путину ежедневно докладывают о всех значимых публикациях о деле Сафронова». Наверное, уже доложили и об этой. С учетом прежних, остающихся неизвестными нам сведений президент, видимо, снова как-то свяжет «прогрессию» Ивана с «Роскосмосом». Такую же цепочку, конечно, догадается выстроить не только он.
Но эти догадки уже точно за рамками уголовно-процессуального кодекса, как и вопрос о том, кто снес вероятной DDOS-атакой сайт «Ведомостей». И для чего — ведь так к публикации было лишь привлечено внимание, а текст успел сохраниться на многих других сайтах.