ФСБ без сделки

Сафронов находится под стражей с 7 июля 2020 года. На момент задержания он работал советником главы «Роскосмоса», но дело о госизмене касается того периода, когда обвиняемый работал журналистом «Коммерсанта». 

В Сахаровском центре на специально созванной пресс-конференции адвокаты журналиста в преддверии годовщины ареста рассказали о некоторых деталях расследования и состоянии их подзащитного. Накануне Мосгорсуд продлил ему стражу еще на три месяца. Защита назвала дело Сафронова беспрецедентным, они недоумевают, что им приходится «защищаться от несправедливого обвинения», которое за год так и не стало понятным.

«Это дело беспрецедентно по уровню дезинформации высшего руководства страны. 

Также дело беспрецедентно по уровню давления на защитников. В отношении всех адвокатов были инициированы дисциплинарные производства, которые благополучно отклонили», — сказал один из защитников Сафронова и основатель «Команды 29» Иван Павлов.

Ранее Павлову предъявили обвинение в разглашении данных предварительного расследования по делу журналиста. Басманный суд Москвы избрал для него меру пресечения в виде запрета определенных действий. Адвоката ограничили в использовании интернета, телефона и лишили общения со свидетелями по делу. Уголовное дело против защитника было возбуждено после личного обращения директора ФСБ Александра Бортникова к главе СК РФ Александру Бастрыкину. Коллеги Павлова предположили, что уголовное преследование вызвано его «неудобной позицией» по различным делам, которые расследует ФСБ. Но уголовное дело и мера пресечения формально не помешали Павлову продолжать защищать Сафронова, хотя и сильно ограничивают его возможности — неопределенный список свидетелей позволял следствию фактически в любой момент вывести из дела как самого Павлова, так и его коллег.

Защитники журналиста напомнили о своих непростых взаимоотношениях со следователем по особо важным делам ФСБ, полковником юстиции Александром Чабаном, которому ранее заявили отвод. Они полагают, что следователь заинтересован в исходе дела Сафронова. Так, адвокаты в своем отводе указали, что Чабан оказывал давление на других подзащитных правозащитного объединения «Команда 29», требуя дать ложные показания в отношении Ивана Павлова в обмен на более мягкий приговор и условно-досрочное освобождение. Также угрожал Сафронову максимально суровым приговором, если тот не откажется от своих адвокатов, разглашал информацию об оперативно-разыскных мероприятиях в отношении юристов «Команды 29» и комментировал их поездки за границу. В частности, Чабан говорил, что защитники летают в Турцию и Чехию получать некие инструкции и проходить обучение.

«Такое отношение к защите, мешает ему осуществлять свою деятельность. У нас нет никаких проблем с другими следователями, никто никогда не позволял такого рода действия. Да, мы процессуальные оппоненты, но это не дает права переходить границы и вторгаться в межличностные отношения», — отметил Павлов.

Как стало известно, Чабан во время очередных следственных действий предложил Сафронову пойти на контакт со следствием взамен на возможность позвонить матери прямо из кабинета следователя. Однако Иван отказался продолжать разговор и сказал, что не простит себя за звонок матери в обмен на сотрудничество.

Предложение следователя о звонке в обмен на сотрудничество поступило уже после того, как в октябре 2020 года Чабан отказал Сафронову в просьбе позвонить матери и поздравить с юбилеем. Тогда свой отказ Чабан мотивировал тем, что разговор «может быть использован обвиняемым для скрытого обмена информацией, выполнения иных разведывательных заданий иностранной спецслужбы, направленных против безопасности Российской Федерации и для противодействия следствию». Позже журналисту также не разрешили поговорить по телефону и с 12-летней племянницей.

Кроме того, следователь пытался склонить Сафронова к досудебному соглашению. Чабан с первых дней предпринимал подобные попытки, обещал любые бытовые поблажки, говорили ранее адвокаты. 

Он переживает за вас больше, чем за себя, — продолжил адвокат Катчев. — Мы думаем, что дело Ивана — это обкатка. Попробовали подкинуть наркотики Ивану Голунову — не получилось. Надо было выбрать что-то посерьезнее. В деле Сафронова выбрали совсем что-то серьезное».

Еще один защитник Даниил Никифоров подчеркнул, что Иван за время заключения в «Лефортово» сменил много камер и сокамерников — людей с самыми разными судьбами и обвинениями. «Иван со всеми сокамерниками находил общий язык, успел подружиться. Про каждого из них успевал нам рассказывать житейские истории, не про то, за что они сидят, а про именно человека», — добавил адвокат.

Павлов в ходе пресс-конференции также поделился новостью о том, что его доверитель готовит собственное расследование. «Иван Сафронов остается журналистом даже в застенках «Лефортово». У него долгое время не было возможности подготовить какой-то материал, но он действительно прошел через многие камеры, в которых были разные сокамерники. Среди источников информации — сокамерники, следователь, те люди, которые возят его в суд, его адвокаты. Этот набор источников позволил Ивану провести некое исследование. Мы надеемся, в самое ближайшее время вы увидите это расследование. «Спойлерить» тему мы пока не будем», — сказал Павлов.

Он также сообщил о движении уголовного дела, которое возбудили против него за якобы имевшее место разглашение данных предварительного следствия. «Меня только сегодня, 1 июля, допросили в ГСУ СКР во второй раз, я виновным себя не считаю, так как комментировал только нарушения в деле Ивана Сафронова, а тайны следствия не разглашал», — отметил Павлов, пообещав, что гостайну он не станет разглашать, но посетовал, что до сих пор в деле Сафронова этой тайны так и не увидел.

При этом, заметил адвокат Никифоров, стороне защиты видна только «часть айсберга», так как следствие не торопится знакомить адвокатов с материалами дела. Впрочем, как продолжил защитник Катчев, сейчас следствие занимается так называемой «переквалификацией» журналистской деятельности Ивана Сафронова в «шпионскую», интерпретируя подобным образом любое событие из его жизни, будь то обычная встреча друзей или переписка с коллегами. При этом защитники заявили об абсурдности всех обвинений, напомнив, что, по версии следствия, «страшное преступление» Сафронов совершил еще в 2017 году, после этого продолжал писать на военно-промышленную тематику, встречался с руководителями разных ведомств и входил в кремлевский пул, но задержали его только после того, как перешел на работу в «Роскосмос».