Идлибская деэскалационная зона — это последняя неподконтрольная режиму Башара Асада часть страны (также ее называют Большой Идлиб). Она расположена на северо-западе Сирии. Кроме непосредственно самой провинции Идлиб к ней относятся прилегающие части соседних сирийских провинций Латакии, Хамы и Алеппо.

В конце апреля в зоне Большого Идлиба сирийские правительственные войска при поддержке российской авиации начали проводить войсковую операцию. Официально российские дипломаты и военные (именно они, а не их сирийские коллеги публично комментируют происходящее в Сирии) заявили об опасном усилении в Большом Идлибе террористической группы «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ), созданной в Идлибе бывшими командирами «Джебхат ан-Нусры», сирийским отделением Аль-Каиды (все организации запрещены в России). Под предлогом уничтожения террористов элитные подразделения сирийской армии начали наступление вглубь зоны.

Российские официальные источники, а также российские медийные ресурсы, плотно освещающие наступление в Идлибе (в первую очередь — такие одиозные, как РИА ФАН, аффилированное с Евгением Пригожиным, и абхазское информационное агентство ANNA-News, освещающее действия российских военных и наемников российских частных военных кампаний в Украине и Сирии), ничего не сообщают о потерях среди гражданского населения в Идлибе. Между тем, по данным неправительственной сирийский организации «Сирийская гражданская оборона»,

По данным «Сирийского американского медицинского общества», за этот же период в медицинские учреждения в Идлибской зоне поступило по меньшей мере 1627 раненых.

На прошлой неделе 80 ученых и врачей, в том числе два лауреата Нобелевской премии Дэнис Муквеге и Питер Агре, подписали и опубликовали открытое письмо, в котором осудили Сирию и Россию за прицельные бомбардировки и обстрелы госпиталей и медицинских пунктов в Идлибской деэскалационной зоне.

Решение о создании зон деэскалации было принято в 2017 году в рамках так называемого «астанинского процесса» (переговорная площадка по Сирии, созданная по инициативе России). Деэскалационные зоны создавались в районах, которые контролировали силы вооруженной сирийской оппозиции, с целью «скорейшего прекращения насилия, улучшения гуманитарной ситуации и формирования благоприятных условий для продвижения политического урегулирования конфликта в Сирийской Арабской Республике». (Помимо Идлибской были созданы зоны в провинции Хомс, в Восточной Гуте и на юге Сирии — провинции Деръа и Кунейтра.)

В этих зонах вводился режим прекращения боевого огня как со стороны правительственных сил, так и со стороны сил вооруженной оппозиции, которые Совбез ООН не считает террористическими. Условия меморандума, подписанного Ираном, Турцией и Россией, не распространялись на запрещенные в России ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусру» и иные действующие на территории Сирии террористические группировки.

Однако, несмотря на декларированные цели (прекращение огня с целью достижения политического урегулирования конфликта в Сирии), уже через год после подписания меморандума три из четырех деэскалационных зон оказались под контролем правительственных сил. И Россия играла в этом процессе ключевую роль.

В феврале 2018 года сирийская армия совместно с ВКС России начала военную операцию по захвату Восточной Гуты, городского пригорода Дамаска.

Несмотря на создание деэскалационной зоны, боевые действия с обеих сторон практически не прекращались. Восточная Гута по-прежнему находилась в блокаде правительственных сирийских войск, гуманитарная помощь поступала населению (по разным данным, в Гуте оставалось от 250 000 до 400 000 человек) только с разрешения Дамаска и в крайне лимитированном объеме. Вместо политического урегулирования, ради которого создавались деэскалационные зоны, российский Центр по примирению враждующих сторон предложил вооруженной сирийской оппозиции и исламистским вооруженным группировкам сложить оружие и сдаться. Проблема, однако, в том, что российские военные могут вести переговоры, но не могут обеспечить выполнение гарантий безопасности вооруженной сирийской оппозиции, для чего собственно и нужно полноценное политическое урегулирование. Поэтому в Гуте попытки договориться ни к чему, кроме эскалации военных действий с обеих сторон, не приводили. Российские военные использовали обстрелы боевиками районов Дамаска (в том числе российского посольства и Центра по примирению) как оправдание для начала полномасштабной операции.

В период с 18 февраля по 21 марта сирийская армия подвергла Восточную Гуту многочисленным обстрелам из оружия неизбирательного нападения (танков, артиллерии, ракетных комплексов, авиации). По данным Amnesty International, Human Rights Watch и других международных организаций, в ходе боев в Восточной Гуте сирийская армия применяла запрещенные конвенциями кассетные боеприпасы и зажигательное оружие.

Однако без помощи российской авиации сирийская армия вряд ли добилась бы успеха. Именно в результате многочисленных разрушительных авиабомбардировок, производимых сирийскими и российскими ВВС, вооруженная оппозиция (а с ними исламисты и значительная часть населения, опасавшаяся репрессий со стороны сирийского режима) покинула зону деэскалации, после чего сирийские правительственные войска установили, наконец, контроль над Гутой.

А уже 16 июня 2018 года по аналогичному сценарию военный альянс Сирии и России начал наступление на юго-западе страны — в деэскалационной зоне, в которую входили районы Деръа и Кунейтра.

Эти военные операции спровоцировали массовой исход населения из деэскалационных зон. По данным ООН, только за первые месяцы 2018 года более 920 000 сирийских граждан стали «повторно перемещенными лицами». То есть почти миллион человек, однажды покинувших свои дома из-за войны, снова были вынуждены бежать в поисках спасения. Вот только бежать этим людям было уже практически некуда.

С 2016 года соседние страны — Ливан, Иордания и Турция — закрыли свои границы для новых волн сирийских беженцев. И поэтому люди искали убежища внутри страны.

Сегодня в этой неподконтрольной правительству зоне вынужденно сконцентрирована четвертая часть всего оставшегося после начала войны населения Сирии. Население Идлиба планомерно росло в течение нескольких последних лет. После блокад, обстрелов и бомбежек сирийские власти открывали для жителей «оппозиционных» районов и провинций страны так называемые «гуманитарные коридоры» именно в Идлиб.

И именно в Идлиб по установленным сирийскими и российскими военными «коридорам» переправлялись не согласившиеся на условия российского Центра по примирению вооруженных сторон участники вооруженной сирийской оппозиции, а также боевики ИГ, «Джабхат Ан-Нусры» и других террористических группировок.

С 2016 года соседние страны начали методично выдавливать сирийских беженцев со своих территорий. Власти Ливана и особенно Турции вынудили уехать или депортировали в Идлиб тысячи сирийцев, ищущих убежища за пределами Сирии. В результате полуторамиллионное (довоенная статистика) население Идлиба выросло минимум в два раза.

Граница с Турцией для этих людей перекрыта (по беженцам, пытающимся незаконно ее пересечь, турецкие пограничники открывают огонь на поражение). А сирийские власти настойчиво пытаются взять под контроль этот регион, не считаясь ни с какими потерями. В сентябре прошлого года военную операцию, к которой активно готовился режим Башара Асада, удалось остановить только общими дипломатическими усилиями (в том числе и потому, что Асада не поддержали его ближайшие союзники — Иран и Россия) и буквально ультимативными заявлениями президента Франции, канцлера Германии и американцев о готовности западной коалиции нанести военные удары по сирийскому режиму в случае начала военных действий и применения химического оружия в Идлибе. В тот раз военная эскалация закончилась соглашением между Россией и Турцией о создании 20-километровой демилитаризованной буферной зоны, из которой Турция обязалась вывести все оппозиционные сирийскому режиму вооруженные группировки. Но эксперты уже тогда говорили, что обязательства эти Турция выполнить не сможет, так как в этом нет реальной заинтересованности сирийско-российско-иранского альянса.

Например, Турция добивалась согласия о выходе из демилитаризованной зоны боевиков ХТШ, но в самый разгар переговоров в октябре прошлого года на пресс-конференции на Генассамблее ООН глава МИД РФ Сергей Лавров совершенно однозначно дал понять: этого сделать не дадут.

…Новое наступление подразделений сирийской армии при массированной поддержке российской авиации теперь уже в Идлибской деэскалационной зоне началось в конце апреля.

27 апреля президент Путин выступил по этому поводу в Пекине.

Уже на следующий день Федеральное агентство новостей, публикующее ежедневные сводки с сирийского фронта, написало: «ВКС РФ бьют по укрытиям «[Джебхат] ан-Нусры» в Идлибе». В этот же день (28 апреля) обстрелам сирийской армии и ударам сирийской и российской авиации подверглись не только боевики, но и два госпиталя в Идлибской деэскалационной зоне (в селениях Латмана и Мадик Касл в провинции Хама). Управление ООН по координации гуманитарных вопросов подтвердило данные об обстрелах этих госпиталей, а также тот факт, что в период с 28 апреля по 28 мая от обстрелов и авиаударов повреждено 20 госпиталей, медпунктов и одна машина скорой помощи. Некоторые медучреждения были атакованы неоднократно. В том числе мишенями стали и 9 медицинских учреждений, чьи координаты в рамках деконфликтного механизма ООН ранее были переданы российским военным с целью обеспечения безопасности этих учреждений в ходе возможных боевых действий.

Доктор Мохамед Котуб, сотрудник неправительственной организации «Сирийское американское медицинское общество», занимающейся мониторингом атак на медучреждения, пояснил «Новой газете», что координаты части госпиталей и медпунктов, действующих в зонах боевых действий, передавались России в 2017-м и 2018-м годах.

Доктор Котуб рассказал, что за месяц под обстрелами погибли четверо медицинских сотрудников, от 50 до 55 медучреждений вынуждены были перестать оказывать медицинскую помощь не только раненым в ходе боевых действий, но и населению.

С января по апрель Управлением ООН по координации гуманитарных вопросов в Большом Идлибе в результате нарушений сторонами режима прекращения огня было зафиксировано около 200 смертельных случаев среди гражданского населения. Более 120 000 человек были вынуждены перебраться в более безопасные районы деэскалационной зоны.

Рост потерь — как среди гражданских, так и среди участников конфликта (сирийских правительственных сил, с одной стороны, и вооруженных группировок, контролирующих Идлибскую зону, с другой) начался именно в конце апреля, то есть с того момента, когда сирийская правительственная армия, поддержанная сирийской и российской авиацией, начала, по сути, наземную операцию на территории Большого Идлиба.

За три недели мая, совпавших со священным для мусульман месяцем Рамадан, по данным Управления ООН по координации гуманитарных вопросов, было убито 160 гражданских лиц, 180 000 человек бежали ближе к турецкой границе, в самую глубь Идлибской зоны. Только часть из этих людей нашла себе место в лагерях беженцев, инфраструктура которых и без того колоссально перегружена. Остальные селились в буквальном смысле в чистом поле, используя в качестве крыши над головой деревья. Чудовищные условия, в которых сотни тысяч людей вынуждены существовать в Идлибе, в первую очередь, сказываются на самых беспомощных — детях.

В середине мая руководители Управлений ООН по политическим и гуманитарным вопросам призвали Совет Безопасности ООН объединиться и добиться немедленного прекращения эскалации военных действий в Идлибе.

Глава ООН по политическим вопросам и вопросам миростроительства Розмари ДиКарло обратилась к странам-членам Совбеза ООН.

Координатор Управления ООН по гуманитарным вопросам Марк Лоукк выступил перед Совбезом с обзором гуманитарных последствий только от первых трех недель военной эскалации в Идлибе. В этом обзоре есть один удивительный факт: сирийские и российские стороны конфликта заявили о создании двух гуманитарных коридоров для жителей Идлиба. Но «коридоры» так никогда и не были на самом деле открыты.

Для российских дипломатов и военных три миллиона человек, которые скопились на маленьком клочке земли, не являются предметом внимания.

Российская делегация заблокировала заявление Совета Безопасности ООН по гуманитарной ситуации в Идлибе. «С большим беспокойством мы следим за увеличивающимся уровнем насилия на северо-западе Сирии. Мы осуждаем гибель невинных людей, настоятельно призываем все стороны соблюдать нормы международного гуманитарного права и защищать гражданских. Также мы настоятельно призываем заинтересованные стороны полностью соблюдать договоренности о прекращении огня в рамках подписанного меморандума от 17 сентября 2018 года», — говорится в этом заявлении.

«По Сирии мы не пропустили и заблокировали пресс-элементы, подготовленные Бельгией, Германией и Кувейтом (а также еще 8 странами. — Е. М.), смысл которых сводился к тому, чтобы извратить ситуацию в Идлибе», — сказал по поводу блокировки российский дипломат Владимир Сафронков. И добавил, что «коллегам с Запада, прежде чем готовить какие-либо документы Совбеза ООН, следует признать, что в Идлибе хозяйничает «Джабхат ан-Нусра», под какими бы новыми названиями она ни выступала».

Но «западные коллеги» российских дипломатов не отрицают факт усиления группировки ХТШ. Более того, именно в связи с тем, что исламисты распространили свой контроль в большой части Идлибской зоны, международные доноры (в том числе американские и британские фонды) снизили гуманитарную помощь населению Идлиба, опасаясь, что она может попасть террористам.

По данным «Сирийского американского медицинского общества», в селении Аль-Зеберх в результате авианалетов была убита женщина с двумя детьми, еще трое человек погибли в селении Маарет Шурин, а всего только в этот день было зафиксировано 27 смертей гражданских лиц, 11 из которых — дети. 70 человек получили ранение. В день объявленного перемирия активность сирийской и российской авиации только увеличилась (наблюдатели на местах, входящие в мониторинговую сеть, организованную рядом неправительственных сирийских организаций, сообщают, что дневные вылеты авиации снизились, но увеличились ночные). На следующий день после объявленного перемирия сирийские правительственные силы обстреляли из минометов турецкий наблюдательный пункт, трое турецких солдат получили ранения.

И именно в эти дни сирийские и российские самолеты были впервые замечены в небе непосредственно над столицей провинции — городом Идлибом.