Жизнедеятельность замечательных монахов

В доме за Пушкинской площадью, доме 1/2 по Малому Путинковскому переулку редакция легендарного журнала работает с 1964 года.

А дело о передаче Церкви помещения, где последние шесть лет жизни и работал Твардовский, куда Солженицын приносил романы «В круге первом» и «Раковый корпус», где бывали Сергей Аверинцев, Юрий Трифонов, Василь Быков, Чингиз Айтматов, Фазиль Искандер, Василий Аксенов, Андрей Вознесенский, идет с мая 2019-го.

Дом в Путинковском был в начале XX века доходным домом Страстного монастыря. Монастырь снесен в 1937 году. На его месте — сквер с памятником Пушкину и киноконцертный зал «Россия», ныне Театр Мюзикла. Доходный дом устоял. У двух его подъездов есть частные владельцы, на их право собственности — по закону — посягать нельзя. Но два этажа в третьем подъезде заняты «Новым миром» на правах аренды. Повторим: заняты с 1964 года. Цвет российской литературы бывал в этих скромных и потрепанных редакционных комнатах. Здесь был последний кабинет Твардовского.

…Но статус этого «неполного подъезда» позволял подать иск на два этажа за Пушкинской площадью. И РПЦ подала. Хотя доходный дом в Путинковском не был частью Страстного монастыря. Здесь были номера для проезжающих, обитель ими владела. Останавливались здесь паломники — или люди, приехавшие по делам в Москву?

Оба варианта возможны. Внятно доказать то или иное пока не удалось. Ни это, ни культурное и мемориальное значение главного литературного журнала XX века и его редакции не остановили РПЦ. Иск был подан.

4 февраля 2020 года Арбитражный суд города Москвы удовлетворил в полном объеме иск Финансово-хозяйственного управления Московской патриархии к федеральным и московским властям о «возвращении церкви» части 4-этажного здания на Пушкинской площади (Малый Путинковский переулок, 1/2).

Региональный фонд «Новый мир», находящийся на спорной «жилплощади» по Договору аренды с департаментом имущества г. Москвы, признан только «третьей стороной» процесса, а «ответчиками» являются Росимущество и ДИГМ.

На 22 октября назначено заседание в арбитражном суде второй инстанции.

Накануне суда доктор юридических наук Владимир Томсинов рассказал о перспективах решения вопроса.

— В исковом заявлении Зачатьевского монастыря утверждалось: здание расположено на земельном участке, принадлежавшем до революции монастырю, построено на средства монастыря для обеспечения монашеской жизнедеятельности. Этот факт, подтвержденный архивной справкой, юристы РПЦ посчитали достаточным для отнесения этого здания к имуществу религиозного назначения.

Федеральный закон № 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» действительно указывает в числе признаков, позволяющих отнести недвижимое имущество к категории имущества религиозного назначения «монашескую жизнедеятельность». Но в нем этот термин никак не поясняется. И в других законах, касающихся религиозных организаций, смысл его не разъясняется. Пользуясь этим, наши суды стали толковать монашескую жизнедеятельность как деятельность монастырскую.

И в данном случае юристы РПЦ и привлеченные ими эксперты отождествили монашескую жизнедеятельность с монастырской. Но ведь сущность монашеской жизнедеятельности достаточно ясно определяется в установлениях РПЦ, юридическая сила которых признается нашим государством.

Моя позиция: понятие монашеской жизнедеятельности нельзя отождествлять с монастырской деятельностью. Это разные явления, что признается уже в самом названии принятого Архиерейским собором РПЦ в 2017 году положения «О монастырях и монашествующих».

Монашеская жизнедеятельность предполагает обособленность от внешнего светского мира, что обеспечено также и постоянным пребыванием в стенах монастыря. Она покоится на принципе нестяжания и предполагает самоотверженное несение трудов на благо обители.

Денежные доходы обеспечивают монастырскую деятельность, но монашескую жизнедеятельность никакие денежные доходы обеспечивать не могут. Ее обеспечивает внутреннее устройство монастыря, господствующая в нем духовная атмосфера.

— Отличия есть. Помещение редакции принадлежало Страстному монастырю. А передать его просит РПЦ: монастырь был ликвидирован в 1919 году, а в 1937-м и вовсе снесен.

Сейчас РПЦ имеет статус юридического лица, а по дореволюционному законодательству Православная российская церковь в целом, в отличие от монастырей и приходов, не имела статуса юридического лица и собственником церковного имущества не являлась.

Но мне кажется, что и это помещение так же, как и здание на Никитском бульваре, 5, на которое претендовал Зачатьевский монастырь, не может быть отнесено к имуществу религиозного назначения на том основании, что оно обеспечивало монашескую жизнедеятельность. Еще одним аргументом может служить отсутствие у РПЦ архивных справок о действительном назначении этого помещения.

Если помещения дома сдавались в аренду, то надо еще доказать, что доходы шли на содержание монастыря. В любом случае — по причинам, которые я привел, доходы от этой аренды не могли обеспечивать монашескую жизнедеятельность.

— Надежда только на Верховный суд. Там работают квалифицированные юристы. Решение нижестоящего суда очень сомнительно, вынесено на очень скудном материале, не учтены многие важнейшие факты. Кассационная жалоба должна быть удовлетворена, если были нарушены или неправильно применены нормы материального или процессуального права, если выводы обжалуемого судебного решения не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

В этом деле весьма значимо то, что

И кто проживал в сдаваемых в аренду комнатах? Если это не были монахи (а дом стоял за стеной обители), если это не были паломники, то в чем религиозное назначение дома?

Мне кажется, это дело должно быть рассмотрено заново в первой инстанции и в новом составе суда, который более придирчиво отнесся бы к представленным истцами документам. А ключевым вопросом здесь, так же как в споре о здании по Никитскому бульвару, 5, является смысл термина «монашеская жизнедеятельность». Мое толкование этого термина полностью соответствует канонам РПЦ. И если следовать этому толкованию, то решение суда первой инстанции о передаче помещения, безусловно, должно быть отменено.

В суде второй инстанции, напомним, дело будет рассмотрено 22 октября.

Анастасия Ларина,специально для «Новой»