В последний месяц «женский вопрос» снова оказался главным. Сначала женщинам предложили рожать больше, потом стали критиковать тех, кто не проникся предложением, потом нашелся служитель культа, обругавший женщин, живущих с мужчинами без регистрации брака… Что-то случилось, и начальство встревожилось. И правильно сделало, потому что именно женщины решают, кто в нашей стране власть.
Как мы себе представляем «идеальную диктатуру»? Крайний случай: начальник прячется за броней и стволами автоматов, а его надежда и опора — хорошо вооруженные и щедро оплачиваемые отряды наемников, готовых… нет, не просто убивать или калечить каждого, кто усомнится в величии вождей, но и зорко следить, чтобы сто процентов избирателей голосовали за продление его полномочий. На другом политическом полюсе — «идеальная демократия», где также сто процентов избирателей приходят на выборы, голосуют так, как им вздумается, и лидером становится тот, кто больше понравится людям. Не важно, хорош такой лидер, или плох, умен или глуп, а важно, что люди могут его сменить, если что-то пойдет не так. Если же прежний лидер не хочет уходить из кабинета, то оказывается, что избиратели его не боятся и могут подкрепить свой выбор не только словом, но и делом.
Все это работает не так, мог бы сказать главный в мире эксперт по плохому поведению политиков — автор культовой книги «Руководство для диктаторов» профессор Брюс Буэна де Мескита.
Окровавленные штыки и дубинки хороши всем, кроме одного — на них нельзя долго сидеть.
Никакой вождь, каудильо или дуче никогда не правит в одиночку, опираясь исключительно на своих дружков и охранников. В обществе обязательно должна быть какая-то значительная группа, лояльная непосредственно главному начальнику. Причем лояльная не за деньги, а по любви. Или даже по корысти, но косвенной. Этакая «бесплатная проститутка», выражаясь словами упомянутого выше служителя культа. И именно эта группа фактически решает, кто здесь власть.
Наемники и платные убийцы нужны диктатору, но только с ними каши не сваришь. Начальник прекрасно понимает природу их верности, он не сомневается, что они продадут его, как только кто-то предложит больше. Или, говоря языком экономистов, как только издержки от сохранения лояльности превысят выгоды от перехода на другую сторону.
А диктатору вечно не хватает денег, потому что никто не хочет любить его в кредит: наемники просят наличные и вперед, и лучше мелкими купюрами в иностранной валюте.
Поэтому начальнику нужна группа поддержки, которая любила бы его постольку, поскольку считала бы, что в его правление будет жить лучше благодаря собственным качествам, а не просто потому, что ей щедро заплатили. Но если эта фан-команда по какой-то причине или распадется, или уменьшится, или перестанет любить начальство — пиши пропало, не спасут и штыки.
Авторы сказок и без всякой политологии знали об этом свойстве диктатуры. Все такие истории повествуют о какой-нибудь волшебной палочке или иголке, сломай которую — и Кощею Бессмертному придет конец, а все злое царство начинает рассыпаться само собой.
Мескита мог бы заметить, что эта социальная группа может даже не задумываться над тем, что именно она держит в руках волшебное яйцо с «Кощеевой иглой власти». Важно, чтобы эта группа была достаточно устойчивой, понимала личные мотивы поддержки действующего начальства, но одновременно не была бы жестко привязана к властной пирамиде.
Если просто нанять ее на службу, выйдет слишком дорого, и другие наемники будут недовольны уменьшением их доли бюджета. Да и начальнику надо доказывать всем, что, кроме денег, в руках у него есть такой ресурс, как народная любовь. «Группа поддержки» может быть любой. Это могут быть крестьяне, раскулачившие своего соседа, или рабочие у конвейера, или городские лавочники.
Блогер Алена Водонаева в отделении полиции, куда она попала из-за поста о получателях материнского капитала. Фото: РИА Новости
Женщиныкак фундамент вертикали власти
В России есть общественная группа, которая больше всех выиграла от политики последних тридцати лет, и именно эта группа до последнего времени оставалась самым сильным звеном в цепочке начальственной поддержки. Это не предприниматели и не люди свободных профессий — им приходилось по всякому: то хорошо, то плохо. И это не чиновники в погонах и без — они наемники начальства, любящие его по предоплате. И это, конечно же, не пенсионеры и не бюджетники, от которых власть откупается по минимуму.
Настоящая «группа поддержки начальства» называется «красивые женщины». Не важно, чем они заняты, не важно, откуда они берут деньги. Важно, что они понимают — всем, что у них есть, они обязаны своей красоте. А еще начальству, которое не мешает эту красоту монетизировать.
Именно красивые женщины последние лет двадцать держали на своих хрупких плечах всю систему поддержки власти. А как могло быть иначе? Только в новой России для красивой женщины открылась дорога быть «просто мамой» или «просто женой» (возможно, второй или третьей), или «просто женщиной», но достаточно обеспеченной, чтобы не иметь необходимости идти к девяти часам на ненавистную работу и жить от зарплаты до зарплаты.
Сто лет назад Советская власть решила проблему женского равноправия просто. Стала платить людям зарплату, на которую одному можно было прожить с трудом. Что мужчине, что женщине. В результате, всем пришлось пойти на работу, а потом сбиваться в ячейки общества. На две зарплаты можно было жить кое-как. Но сейчас в России стало возможно (не всем и не везде) жить на свою зарплату каждому.
А часть «ячеек общества» смогла жить на мужскую зарплату. Когда мужчина «свои» деньги тратит «на семью», а женщина «свои» — тратит «на себя». Именно это — современная модель «идеальной семьи» в России. Она не всем доступна на практике, но всем привлекательна и понятна.
В позднем СССР, кстати, устойчивого механизма превращения красоты в материальные и нематериальные активы не было. Потому что не было устойчивой и значительной прослойки людей, способных эту красоту оплачивать. Основным механизмом монетизации красоты было удачное замужество. Но даже будучи замужем, надо было числиться на работе, ходить в контору, выполнять какие-то служебные ритуалы. Разумеется, и тогда были светские львицы, тусовщицы, красивые спутницы начальства, но… это все плохо тиражировалось. Не было механизмов, позволяющих местной красавице стать красавицей мировой. Московскую богему знали в Москве, а что было делать остальным? На какую обложку могла попасть советская красавица? На обложку журнала «Работница»?
Тридцать лет реформ совершенно изменили место женщины в современном российском обществе. Нормой стала не «работница», а «красавица». Так же как и привлекательной ролевой моделью. Тем более русские красавицы получили совершенно небывалые возможности сохранять свою красоту, беречь красоту, приумножать, тиражировать и, чего уж там, превращать ее в деньги. Но это и не проституция, о которой говорит служитель культа. Это получение ренты с красоты. Красота стоит дорого. Хочешь прикоснуться к красоте — будь готов к расходам. Хотя бы читай рекламу, которую красавица размещает в своем инстаграм-аккаунте.
Можно сколько угодно говорить, как наши женщины любят ценности смирения и ограничения. Ерунда. Именно красивые женщины в России — самая модернизированная, продвинутая и образованная часть общества. Мало рожают, потому что много делают. Не торопятся замуж, потому что тщательно выбирают спутника. Стоят дорого, потому что много в себя вкладывают. И потому что красота — это дефицит. И это подтверждается самым главным аргументом — статистикой продаж индустрии красоты и моды и повышением возраста вступления в брак.
Почему женщины поддакивают начальству в вопросах всякой политики? А чего бы и не поддакнуть, думает женщина. По принципиальным вопросам насчет того, как именно надо жить хорошо и богато, у красивых женщин и больших начальников разногласий до последнего времени не было. А политика — это для тех, кто в телевизоре. Если мужик хочет быть со мной, он должен уметь заработать при любом режиме, скажет женщина. И будет права.
Но что-то случилось. Начальственные инициативы перестали вызывать у красивых женщин искреннюю радость. Даже обещание платить за детей вызывает одобрение (а чего бы и не одобрить), но уже не восторг. И то сказать — 476 тысяч материнского капитала (материнского, не семейного!) кажутся большой суммой, но женщины хорошо учились в школе и умеют считать. 476 тысяч разделить на 18 (лет) и еще на 12 (месяцев). Получается 2200 рублей в месяц. Семейный обед в дешевом ресторане. Флакон дешевых духов. Двадцать чашек кофе. Да и то не наличными. В той же Польше пособие на ребенка в четыре раза больше. И живыми деньгами. Стоит ли овчинка выделки, рассуждает красивая женщина? И высказывает недовольство. Для этого у красивой женщины есть много способов.
Начальству нечего сказать. Двадцать лет красивые женщины никак не возражали против российского начальства, потому что видели в нем больше плюсов, чем минусов. Потому что начальство никак не посягало на святое — на право женщины распоряжаться собой, своей красотой и своим телом наилучшим для себя образом и благодаря этому жить лучше с каждым днем. Мы не видим, в какой момент и каким образом начальство переступило эту грань, но мы можем это почувствовать. Женщину не проведешь — она сердцем видит. Любовь уходит стремительно, и начальник остается один.