Адвокаты привели несколько ключевых примеров, указывающих, что никакого экстремистского сообщества не существовало. Они подвергли детальному разбору действия главного свидетеля обвинения Руслана Д., на показаниях которого держится все дело.

Свой приговор в СИЗО ожидают четверо: Руслан Костыленков, Вячеслав Крюков, Дмитрий Полетаев и Петр Карамзин. Остальные трое — Мария Дубовик, Анна Павликова и Максим Рощин — под домашним арестом. Изначально им вменяли создание и участие в экстремистском сообществе, но в самый последний момент на прениях прокуратура изменила обвинение. Гособвинитель посчитал квалификацию по ч. 2 ст. 282.1 УК РФ (участие в экстремистском сообществе) излишней, оставил только «создание экстремистского сообщества» (ч. 1 ст. 282.1 УК РФ).

Параллельно с основным процессом в Люблинском суде рассматривается еще дело в отношении Павла Ребровского. В апреле прошлого года ему назначили 2,5 года колонии общего режима. После того как он отказался от своих показаний и тем самым нарушил досудебное соглашение, приговор ему отменили, а дело направили на новое рассмотрение. Еще один обвиняемый — Сергей Гаврилов — уехал из России. Его объявили в розыск и заочно арестовали. В начале июня миграционная служба Украины предоставила ему убежище. Все они категорически отрицают вину.

Дело «Нового величия» продолжается с марта 2018 года. Все начиналось с создания чата в Telegram с безобидным названием — «Клуб любителей растений», который позже был переименован в «Будущее России сегодня», а затем — в «Новое величие». Участники чата обсуждали свою жизнь, общие интересы, политические взгляды. Потом виртуальное общение перешло в офлайн: встречались в кафе, затем собирались в офисе на Братиславской.

Инициатива создания организации, как утверждают обвиняемые, принадлежит человеку, который называл себя Русланом Даниловым (секретный свидетель по делу проходит под вымышленным именем Александр Константинов). Гособвинение считает, что в декабре 2017 года участники «Нового величия» провели учредительное собрание. Позже приняли участие в ряде протестных акций, на которых распространяли листовки с заголовком: «Путинский режим падет». Однако этим деятельность «Нового величия» не ограничилась, считает гособвинение. По мнению надзорного ведомства, подсудимые проводили тренировочные сборы, ездили в подмосковное Хотьково на заброшенный завод, где стреляли по бумажным мишеням и кидали в стену бутылки с зажигательной смесью. Таким образом,

Прения сторон переносили 12 раз: сначала из-за болезни судьи, потом из-за пандемии коронавируса и карантина в судах. На этой неделе в заседании очередь наконец-то дошла до защиты и подсудимых. Им потребовалось два дня, чтобы подвести итог всего процесса. Оба заседания начинались во второй половине дня, изматывающе длились по 6–7 часов до позднего вечера.

«Тяжелая у следователя работа. Начинаешь писать правду — исчезает состав преступления. Начинаешь выдумывать состав преступления — теряется связь с реальностью», — такую цитату писателя Евгения Лукина предложил поставить эпиграфом к уголовному делу «Нового величия» адвокат Дубовик Максим Пашков.

Критикуя результат работы следствия, защитники отметили, что экстремистским сообществом может считаться организованная группа лиц, объединившаяся с целью подготовки и совершения преступлений по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Однако следователи цель и мотив действий фигурантов внятно не прописали. А без этих составляющих элементов все дело разваливается.

«На стадии предварительного расследования, при предъявлении Марии [Дубовик] и остальным фигурантам дела обвинения в окончательной редакции, у меня сложилось ощущение, что лица, действительно писавшие текст обвинения, — это персонажи известного мультфильма про Простоквашино. — продолжил адвокат Пашков. — Каждый из нас помнит, как один герой начал писать письмо, другой продолжил, третий закончил, а на выходе получилась совсем непотребная белиберда, от которой читатели письма попадали в обморок».

По мнению защиты, следствие допустило фатальную ошибку, когда квалифицировало действия обвиняемых экстремистскими. Из обвинительного заключения неясно, что конкретно собирались совершить подсудимые, в деле есть лишь размытые формулировки.

«Подсудимым приходится защищаться от такой лингвистической абракадабры. Ни к праву, ни к уголовному закону указанное дело не имеет никакого отношения, это результат кампанейщины, причем результат низкокачественный. Обвинение, каждое слово которого должно иметь строго установленный законом смысл, превратилось в винегрет из политических лозунгов и передовицы газеты правящей партии», — заявил Пашков.

Все фигуранты дела уверены, что создателем движения был провокатор спецслужб Руслан Данилов, его показания легли в основу уголовного дела. По словам обвиняемых, он был самым активным членом движения. Именно Данилов предложил создать подразделения внутри «Нового величия», организовывал регулярные встречи, писал политические документы движения, готовил агитационные листовки, занимался арендой помещения на Братиславской, вел протоколы собрания, предлагал проводить тренировки с оружием.

В октябре прошлого года во время допроса в суде Руслан Д. говорил, что он посещал собрания и вступил в «Новое величие», потому что у него есть хобби: «ходить по собраниям разных организаций» и «коллекционировать некоторые виды людей».

Как предполагает защита, Руслан Д. действовал как провокатор и раскрыл себя, когда переводил деньги за аренду помещения на Братиславской. Как удалось выяснить защитникам, транзакция по переводу денег происходила на имя Родиона Зелинского. Собственно, в суде это подтвердила свидетельница Юлия Куницина, которая сдавала помещение для собраний и предоставила суду выписки из Сбербанка. По ее словам, в декабре 2017 года Руслан связался с ней и предложил встретиться. Он показал ей журналистское удостоверение, объяснив, что ему нужно помещение, чтобы «создать какой-то журнал, и для этого им нужно тихое место». Причем сумма аренды, которую платил Данилов, значительно превышала собираемый размер так называемых «членских взносов» «Нового величия». Вместе с этим он пользовался помещением не только в дату проведения собраний, но и в иные дни. Что он там делал?

Куницына в суде призналась, что оперативные сотрудники давили на нее, просили не рассказывать на допросе следователю и судье, кто оплачивал аренду офиса и каким образом ей поступали денежные переводы.

Защита заявила, что Руслан Д. пользовался паспортом на имя Руслана Данилова, и этот документ являлся документом прикрытия. Существовал негласный план, что после того как он обратится в полицию с заявлением, его данные будут засекречены. Но случился промах — транзакции были совершены с банковской карты на имя Родиона Зелинского.

«Мне омерзительна его личность. Его откровенное глумление над подсудимыми и то, как цинично он давал показания, является настоящим иудиным деянием. Но Иуда хотя бы повесился, а Зелинский гордится этим», — не сдержался адвокат Пашков.

Еще к делу приобщена переписка участников «Нового величия» в чате Telegram. Как указывает защита, именно Руслан Д. передал следствию жесткий диск с содержанием телеграм-чата. При этом указанные файлы представляют собой компоновку содержания чата с внесенными в него изменениями, все записи, совершенные от имени подсудимых, содержат не только их никнеймы, но и их настоящие имена, фамилии и даты рождения. В оригинальной версии чата такие данные невозможно прочесть.

Как стало известно в суде, Руслан Д. поручил третьему лицу («нашел на сайте «Авито») сделать копию и выгрузку сообщений из переписки участников «Нового величия», и сам же проговорился, что это третье лицо внесло в чат изменения. В частности, отсутствуют некоторые сообщения, причем неизвестно, кто и в какой момент вносил эти изменения, невозможно эту переписку использовать в качестве доказательства, уверена защита.

«Мы же не делаем и не собираемся делать ничего противозаконного», — писал Крюков. По иронии судьбы именно эта переписка оказалась в руках «провокатора», а в чате действительно находились внедренные оперативники из Центра «Э».

Как минимум два внедренных сотрудника правоохранительных органов оказались оперативниками — Максим Расторгуев и Юрий Испанцев. Они рассказывали в суде, что были внедрены в группу по заданию органов еще до возбуждения уголовного дела. В ходе следствия стало известно, что офис на Братиславской был напичкан скрытыми видеокамерами и микрофонами.

Хотя Испанцев настаивал, что проверкой оперативной информации он не занимался и участвовал непосредственно как «субъект оперативного внедрения». «Я сотрудник, который был внедрен. Решение о моем участии было принято не мной. Я лишь исполнитель», — объяснил Испанцев.

При этом оперативники в суде подтвердили, что скрытную запись вели в рамках ОРМ. Они оговорились, что за участниками «Нового величия» началась слежка в декабре 2017 года, но в материалах отсутствуют записи за тот месяц. Подсудимые считают, что наличие видеозаписей за тот период может дискредитировать Руслана Д. Во-первых, он приходил на встречи с рюкзаком и доставал оттуда написанный им устав движения. Во-вторых, предлагал участникам провокационные вещи: купить взрывчатку и оружие.

Экспертизы на «экстремизм» проводили три госучреждения по запросу следствия: Московский исследовательский центр (МИЦ), Центр судебных экспертиз при Минюсте и Калужский институт Циолковского.

Первые две организации не нашли «следов» экстремизма в политической программе, уставе «Нового величия» и листовках. Тогда следствие обратилось к калужским экспертам и — о, бинго! — они выдали то заключение, которое и требовалось следствию.

В результате Калужский институт Циолковского признал, что исследуемые материалы содержали признаки косвенного призыва к смене власти и конституционного строя. Причем, как подмечает защита, эксперты изучали не первоисточники, а производные от них.

Вместе с этим экспертизы проводились с нарушением УПК. Следователь назначал и проводил исследования, и только после этого сторона защиты знакомилась с этими экспертизами. У защиты и обвиняемых не было возможности поставить перед экспертами дополнительные вопросы и обжаловать действия следователя.

Костыленков во время допроса в суде подробно рассказал о своем задержании в марте 2018 года. В тот день к нему домой ворвались автоматчики, повалили на пол и начали бить. Руки сковали наручниками и посадили на стул. Продолжали бить по лицу и затылку. Затем оперативник для чего-то взял пакетик с белым порошком и засунул ему в трусы. «Я спрашиваю: что это такое?» — Тот отвечает: «Узнаешь».

«Потом надели на голову пакет, душили, ставили на растяжку и били по почкам», — поделился подсудимый. — Затем подходит оперативник и говорит, что будем записывать видео. Дал листок с текстом. Видео есть в интернете, где я признаюсь в преступлениях. Снимали раз 20. Да, совсем забыл, что перед тем, как засунуть мне наркотики, они принесли листовки и положили на столе».

Его адвокат Светлана Сидоркина неоднократно подавала жалобу на действия силовиков. Но уголовное дело о применении насилия Следственный комитет не стал возбуждать «в связи с отсутствием состава преступления». «Следствие использовало весь свой арсенал: угрозы, запугивания и прямой шантаж», — возмущена Сидоркина.

«Очень большой срок запросила сторона обвинения [7,5 года в колонии общего режима] для Костыленкова. Находясь долгое время под стражей, он потерял всех близких родственников. Умер отец, потом — дедушка.

сказал еще один защитник Костыленкова Алексей Салагаев.

«Запрошенные сроки я считаю актом неоправданной жестокости, потому что мы активно отстаивали свою правоту. Все фигуранты заслуживают максимального снисхождения — оправдания. Я не буду терпеть суровый приговор и дальнейшее лишение свободы. За свою свободу я буду бороться, потому что уверен в своей невиновности», — предупредил Костыленков.

Его поддержали Полетаев, Карамзин и Крюков.

«Складывается впечатление, что все юридические моменты не имеют значения. Белое называется черным, черное — белым. Очень опасаюсь, что такое же будет в приговоре. <...> А кто в итоге пострадал? В деле нет потерпевших, пострадали только мы и наши семьи», — сказал в заключение Крюков.

Защита не сомневается, что выдвинутые обвинения против фигурантов юридически абсурдны и несостоятельны. Адвокаты просили суд рассмотреть вопрос о возврате дела в прокуратуру на доследование, либо полностью всех оправдать и отпустить на свободу.