Новый руководитель СПЧ Валерий Фадеев в одном из первых интервью после назначения заявил, что «незаконные манифестации неуместны, тем более в Москве». На следующий день после заявления он вроде как отыграл назад, сказав, что намерен «поставить вопрос» о том, почему от полиции и Росгвардии до сих пор нет ответа на жалобы потерпевших на летних акциях протеста в Москве. Это совершенно не значит, что жалобы в итоге будут рассмотрены, но некоторых комментаторов подход Фадеева воодушевил: возможно, он не настолько человек государственной системы и сможет продолжить линию СПЧ. Надежд на это, однако, немного. Валерию Фадееву присущ некоторый либерализм, но интересы государства он все равно ставит на первое место. Так было практически всегда, но в последние годы Фадеев из журналиста, способного хотя бы аккуратно критиковать режим, превратился в полноценного сторонника действующей власти. «Новая» проследила, как видоизменялись взгляды Фадеева в зависимости от того, на каком месте он находился.
«Коммерсантъ»
В журналистике выпускник МФТИ, оператор ракетной шахты и старший научный сотрудник Института проблем рынка АН СССР Фадеев впервые появился в 1992 году на страницах «Коммерсанта». Специфика издания тогда состояла в том, что на его полосах публиковалось много приглашенных авторов, и даже те, кто формально считался сотрудником «Коммерсанта», как правило, подрабатывал где-то еще. Фадеев вначале выступал в газете как приглашенный экономический эксперт, а через пару лет стал научным редактором еженедельника «Коммерсантъ-Weekly».
Тогдашний главред издания Михаил Рогожников вспоминает, что даже на фоне «настолько яркого коллектива» Фадеев поражал всех «своим светлым обликом».
«Вы же знаете, какие мы журналисты: все зачуханные бегаем, затылки чешем, курим нервно… Фадеев, который несколько позже влился в коллектив, уже выделялся. Видно было, что интеллектуал, отличался спокойствием, благородством облика и поведения, — говорит Рогожников. — Он уже тогда проявлял себя как экономический мыслитель».
К 1995 году в «Коммерсанте-Weekly» сложился первый костяк будущей команды Фадеева. Помимо Рогожникова, который в силу статуса и был формальным и неформальным лидером, триумвират замкнул журналист Александр Привалов (отметил, что «высоко» оценивает личность Фадеева, но разговаривать с «Новой» отказался). Вероятно, в условиях сплоченного коллектива Фадеев и дальше бы работал в «Коммерсанте» максимально долго. Но все изменил крупный скандал.
Весной 1995 года между Михаилом Рогожниковым и владельцем «Коммерсанта» Владимиром Яковлевым разгорелся производственно-этический спор. Яковлев, по публичным воспоминаниям Фадеева, принес в журнал статью с критикой Сбербанка и потребовал ее напечатать. Но после проверки данных выяснилось, что указанные проблемы банка преувеличены, а сам материал очень похож на заказной. Рогожников и Яковлев вступили в публичную перепалку. В итоге Яковлев уволил Рогожникова. «Мы в общем-то не хотели уходить из «Коммерсанта», были лояльны изданию, — уточняет Рогожников. — Но стало понятно, что нарастают разногласия разного рода. За какое-то время до конфликта у нас уже появилась [мысль], что, наверное, придется уйти. А если уйдем, то действительно все вместе и сделаем новый журнал. Фадеев был в числе тех, кто подписался на эти договоренности».
Из чего и на какие деньги делать журнал, было не очень понятно, но на ситуацию обратил внимание ОНЭКСИМ-банк, начальник общественных связей которого Михаил Кожокин устроил Рогожникову, Фадееву и Привалову встречу с бизнесменом Владимиром Потаниным. Потанин согласился профинансировать новое издание, и в том же 1995 году вышел первый номер журнала «Эксперт». Название придумал Привалов, первым главным редактором стал Рогожников, Фадеев занял привычную для него должность научного редактора, к которой добавился пост первого зама главного.
«Известия»
В середине 90-х Рогожников оставил пост главного редактора, но Фадеев не занял его место. Он неожиданно переместился по горизонтали: на пост первого заместителя главного редактора «Известий». Это было предложением, от которых не отказываются.
К началу 1998 года «Известия» все никак не могли оправиться от крупного скандала с перепечаткой статьи из газеты Le Monde об акциях «Газпрома» на 5 млрд долларов, которые якобы купил себе тогдашний премьер-министр России Виктор Черномырдин. Французская газета через несколько дней напечатала опровержение, а «Известия» основательно тряхнуло: издание перешло под усиленный контроль «Лукойла» и ОНЭКСИМ-банка. Михаил Кожокин, соединивший журналистов из «Коммерсанта» с деньгами Потанина, к тому моменту стал вице-президентом банка и «куратором» «Известий», он же в январе 1998 года предложил «влить свежую кровь в редакцию». «ОНЭКСИМ имел еще и пакет акций делового журнала «Эксперт», оттуда «доктор» Кожокин и взял двух «доноров», третьего позвал со стороны. Всех троих назначили замами главного в «Известия», Фадеева — первым», — язвительно вспоминает бывший главный редактор газеты Василий Захарько.
Для Фадеева этот переход был проверкой на амбициозность: с самого первого дня Захарько ощущал, что тот поставлен его дублером и рассчитывает со временем занять кресло главреда. Сам Захарько к тому моменту уже решил доработать лишь до пенсии и ненавязчивые притязания Фадеева воспринимал спокойно, тем более считал, что главредом в итоге станет сам Кожокин (так, к слову, и произошло). Трансфер в «Известия», по сути, и стал ошибкой в карьере Фадеева: без своего прежнего командного костяка, в чужом коллективе, он попытался продекларировать свои порядки, но нарвался на сильнейшее неприятие коллектива. Что не помешало ему извлечь из этого дивиденды.
Здание редакции газеты «Известия» на Пушкинской площади. Фото: РИА Новости
«В первом же нашем разговоре выяснилось, что Фадеев совершенно ничего не знает об «Известиях» — ни богатейшей истории, ни выдающейся роли в развитии журналистики, никакого чисто «известинского» профессионального опыта, традиций, никаких легендарных имен, — говорит Захарько. —
Надо отдать ему должное: он провел много дней за архивными подшивками газеты. А на мой вопрос, что особенно впечатлило, ответил: раньше хорошо освещался спорт.
Неприятное воспоминание: собрание редакции по обсуждению реформы, предложенной группой Фадеева. Много наивного, примитивного, почти бульварного. И много издевательского смеха в зале. И еще: какое-то холодное, безжалостное отношение к людям. Перекроить все штатное расписание, треть сократить, уволить! И ничего никому взамен».
Бывшие сотрудники «Известий», с которыми побеседовали корреспонденты «Новой», отмечают, что иногда несоответствие взглядов Фадеева и остального коллектива было разительным. «Как-то он сказал, что ему нравится верстка «Известий» 30-х годов — «кирпичиками» без фотографий, — Фадееву показалось, что так для читателя удобнее, — рассказывает один из работников среднего административного звена в «Известиях». — А на одной из планерок, когда кто-то из сотрудников сослался на то, что так не сделал бы [Анатолий] Аграновский, Фадеев заметил, что, мол, кто такой этот Аграновский: «Что за спецкор такой, который делал по два материала в год? Увольнять его надо было!» Один из бывших редакторов «Известий» вспоминает, что Фадеев как-то потребовал убрать из текста журналиста Эдвина Поляновского фразу «Мы — манкурты», поскольку сам Фадеев себя таковым не считает. Но фраза про манкуртов в итоге устояла.
Многих смущала и какая-то нарочитая антиамериканская направленность мыслей Фадеева (тогда это не было в тренде). Василий Захарько считает, что повлиять эти взгляды на редакционную политику не могли, поскольку курс газеты всегда формировался коллективно. Но главной проблемой было не это.
«Нередко в нем слышалось какое-то бойцовское, при этом ироничное снисхождение ко всему тому, что веет оттуда, с загнивающе-процветающего Запада, особенно из-за океана, — говорит Захарько.
— Было заметно, однако, что он сторонник сильной руки в государстве. При этом интереса к главной многолетней проблематике «Известий» — человек, его права, свободы — было ноль. Фадеев также считал, что у нас дефицит подчеркнуто патриотической публицистики».
Осенью 1998 года главным редактором вместо Захарько стал Михаил Кожокин, который едва ли не первым делом отправил Фадеева обратно в «Эксперт». В «Известиях» выдохнули с облегчением, но вместе с неоднозначной репутацией Фадеев вынес из полугодового опыта множество политических связей. Эта близость к «кремлевским телефонам», как выразился Василий Захарько, в итоге и дала старт к перевоплощению Фадеева.
«Эксперт»
Вернувшись в журнал к старой команде, Фадеев занял пост главного редактора почти на 20 лет и, по факту, сделал главный журнал об экономике начала нулевых годов — здесь в оценках сходятся и сторонники, и противники нового главы СПЧ. Заточка Фадеева на идеологическое лидерство позволила ему сформулировать основную миссию журнала, который к тому моменту все еще не мог понять, о чем хочет говорить.
Главный редактор «Эксперта» Валерий Фадеев получает премию «Российский Национальный Олимп» в номинации «Средства массовой информации». Фото: РИА Новости
«Линию, в рамках которой поднимались крупные темы, я про себя называю «освоение России». Фадеев считал, что у нас огромная страна, и она еще недоосвоена. Для этого нужно создать некие правила игры. «Эксперт» никогда не возражал против правил игры, — говорит Михаил Рогожников. — «Эксперт» к теме «как нам вообще вести себя в рыночной экономике, как нам плавать в этой воде», добавил тезис, что мы вообще-то не рыбы, которые там плавают. И не рыбаки, которые ловят рыбу в мутной воде (и чем она мутнее, тем лучше).
Мы вообще-то хозяева этого водоема. От нас зависит, какая рыба там будет водиться, чистая ли там будет вода и какие там будут водоросли».
Фадееву очень повезло: с одной стороны, у него был коллектив единомышленников, с которым он почти полностью совпадал по политическим убеждениям (легче всего их описать термином «консервативный либерализм»). С другой — «Эксперт» был целиком и полностью об экономике, что позволяло ему быть более-менее свободным в своих суждениях о развитии страны. «Журнал «Эксперт» не был, конечно, либеральной пропагандой, но мог позволить себе критиковать действующую власть — с позиций здорового консерватизма», — объясняет служивший с Фадеевым и в «Коммерсанте», и в «Эксперте» сотрудник.
Журналист и публицист Иван Давыдов, работавший в структурах «Эксперта» в середине нулевых, вспоминает, что его как простого читателя привлекали в 2003 году «довольно жесткие» статьи журнала о «деле ЮКОСа». «В мое время команда Фадеева часто выступала со страниц журнала с критикой правительства, поскольку это совсем не соответствовало правильному и нацеленному развитию экономической политики с точки зрения «Эксперта», — говорит Давыдов.
Валерий Фадеев во время третьего Форума молодых журналистов, 2006 год. Фото ИТАР-ТАСС/ Виталий Белоусов
В 2007–2008 годах Фадеев запустил на базе «Эксперта» еще два проекта. И если журнал «Русский репортер» выглядел как логичная и последовательная ступень в развитии холдинга, то запуск собственного канала «Эксперт ТВ» поставил под удар финансовое благополучие «Эксперта». Амбициозная задумка обогнать время и создать бизнес-канал в «цифре» натолкнулась на множество менеджерских просчетов самого «экономического мыслителя» Фадеева и его супруги Татьяны Гуровой. «Для канала была закуплена аппаратура HD, которой тогда даже у некоторых федеральных каналов не было (и это в декабре 2008 года, в самый разгар финансового кризиса. — Ред.), — рассказывает работавший на «Эксперт-ТВ» журналист. — Беды с этого и начались. Чтобы как-то выправить финансовую ситуацию [и залатать образовавшуюся в бюджете дыру], Фадеев постоянно был вынужден перезакладывать пакеты акций «Эксперта».
Какую-то часть средств выделял владеющий блокирующим пакетом Олег Дерипаска, но даже этого не хватало.
Но для Фадеева, как описывают его состояние в тот момент некоторые сотрудники, телеканал был «идеей-фикс». В итоге он закрылся только в 2013 году, ближе ко второму кризису. К этому моменту многим сотрудникам зарплату не платили уже год (по данным «Коммерсанта», общая совокупность долгов по зарплате составляла 28 млн рублей), а сам холдинг задолжал бюджету, типографии и арендодателям.
«Эксперт» продолжает штормить до сих пор: в 2019 году Арбитражный суд Москвы постановил продать по рыночной цене четверть акций холдинга, которые были ранее заложены по кредиту Судостроительному банку. Но это уже без явного участия Фадеева: он ушел из журнала в 2017 году, окончательно поменяв журналистскую карьеру на политическую.
Поскольку своей лояльности идее «сильной руки государства» Фадеев никогда не скрывал, его участие в политике было делом времени. Известно, что он долго входил в состав Общественной палаты РФ и даже был ее секретарем до самого назначения в СПЧ. Но сам смысл существования ОП экспертам вообще непонятен. «Функция Общественной палаты с самого начала состояла в том, чтобы создать видимость некоего либерального присутствия при российских властях для общественников, — говорит профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Григорий Голосов. — Этой функции ОП не выполняет уже давно, можно сказать, — с самого начала. Потом эта функция перешла к Совету по правам человека при президенте, поэтому мы сейчас наблюдаем, как Общественная палата перетекает в СПЧ, и, наверное, это свидетельствует о том, что ему предстоит быть таким же выхолощенным, как ОП».
Валерий Фадев на собрании Общественной палаты, 2010 год. Фото ИТАР-ТАСС/ Алексей Филиппов
Впрочем, куда важнее деятельности в Общественной палате для карьеры Фадеева было взаимодействие с Владиславом Сурковым. Первые публичные контакты между ними известны как минимум со времен забытого уже Серафимовского клуба в начале 2000-х годов, но основной этап пришелся на период с середины нулевых и до середины десятых. Сурков, в частности, стал скрепляющим звеном между журналом об экономике и политической карьерой Фадеева.
«В какой-то момент «Эксперт» начал ассоциироваться с Сурковым и администрацией президента того времени, потому что «Эксперт» совместно с АП занимался институтом общественного проектирования, который придумал Общественную палату, — говорит главный редактор журнала «Русский репортер» Виталий Лейбин. — Кроме всего прочего, это были отчасти попытки администрации президента «домедведевского» времени найти политический баланс и привлечь консервативных патриотических либералов на свою сторону».
Некоторые программные статьи Суркова тоже печатались в «Эксперте», и одна из популярных гипотез конца нулевых заключается в том, что именно подконтрольные Суркову структуры обеспечивали финансирование холдинга. Публично сотрудники «Эксперта» это отрицают.
Близость к Суркову и лоялизм позволили Фадееву легко взбираться по ступеням властной лестницы. В 2011-м он стал сокоординатором либеральной платформы «Единой России», тогда же — координатором одного из направлений Общероссийского народного фронта. Через год приобрел статус доверенного лица Владимира Путина. В 2013 году вместе с Владимиром Плигиным и Виктором Зубаревым выпустил манифест либеральной платформы «Единой России», в котором утверждал, что ни одна другая партия, кроме партии власти, не может отстаивать в России либеральные ценности.
«Он влез в общественную сферу, а там не столько добиваются должностей, сколько не отказываются от предложений», — констатирует Лейбин.
В 2016 году Фадеев попробовал взять еще одну высоту — стать депутатом Госдумы. Для этого он выдвинул свою кандидатуру на внутрипартийные праймериз «ЕР» в Республике Коми. Почти идеальный выбор: незадолго до этого в регионе зачистили всю прежнюю команду губернатора Гайзера, и делалась ставка на то, что «варяг» не испытает никаких проблем с местными элитами, говорит основатель сайта «7x7» Леонид Зильберг. «Фадеев и его технологи воспринимали победу как дело практически решенное, — вспоминает Зильберг. — Но в итоге его, кажется, «кинули» со всех сторон: местные власти не сделали ничего, чтобы ему помочь, а в Москве в этот момент начались проблемы у Суркова, и решено было никаких действий не предпринимать».
Фадеев занял во внутрипартийных праймериз последнее место и отбыл в Москву без надежд на депутатский мандат.
В это время Фадеев уже вел политическое ток-шоу на Первом канале под названием «Структура момента», а в 2016–2017 годах стал ведущим главного воскресного эфира «Воскресное время». Телекритик Ирина Петровская называет манеру его ведения передачи «никакой». «У него совершенно нет телевизионной харизмы. Видимо, кто-то ему пообещал это место, других вариантов, почему он там оказался, у меня нет». Можно предположить, что внезапное появление Фадеева в воскресном эфире стало моральной компенсацией за провал в Коми.
К 2019 году Фадеев уходит из всех СМИ: долю в «Эксперте» продает ВЭБу, с Первого канала, по официально принятой версии, увольняется сам, чтобы «сосредоточиться» на общественной работе. Пост главы СПЧ для Фадеева становится очевидным повышением — должность президентского советника ему могли дать «по совокупности заслуг и за многолетнюю лояльность», говорит знакомый с ситуацией источник «Новой». «Он ведь и правда так думает, как говорит», — уточняет собеседник газеты, имея в виду свежие заявления Фадеева о неприятии несанкционированных митингов и пожелание тем, кому не нравится действующая власть, убираться «отсюда вон!».
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»