Писатель, в котором мы живем

Каждый раз, когда в конце лета выходит новый роман Пелевина, это то еще зрелище: все наперебой начинают упражняться в остроумии, комментировать и препарировать текст, разглядывая его со всех сторон, попутно сокрушаясь, мол, Виктор Олегович уже не тот. Наверное, это типичная наша черта: восхищаться прекрасным далёко — будь то советское прошлое, книги или детские фотографии — и томно вздыхать: «Ах, вот же было раньше!».

Но Пелевин говорит про здесь и сейчас — и участь критиков, пишущих на него обзоры, незавидна (вспомним его комментарии в IPhuck10 или «Искусстве легких касаний»). Тот он или не тот, но на протяжении последних 20 лет Пелевин остается главным российским демиургом, и семнадцатый его роман с торжественным и на удивление простым названием — «Непобедимое солнце», — пожалуй, самый театрализованный. Такая пелевинщина на котурнах, игра в бога на 704 страницах.

Здесь все очень условно, но узнаваемо, как и бывает в хорошем театре. Повествование в романе идет от женского лица, что для Пелевина редкость — вспоминается только «Священная книга оборотня». В этот раз имя главной героини без изысков — это московская 30-летняя блондинка Саша Орлова, дева «без определенных занятий»: то медитацией займется, то трансерфингом, а то и вовсе умчит на индийскую гору разговаривать с Шивой. Саша сексуально раскрепощена, красива, но еще чуть-чуть — и выпадет «из педофильского поля охоты», как говорит ее подруга Рысь. Тридцатник — дело такое, тут Пелевин не изменяет себе, как и пишет он чуть позже:

Но, в отличие от «Тайных видов на гору Фудзи», здесь все иронично, невсамделишно, оттого и не обидно. Даже когда тебя вновь сравнивают с фруктами («дыни быстро портятся, апельсины и лимоны сохраняются лучше»), сырым тестом или испеченным батоном («с каждым днем твой батон будет немного черстветь»).

Заглавная метафора всего романа раскрывается на 27-й странице, когда героиня признается отцу-миллионеру в том, что танцует запасную бабочку в балете «Кот Шредингера и бабочка Чжуан-Цзы в зарослях Травы забвения». Отец отмахивается от ее причуд, как от наваждения, и предлагает подарок на юбилей — отправиться в путешествие, чтобы обрести себя. И бабочка летит.

Шутник Пелевин обставляет все в лучших литературных традициях: за окном каркает ворона (не Nevermore, но «Сказка!»), и Саша отправляется «найти то, не знаю что». Сначала она символично разрывает романтические связи, а потом судьба заносит ее в Стамбул, где приключения героини начинаются со встречи с таинственной незнакомкой (даром что не иностранкой, а русской), связанной с мистическими силами. Будут в романе и другие географические объекты: Куба, Канарские острова и даже Таиланд. Куда только не заведет желание познать себя.

Вообще есть даже что-то подкупающее в том, с какой дотошностью Пелевин год за годом пытается творить вселенную в своих текстах и манифестировать свою философию.

— писал он еще в «Чапаеве и Пустоте». Спустя почти 25 лет, Пелевин продолжает вглядываться в мир с усталым интересом, фантазировать на тему его создания и разрушения, рефлексировать об увядании красоты, угасании человеческой культуры и комментировать то, что происходит вокруг. Последнее получается у него на удивление завораживающе и бодро: согласитесь, где еще можно прочитать на семистах страницах о Грете Тумберг, Black Lives Matter, diversity, некроэмпатах, гендерном терроре и цифровом капитализме, и не уснуть между строк. И, конечно, фирменные пелевинские гэги никто не отменял: тут тебе и «раскулачивание зулеек», и порабощение эмодзи, и роман из кликбейтных заголовков и прочее — будет что растащить на цитаты. Одну из них про «миллинепутов» (тех, кто вырос, повзрослел и начал увядать при Путине) даже разместили на обложке.

Всего в романе две части — «Маски Каракаллы» и Sol Invictus — и два времени действия. Вместе с героиней нас то и дело отбрасывает назад в античность, и эти античные главы, особо не претендующие на историческую достоверность, наиболее любопытны. Читая «Непобедимое солнце», возникает ощущение, что Пелевин решил написать не только очень театральный роман, но и концентрированно-литературный: он как бы делает реверанс русской классике — не то из уважения, не то издеваясь. При первом приближении можно вспомнить «Мастера и Маргариту» Булгакова (особенно «ершалаимские» фрагменты), тексты Гоголя и даже «Необычайные похождения Хулио Хуренито» Ильи Эренбурга. Плюс по всему тексту разбросано множество имен: от Филипа Дика и Оруэлла до Проппа с Кропоткиным — что в очередной раз наводит на сконструированность образа героини-рассказчицы, которая играет роль блондинки, но на деле оказывается умной авторской проекцией.

Наверное, главной претензией к этому роману может стать его изнурительный объем, искусственно раздутый диалогами.

Потому он и длил рассказ неприлично долго — как режиссер N свои многодневные спектакли.

Для тех, кто ждал, что же скажет в новой книге главный комментатор современности о коронавирусе — спойлер! — он есть. Но пролетает мимо, касаясь нас крыльями бабочки и немножко задевая наши чувства.

В том, что касается работы с триггерами, трикстеру Пелевину, конечно, нет равных. Но именно в этот раз по завершении чтения кажется, что финал был дописан Пелевиным позднее и вставлен в текст прямо на верстке, ибо, перефразируя слова кадета Милюкова вслед за автором: «Что это: глупость или маркетинг?». А может быть, под занавес романа он просто вышел поклониться публике, а его попросили: «Маэстро, сыграйте на бис!» И он, фальшиво, но сыграл.

Кстати, о музыке — у «Непобедимого солнца» могли бы быть саундтреки. Жаль, что Пелевин не повторил свой трюк с выпуском альбома с композициями, звучащими в тексте (как было в «Священной книге оборотня»). Так сделаем это за него:

- Hot River барабанщика Pink Floyd Ника Мейсона - Moonchild King Crimson - Bella Ciao Тома Уэйтса - Tarantella del Gargano - третья часть «Крейцеровой сонаты» Бетховена - песни Army of Lovers, Земфиры и БГ в неограниченных количествах.

DJ Пелевин снова в деле, слушайте на здоровье.