Каждые выходные в Беларуси приближают самопровозглашенного президента Лукашенко к неизбежному осуждению. Не символическому, не политическому, которое уже состоялось и которое ему — как слону дробина. А вполне осязаемому — с решетками на окнах и заменой костюма по фигуре стандартной тюремной робой. Понятно, что это лишь вопрос времени. Все, занавес упал, точка невозврата пройдена.
Белорусы поднимают руки вверх перед силовиками на мирных акциях протеста, которые длятся уже больше 100 дней. Фото: EPA
Уже не свалить системные зверства садистов в форме и в трениках на «эксцесс исполнителей», не так понявших слова пахана, — «эксцессы» не длятся по три с половиной месяца. Уже никого не развести враньем о каких-то предстоящих реформах для смягчения «отчасти авторитарного характера» режима. Все это невозможно — досье с именами униженных, арестованных, избитых, покалеченных и убитых преступным режимом Лукашенко белорусов стремительно наполняется. И за это придется отвечать.
Уже пора орать во весь голос: «Belarussian lives matter!» Ничего, что по-английски — больше людей в мире поймет и проникнется.
Английский язык Сергей Лавров знает блестяще. Даже умеет на нем шутить. Да и «по-русски» этому опытному и информированному госчиновнику прекрасно понятно, что происходит в соседней стране, — во всех мерзких деталях. Но таков уж закон службы диктатуре — делай, что скажут, и будь, что будет.
А будет все весьма дурно. Потому что Россия — как государство — на глазах теряет своего последнего союзника. Конечно, если говорить об отношениях народов, а не авторитарных лидеров. Будучи на минувшей неделе в Минске, министр Лавров пообещал белорусскому нерукопожатному диктатору — этому повелителю ОМОНа и титушек, калечащих мирных граждан — полную поддержку Москвы.
Он не только ритуально жал ему под камеры руку, но и осудил от лица Кремля «вмешательство во внутренние дела Белоруссии, непартнерское, а часто недружественное поведение ЕС», применение коварными внешними силами «технологии организации массовых беспорядков», «финансовую и прочую поддержку» этими силами белорусской оппозиции.
Таким образом, Кремль, от лица которого выступал министр Лавров, хотя и не поддался в свое время на попытки Лукашенко втянуть Москву в прямую силовую акцию по усмирению белорусского народа, полностью поддержал нехитрую лукашенковскую лабуду, объясняющую происходящее: всему виной враждебное вмешательство Запада.
Так министр Лавров сделал выбор между диктатором и белорусскими гражданами (в высоком смысле этого слова). Так он, походя, оскорбил белорусский народ,
лишив его политической субъектности и объяснив массовый протест против преступного режима и самопровозглашенного президента исключительно происками внешних сил. Для отпора которым (ежели что пойдет совсем не так) «есть Союзное государство, есть чем защищать себя, как отстоять свою независимость». А это, хоть и не вмешательство, но фактически подвешенное и замороженное его обещание, окончательно развязывающее руки сильно напуганному массовыми протестами, а потому все более опасному белорусскому диктатору и его разномастным насильникам-силовикам.
Сергей Лавров и Александр Лукашенко. Фото: Валерий Шарифулин / ТАСС
Мотивы этой стратегически проигрышной «реальной политики» Москвы понятны, и мы об этом уже писали. Это и дурно понятая геополитика — боязнь потерять стратегически важную страну, если к власти придет «непонятно кто». И расчет на более плотное притягивание Беларуси к России при ослабленном, зависимом от военно-политической поддержки и ненавидимым своим народом диктаторе. И патологическая боязнь так называемой «цветной революции» под боком у России, возможный успех которой не дает спокойно спать тем в России, кому придется отвечать за содеянное, если неотрежиссированная смена власти произойдет и на российских просторах.
Для карьерного дипломата Сергея Лаврова — это профессиональное и человеческое поражение.
За время его руководства Министерством иностранных дел вдоль границ России не осталось не то что союзников, но и просто дружественных народов.
А высказанная лично (хоть и не совсем от своего имени и может даже не совсем искренне) поддержка садисту во главе соседней страны — даже если принять спорный тезис, что большая политика неизбежно является довольно грязным делом — это что-то уж совсем грязно, это непреодолимый репутационный ущерб. И самому министру, и его ведомству. Какая уж тут дипломатия.