Нестерильная зона

23 апреля губернатор Мурманской области Андрей Чибис на пресс-конференции объявил, что у заключенного ИК-23 в поселке Ревда выявлен коронавирус. Регион стал первым в России, где власти официально подтвердили факт заражения заключенного COVID-19. Однако УФСИН по-прежнему хранит молчание: на официальный запрос «Новой газеты» о ситуации в ревдинской колонии региональное управление ответило рекомендацией изучить страницу оперативного штаба области «Вконтакте».

Мы обратились в управление ФСИН по Мурманской области. Редакцию интересовало, в каком состоянии находится заболевший, направлен ли он в медицинское учреждение, какие меры приняты для недопущения распространения инфекции. Никакого ответа мы не получили.

Между тем накануне председатель общественного совета при региональном УФСИН Юрий Мананков заявил «Интерфаксу», что инфекцию подозревают у пяти заключенных ИК-23. У всех высокая температура и кашель, все — из первого отряда. В этом отряде находятся люди с инвалидностью.

По словам губернатора Чибиса, с заболевшим контактировали 135 человек, их будут также проверять на коронавирус, а сотрудники колонии переведены на круглосуточные смены в режиме карантина. Оперативный штаб дополнительно заявил, что «заболевший изолирован, находится под постоянным наблюдением медработников. Заболевание протекает бессимптомно, в легкой форме. В учреждении проводится обработка помещений дезинфицирующими средствами, проветривание и обеззараживание воздуха бактерицидными лампами».

В письме, пришедшем в редакцию «Новой», обрисована несколько иная картина. Заключенные рассказывают, что контактировавших с заболевшим изолировали на втором этаже в санчасти, у остальных просто измерили температуру. Ни о какой дезинфекции и обеззараживании речи не идет. «Тестов привезли мало и сделали их, видимо, только сотрудникам, медобслуживание никакое. Сотрудники не заходят в жилые помещения к заключённым, они в панике, заключённые тоже.

Предвидя упреки в необъективности, повторим: мы спросили УФСИН о принятых мерах. Мурманское управление Федеральной службы исполнения наказаний на эти вопросы нам не ответило.

Юлия, жена одного из заключенных (его полные данные есть в распоряжении редакции), еще 20 апреля узнала от мужа о том, что в зоне есть COVID-19. По ее словам, инфицированный мужчина работал в общей столовой, посещал санчасть с жалобами на здоровье. Во вторник, 21 числа, в зону приехали «врачи с воли», измерили всем температуру.

Ее мужа недавно этапировали из другой колонии — ИК-18 Мурманской области, этап пока сидит в карантине. Люди в панике ждут момента, когда их переселят в отряды:

Этапы активно шли по области, так как в УФСИНе было решено отделить заключенных с рецидивом от зеков с так называемым «опасным рецидивом». Простой рецидив стали отправлять в 18 колонию, в поселок Мурмаши, а опасный и особо опасный — в 23 колонию, в Ревду. Это можно, грубо говоря, назвать оргштатными мероприятиями, срочность которых под вопросом. Но этапы по 15-20 человек с 18 зоны в 23 зону шли с марта даже тогда, когда в колониях в порядке антивирусных мер отменили свидания.

Юлия задается вопросом, отчего во время пандемии этапы из зоны в зону не были приостановлены, людей тасовали между двумя колониями, и, возможно, именно так завезли в Ревду вирус. А если так, наличие вируса во второй колонии, в Мурмашах, исключать нельзя. Но о тестировании сотрудников и заключенных этой колонии на COVID-19 до сих пор никому ничего не известно.

На вопрос журналистов руководитель регионального управления Роспотребнадзора Лена Лукичева ответила, что пока не может точно рассказать путь проникновения инфекции в 23 колонию.