— 22 июня 41-го вам было 11 лет. Что можете об этом дне вспомнить?
— Мы жили в городке Косово, в Брестской области. Семья скиталась по гарнизонам вслед за отцом, командиром артиллерийского полка. 22 июня, в пятом часу утра, к нам прибежал дежурный командир: «Товарищ полковник, неизвестные самолеты бомбили окружные склады». Отец: «В штаб армии доложили?» — «Ни с кем связи нет».
Отец приказал отправить немедленно мотоциклиста в Кобрин, полку — объявить тревогу. Для эвакуации семей начсостава подали машины. С собой разрешили брать по одному чемодану, документы. Помню, я почему-то схватил пакет с сахарным песком. Отца я больше не видел.
Много позже я узнал, что в 11 часов немецкие самолеты бомбили расположение полка.
А мы с горем пополам добрались до Ржева. Оттуда нас — меня, мать, сестренку четырехлетнюю — эвакуировали в Чувашию, в Алатырь. Меня, как сына погибшего командира, в 1943 году приняли в Воронежское суворовское училище, в 1948-м я закончил его с золотой медалью. Мечтал командовать, как отец, самой большой пушкой. И мечта осуществилась.
— Когда вы начали заниматься историей войны?
— Сначала я занялся поиском следов отца, который долгие годы считался пропавшим без вести. Я не мог с этим смириться. К этому времени что-то прочитал о битве за Москву. Пошел в приемную КГБ. Выслушал меня полковник, говорит: бросай, капитан, это дело, а то найдешь такое, что потом всю жизнь жалеть будешь.