COVID-19 уже унес жизни почти 180 тысяч человек и причинил страдания миллионам по всему миру. Даже самые благополучные общества и системы здравоохранения с трудом держат удар. Сирийская провинция Идлиб — пожалуй, одно из самых незащищенных и уязвимых мест на планете. Разрушенный девятилетней войной, напичканный блокпостами, военными контингентами разных стран и местными вооруженными группировками, прибежище почти двух миллионов беженцев из разных уголков Сирии, Идлиб замер в ожидании страшной эпидемии.
Идлиб. Фото: Reuters
Территория
Пока изолированность провинции, куда не летает гражданская авиация и не так просто добраться по земле, идет Идлибу на пользу. На 23 апреля случаи заражения новой инфекцией не зарегистрированы. Более того, вот уже больше месяца вирус помогает обеспечить хрупкое перемирие. Режим прекращения огня был достигнут между Турцией и Россией 5 марта, после двух с лишним месяцев масштабной военной операции сирийских правительственных сил против вооруженной оппозиции в Идлибе, осуществляемой при поддержке России.
Тогда в перемирие мало кто верил, слишком ожесточенные шли бои, и предыдущий режим прекращения огня продержался лишь несколько дней. Но сейчас все внешние игроки заняты борьбой с эпидемией, и, хотя перемирие несколько раз нарушалось, жители Идлиба впервые с декабря 2019 года cпокойно ложатся спать и видят над головой чистое небо без бомбардировщиков.
По сообщениям гуманитарных организаций, в последние несколько дней тысячи сирийцев, проживавших в лагерях беженцев у турецкой границы, начали возвращаться домой или к руинам своих домов в Идлибе. Кто-то из них поверил, что перемирие продлится какое-то время, и перед началом мусульманского поста захотел быть ближе к дому. Другие решили вернуться, понимая, что когда вирус настигнет лагеря, переполненные людьми, защиты от эпидемии в условиях скученности и отсутствия минимальных бытовых условий не будет.
Если и когда COVID-19 придет в Идлиб, помочь людям будет очень сложно. В провинции разбомблены больницы и даже медпункты, в условиях лагерей элементарные требования самоизоляции и частого мытья рук попросту невыполнимы.
Эпидемия начнет косить людей тысячами: по оценке местных врачей, в Идлибе могут погибнуть до 100 тысяч человек.
Между всех огней
Гражданское население Идлиба зажато между ожесточенно воюющими сторонами конфликта.
- С одной стороны — правительственные войска Башара Асада, стремящегося вернуть контроль над провинцией. Асада поддерживают российские военные, которые активно участвуют в операции с воздуха и на земле, а также проиранские вооруженные формирования.
- С другой стороны — разношерстные группировки вооруженной оппозиции, в большинстве своем джихадистские, которые в настоящее время осуществляют контроль над территорией. Среди них немало групп, признанных террористическими разными странами, а также ООН.
- С третьей стороны — Турция в союзе с протурецкими вооруженными формированиями сирийской оппозиции, которая пытается сохранить влияние над территориями Идлиба, остающимися вне юрисдикции Дамаска, и остановить очередной массовый поток беженцев на свою территорию.
Турция уже приняла более 3,6 миллионов беженцев из Сирии и в связи с ухудшающейся экономической ситуацией в стране и переменами в общественном мнении допустить новую волну просто не в состоянии. По всей видимости, в перспективе правительство Эрдогана надеется переселить хотя бы часть живущих сейчас в Турции сирийцев на идлибские территории под своим протекторатом.
27 февраля сирийские военные нанесли удар по турецким позициям, в результате чего погибли десятки турецких солдат. В ответ Турция начала операцию возмездия «Весенний щит» и, по утверждениям Анкары, уничтожила несколько тысяч сирийских военных и сотни единиц техники и оружия.
Посреди этого театра военных действий старается выжить гражданское население. По данным ООН, в настоящее время в провинции Идлиб проживает более 3 миллионов человек. Бежать им просто некуда: граница с Турцией закрыта, денег, чтобы выехать куда-то еще, нет, переехать на территорию, подконтрольную режиму Башара Асада, они боятся.
У сирийского режима страшная репутация— десятки тысяч убитых и запытанных в тюрьмах, массовые бомбардировки гражданского населения,
применение голода как метода ведения войны, не говоря о других грубейших нарушениях. Об этих практиках в Идлибе знают не понаслышке (в каждой семье пострадал не один человек), что, естественно, не способствует укреплению доверия к существующей власти.
Провинция Идлиб — последний бастион сирийской вооруженной оппозиции. Когда сирийские правительственные войска при поддержке России устанавливали контроль над другими оппозиционными регионами Сирии, всем желающим были предоставлены гуманитарные коридоры в Идлиб. Среди этих желающих были боевики вооруженной оппозиции, члены их семей, а также оппозиционно настроенные граждане, которые не хотели оставаться на территориях, переходящих режиму.
Многочисленные вооруженные группировки в Идлибе имеют разную идеологическую ориентацию и часто конфликтуют друг с другом. С середины 2017 года доминирующей силой в Идлибе стал союз исламистских группировок Хаят Тахрир аш-Шам (запрещен на территории РФ), признанный несколькими государствами террористическим и считающийся аффилированным с «Аль-Каидой» (запрещена на территории РФ) — сам ХТШ это отрицает. ХТШ доминирует в Правительстве национального спасения (запрещено на территории РФ), фактически осуществляющем управление регионом.
В рамках «астанинского процесса» Турция взяла на себя задачу по разоружению террористических группировок в Идлибской зоне деэскалации.
В России существует расхожее мнение, что жители Идлиба поддерживают международных террористов. Однако это не так. Все идлибцы, с кем мне удалось поговорить, настроены против режима Башара Асада, но вместе с тем, как и большинство населения не поддерживают экстремистов. Они рассказывают, что террористические группы приносят мирным жителям страдания.
Так, ХТШ и другие джихадистские группировки не раз подвергали мирные кварталы неизбирательным обстрелам. Они совершают нападения на контролируемые правительством территории, что приводит к гибели мирных жителей, а также провоцирует ответные неизбирательные атаки правительства, от которых страдает гражданское население в Идлибе.
По данным независимой международной комиссии по расследованию в Сирийской арабской республике, деятельность ХТШ сильно сказывается на жизни гражданского населения. ХТШ регулирует доступ к здравоохранению и образованию, его присутствие привело к уходу из региона международных гуманитарных организаций. Учитывая, что экономика в провинции почти полностью разрушена, эта помощь очень важна для людей. Кроме того, например, в городке Кафр-Тахарим попытки ХТШ консолидировать власть привели к повышению цен на хлеб и бензин, а когда ХТШ ввел налог на производство оливкового масла, в городе начались протесты. В результате боевики ХТШ напали на протестующих. Погибли трое, ранены 10, в том числе подросток.
ХТШ жестко преследует, запугивает, пытает и убивает критиков, активистов и журналистов.
Мне удалось встретиться с одним таким журналистом в Стамбуле. «Я не могу вернуться в Идлиб. Я критиковал “Аль-Каиду” в СМИ, они взорвали мой дом, и пока я не могу туда даже съездить», — рассказал он.
В 2018 году в провинции Идлиб был убит известный журналист, активист, защитник прав женщин, Раед аль-Фарис. Раед жестко критиковал как диктатуру Башара Асада, так и террористические организации, обосновавшиеся в Сирии. За критику «ан-Нусры» (филиала аль-Каиды в Сирии, запрещен на территории РФ) он был схвачен и подвергнут пыткам, но продолжил свою работу, пока 23 ноября его и его друга не застрелили боевики.
В Идлибе не раз вспыхивали протесты против ХТШ, однако сегодня джихадистские группировки гораздо сильнее, чем изможденные войной местные жители.
Военная операция зимы 2019/2020
Вторая фаза военного наступления на Идлиб сирийской арабской армии при поддержке ВКС России началась 19 декабря 2019 года. Первая фаза операции «Идлибский рассвет» была проведена в апреле-августе 2019 года. По данным Верховного комиссара ООН по правам человека в тот период, с 29 апреля по 29 августа, были убиты как минимум 1089 мирных жителей, в том числе 304 ребенок. 1031 из них погибли в результате бомбардировок и обстрелов правительственных войск и их союзников, а 58 — от рук боевиков. Об этой операции «Новая газета» писала в своих предыдущих репортажах.
Новое наступление началось со штурма позиций повстанцев-джихадистов в Умм-аль-Джалиле на юго-востоке провинции. Вооруженные группы повстанцев и сирийские военные вели ожесточенные бои за населенные пункты к югу от города Маарат-ан-Нуман. Сирийская армия стремилась взять под контроль значительную часть стратегической автомагистрали Хама — Идлиб и часть района Джебель-Аз-Завия.
Уже на следующий день тысячи людей бежали к турецкой границе, спасаясь от бомбардировок. После недели бомбардировок Маарат ан-Нуман превратился в город-призрак со скелетами домов и пустыми улицами. На выезде из города образовалась многокилометровая очередь из автомобилей.
строго 18+
Осторожно, на видео — последствия военных действий
К 22 декабря была развернута полномасштабная военная кампания, бомбардировки населенных пунктов и сельской местности в провинции Идлиб достигли невероятной интенсивности.
Свидетельства
Язан, житель города Идлиб, покинул Сирию два месяца назад и сейчас находится в Турции. Он утверждает: «Войска не заходят сразу. Они сперва опустошают местность, бомбы падают буквально каждую минуту. Люди бегут. А после того, как все жители убегают, они заходят в населенные пункты».
Лубна Алканавати, активистка организации, защищающей права женщин, рассказала: «Когда начались бомбардировки, снаряды падали на голову, как дождь, это были адские бомбардировки, а у нас команды сотрудников на местах, все женщины, нам надо было их как-то эвакуировать. Это был ужас».
В январе информация о гибели гражданских лиц приходила почти каждый день. По сообщению «Хьюман Райтс Вотч», 1 января правительственные войска выпустили баллистическую ракету, начиненную кассетными бомбами. Она ударила по школе, убив 12 гражданских лиц, включая пятерых детей от 6 до 13 лет. Еще 12 детей и их учитель были ранены во время атаки на школу в городе Сармин. 11 января, по информации правозащитных организаций и СМИ, в ходе бомбардировок сирийскими самолетами были убиты17 человек и 40 ранены.
Фото: Reuters
23 января боевики напали на правительственные войска на юго-востоке Идлибской зоны деэскалации и убили около 40 сирийских солдат. В ответ 26 января сирийская армия начала операцию по установлению контроля над западной частью провинции Алеппо, что привело к новой волне беженцев: под продолжающимися бомбардировками тысячи мирных жителей стремились к турецкой границе.
Свидетельства
Мостафа из Кафр-Набаля приехал в Турцию с семьей после начала последней операции в Идлибе. Он рассказал: «Самолеты бомбят больницы, рынки, школы, до того как установят контроль, они хотят реально запугать людей».
Язан из города Идлиб вспоминает: «Мы жили в доме на цокольном этаже. Люди давно перестали жить на более высоких этажах, стараются на нулевых или первых. У нас в домах давно нет стекол на окнах, мы делаем окна из материала, который при ударах не бьется, как стекло. В последнее время я менял эти “стекла” раз 50, не меньше, после каждого авианалета приходится их заменять. Мой трехмесячный сын с первого дня жизни знаком с бомбардировками. Как только он появился на свет, начался обстрел, пришлось срочно эвакуироваться из больницы.
31 января «Врачи без границ» заявили, что крупнейшая больница на юге Идлиба в результате бомбардировок прекратила работу. Чуть раньше, 29 января боевики захватили центральную больницу в Идлибе и использовали ее в своих целях. По данным «Врачей», в январе 2020 года в результате бомбардировок 53 медицинских учреждения были вынуждены прекратить работу.
Очевидно, что после такого удара медицинская инфраструктура Идлиба не способна справится с пандемией.
Язан утверждает, что за последние годы сирийцы изучили, когда бомбят сирийские, а когда — российские самолеты. По его словам, у российских бомб сила разрушения гораздо мощнее, они уничтожают все здание, в то время как сирийские самолеты обычно разрушают здания лишь частично. К тому же у сирийцев есть народная система оповещения. Когда самолет вылетает с российской военной базы, живущие неподалеку сообщают в специальную WhatsApp-группу, когда он вылетел и в какую сторону, а другие по ходу полета сообщают о его маршруте. Это позволяет людям мониторить бомбардировки и их исполнителей, а главное — попытаться укрыться до того, как прилетит самолет.
3 марта российская военная полиция начала патрулировать отбитый сирийскими военными стратегически важный, но совершенно пустой город Серакиб.
5 марта, когда Россия и Турция достигли перемирия, по данным ООН, у границы находился почти миллион человек, 80% из которых были женщины и дети. Это самый масштабный кризис вынужденного переселения с начала девятилетней войны в Сирии. Миллион человек — в том числе дети, больные и старики — бросили свои дома, хозяйство, работу и в февральскую стужу бежали к закрытой турецкой границе. Точных данных по погибшим и раненым гражданским лицам пока нет.
Только с 1 по 16 февраля Управление по правам человека ООН зафиксировало в Идлибе гибелькак минимум 100 мирных жителей, включая 18 женщин и 35 детей, а также множество раненых в результате бомбардировок и обстрелов российско-сирийскими силами. Кроме того, еще семь мирных жителей были убиты в результате наземных ударов сирийских вооруженных групп. Всего с апреля 2019 года по конец февраля 2020, по данным Верховного комиссара по правам человека ООН, как минимум 1750 мирных жителей были убиты, в основном силами режима и его союзников.
«Об этой катастрофе будет написано в учебниках истории»
Осман Аталайии
Осман Аталайии — член правления одной из крупнейших турецких благотворительных организации IHH, идеологически близкой к правящей в Турции «Партии справедливости и развития». IHH оказывает гуманитарную помощь в Сирии с первых дней конфликта. До карантина 500 ее сотрудников работали в Идлибе.
Осман подтверждает, что, по их данным, в последние три месяца до перемирия к границе с Турцией бежал миллион человек. При этом у границы уже тогда существовали лагеря беженцев. Мест для размещения не хватало, не хватало не только палаток, но и мест, куда их поставить. «Там сельскохозяйственные земли, на которых лагерь разбить невозможно, там жидкая грязь. Площадь безопасной территории у границы очень небольшая, из-за этого в лагерях огромная скученность», — объяснил он. Когда люди бежали, они размещались в школах, мечетях, стадионах, старых автобусах; многие спали в машинах, а последние прибывшие уже просто натягивали одеяла под оливковыми деревьями. Зима была очень холодная, люди замерзали, дети гибли от переохлаждения. «Мы сразу стали завозить материалы для обогрева, мазут, масло, газ», — рассказывает Осман.
«Ситуация в лагерях просто ужасающая, особенно для женщин и детей, — подтверждает Лубна Алканавати. — Люди потеряли все: работу, дом, свою среду, и в очень холодную погоду оказались буквально на улице. Дети снова прервали обучение в школах, в условиях перемещения нет возможности обучать такое количество детей. Люди живут в стихийных лагерях, где нет ни туалетов, ни места сбора мусора, вообще никаких услуг. Вокруг мужчины, очень вырос уровень насилия в отношении женщин, оно достигло самых высоких показателей в этих местах».
Главная проблема оказания помощи — отсутствие безопасности:
до перемирия бомбардировки не позволяли гуманитарным организациям безопасно передвигаться. «Кроме того, проблема в том, что после девять лет войны 95 процентов сирийского населения нуждаются в помощи. Только Дамаск и, возможно, Латакия могут сами себя обеспечить», — рассказывает Осман Аталайи. Остальной Сирии и особенно Идлибу необходима значительная поддержка.
IHH предоставляет временные домики, еду, предметы гигиены, протезы для потерявших конечности, системы обогрева, содержит школы в лагерях для детей. В Турции организация открыла детдом для тысячи сирийских сирот. Для детей и женщин в лагерях беженцев предоставляется помощь психологов по травме, а также ежедневно раздают горячую пищу на 50 тысяч человек. У организации есть две свои пекарни, производящие 150 тысяч буханок хлеба в день, которые также раздаются в Идлибе.
Осман рассказывает, что, несмотря на экономические сложности внутри страны, в Турции простые люди и бизнесмены по-прежнему откликаются на беду в Сирии.
«Для беженцев самое главное — хлеб. Мы объявляли сбор, и многие турецкие кампании в качестве пожертвования закупали муку для обеспечения маленьких местных пекарен на территории Сирии. Последний поток беженцев случился зимой, и мы объявили благотворительный сбор на временные домики в 24 квадратных метра: стены кирпичные, а крыша брезентовая для снижения себестоимости. В Сирии холодные зимы, а летом очень жарко, в палатках часто случаются пожары, поэтому мы выбрали такие дома. Мы объявили благотворительный сбор на 10 тысяч домов, собрали средства на 15 тысяч построек».
Фото: Reuters
«После Второй мировой войны это одна из самых страшных гуманитарных катастроф на планете. Мы видели трагедию в Боснии, в Руанде, но то, что переживает Сирия, еще страшнее. Об этой катастрофе будет написано в учебниках истории», — считает господин Аталайии.
Российская сторона отрицает наличие гуманитарной катастрофы, созданной совместной операцией сирийско-российских вооруженных сил в Идлибе. Российские военные утверждают, что цифры, представленные Турцией и странами Запада, сильно преувеличены, в провинции вынужденно перемещены не больше 200 тысяч человек, из них 85 тысяч — в лагерях беженцев.
комментарий эксперта<br>
За разъяснениями по ситуации «Новая газета» обратилась в Управление ООН по координации гуманитарных вопросов. На наши вопросы ответил Йенс Лэрке, заместитель пресс-секретаря Управления ООН по координации гуманитарных вопросов.
Сколько внутренне перемещенных лиц (ВПЛ) бежало к сирийско-турецкой границе в Идлибе?
С 1 декабря прошлого года боевые действия вынудили покинуть свои дома в Идлибе и его окрестностях 960 тысяч человек (примерно 81% из них — женщины и дети). Большинство из них оказывается в постоянно сужающихся зонах на севере провинции Идлиб у границы с Турцией и в прилегающих северо-западных районах провинции Алеппо.
Как ООН подсчитывает ВПЛ?
ООН еженедельно проводит оценку последних перемещений на северо-западе Сирии и на ее основе определяет объем экстренной гуманитарной помощи, требующейся на местах. При необходимости также проводятся специальные оценки.
В основе оценки положены первичные данные, собираемые сетью более чем из 100 учетчиков по всему северо-западу Сирии. Учетчики работают в НКО, финансируемой ООН. Новые данные с мест сопоставляются с предыдущими данными, сообщениями о передвижениях и прочими информационными источниками, чтобы оценить численность людей, покинувших свои дома на прошедшей неделе.
Ситуация на северо-западе Сирии остается нестабильной, и оценка делается исходя из имеющейся информации. Оценка перемещений помогает организовывать доставку гуманитарной помощи в нужном количестве и туда, где в ней нуждаются наиболее уязвимые люди.
Сколько примерно людей не охвачено гуманитарной помощью?
ООН наращивает свои объемы, и только в марте на северо-запад Сирии были отправлены 444 грузовика... Они предназначались более чем 1,8 миллионов нуждающихся женщин, детей и мужчин. В феврале мы выслали 927 грузовиков с помощью, в январе — 1227.
Разные агентства обслуживают разное количество людей. Например, ВОЗ и ее партнеры ежемесячно организуют поставки для 800 тысяч человек на северо-западе, но потребности превышают их возможности. Всемирная продовольственная программа (ВПП) обслуживает более 1 миллиона человек в месяц, включая почти 500 тысяч гражданских лиц, которые были перемещены совсем недавно.
На грани выживания
Омар, медиа-активист из Идлиба, уверен, что хотя часть беженцев возвращается, многие не вернутся домой. «В лагерях много людей из населенных пунктов, недавно перешедших под контроль режима. Они не верят режиму, их дома разрушены в результате бомбардировок, им некуда возвращаться, не на что жить. Люди живут в большой бедности, экономики нет», — рассказывает он.
Денег нет, работы нет. «Я говорил на днях с другом-стоматологом в городе. Люди приходят лечиться, но у них нет денег, чтобы заплатить за лечение. Для детей огромная проблема в образовании, многие школы разрушены, классы переполнены. «Раньше в классах было по 60 детей, теперь будет по 100. У детей страшные психологические травмы».
Идлиб — сельскохозяйственный регион. «Раньше здесь выращивали оливки, делали масло и продавали его за рубеж. Сейчас масло продавать некуда. Поэтому люди если могут, просто поддерживают свои деревья, чтобы сохранить их живыми». После последней военной операции немногие остававшиеся бизнесмены свернули дела и уехали. Сейчас регион выживает за счет гуманитарной помощи и благодаря деньгам, которые его жителям отправляют родственники из-за границы.
«Людям нужна защита, они должны иметь возможность добровольно вернуться домой, когда там будет безопасно, а для этого требуется политическое решение конфликта в Сирии, чтобы было гарантировано право на жизнь, безопасность и возможность трудиться», — считает Лубна Алканавати.
Россия пересмотрит позицию по Сирии после
Последнее время звучат экспертные мнения о том, что экономические последствия пандемии и снижения цен на нефть могут подтолкнуть правительство России пересмотреть позицию по Сирии и сократить столь дорогостоящую военную и прочую поддержку Башару Асаду. Уже год назад опросы Левада-центра показывали, что 55% россиян желают завершения военной операции в Сирии. Сегодня, когда российский бизнес чахнет, а многим семьям скоро нечем будет кормить детей, боевые «успехи» на международной арене уже не кажутся столь значимыми.
Чем тратить деньги на участие в военных операциях, разрушающих чужие дома и больницы, не лучше ли вложить их в благоустройство своих?
«Передайте, пожалуйста, своим читателям, что мы не террористы, это было выступление людей против диктатора, — попросил один из моих собеседников-идлибцев. — «И мы пострадали от “ан-Нусры”, может быть, больше, чем от Асада и от России. Поэтому мы призываем россиян быть солидарными с нами и остановить машину уничтожения».
Другой собеседник спросил: «Почему российское правительство решило, что такое вмешательство в эту войну — в его интересах? Ведь народ Сирии не воевал с Россией, почему же они воюют с нами? Ни у кого здесь не было причин быть врагом России, а теперь они есть! России лучше перестать удерживать Асада силой и дать возможность народу Сирии самому определить свое будущее».
Россия, Турция, страны Запада и Ближнего Востока сейчас заняты своими внутренними проблемами. Экономические последствия пандемии заставят всех умерить амбиции на международной арене, что дает прекрасный шанс основным игрокам по-новому взглянуть на проблему решения сирийского кризиса, вернуться к политическому процессу и дипломатии.
А нам, гражданам России, дает возможность всерьез задуматься: зачем нам эта война?
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»