Поцелуй Макрона по пути на избирательный участок / Reuters
Выборы в Европейский парламент не стали для ЕС армагеддоном, но во Франции их результат имел важное символическое значение. Президент Макрон, взваливший на себя роль спасителя континента, обещал сделать все, чтобы не проиграть Марин Ле Пен — представительнице всего худшего, чему сам объявил войну: то есть националпопулизма, который хочет разрушить Евросоюз на радость и по заказу иностранных держав — в первую очередь России и США.
В итоге партия Ле Пен «Национальное объединение» набрала 23,3%, а макроновский «Ренессанс» получил 22,4%.
Конечно, данные соцопросов предрекали поражение президенту Франции, но плохие прогнозы появились только в последние две недели: до того «Ренессанс» чуть опережал Ле Пен.
«Я приложу всю энергию для того, чтобы «Национальное объединение» не пришло первым», — сказал Макрон 9 мая на неформальном саммите ЕС в Румынии.
За несколько дней до выборов, в интервью региональной прессе, президент заявил: «Если я позволю развалить Европу», то «буду нести ответственность перед историей».
Конечно, он чуть преувеличивал и сильно рисковал: сам сказал, что все другие участники выборов превратят голосование в «референдум о доверии президенту и правительству».
Но помимо прагматичной надежды на соцопросы была стратегическая линия. Здесь Макрон не изменял своим принципам: 7 мая 2017-го, когда он шел по площади Лувра для произнесения первой президентской речи, он ведь не просто так выбрал европейский гимн.
На вечер после выборов 26.05.2019 пластинку с одой «К радости» могла поставить госпожа Ле Пен, которая, к слову, после провала на теледебатах с Макроном в 2017-м прекратила разговоры о выходе Франции из ЕС и евро.
К «триумфу» подготовились и другие европейские ультраправые. Многие из них за неделю до голосования — по приглашению еще одного макроновского «врага», Маттео Сальвинии, — собрались в Милане на митинг и провозгласили скорое построение «новой Европы»: «без иммиграции, ислама и олигархии».
Выступая на этом слете, Марин Ле Пен подарила свободным народам ЕС первые строчки французского гимна: «Вперед, дети отчизны! День славы настал!» Марин предрекла: первым «днем славы» станет воскресенье, 26 мая. Социологи прогнозировали, что ультпраправые добьются прогресса почти во всех странах ЕС. Они, конечно, его добились, но до контроля над Европарламентом им еще шагать и шагать.
Там же в Милане госпожа Ле Пен дежурно заявила еще и о том, что «сигнал» популистских партий «остальной Европе» состоит «в нежелании конфронтации с Россией» (цитата по РИА Новостям).
«У Марин Ле Пен и у ее друзей — общая, очень большая симпатия по отношению к России Владимира Путина. Ультраправая фракция, которую они хотят сформировать, — это фракция Путина в Европейском парламенте», — пугала избирателей Натали Луазо, которую Макрон назначил лидером своего списка.
Макрон и представители его «Ренессанса» активно использовали тему иностранного вмешательства («Вмешательство», конечно, тоже использовало «тему Макрона»: есть примеры массового распространения в интернете фейков о нем).
Паскаль Канфен, второй номер в макроновском «Ренессансе», называл партию Ле Пен «троянским конем Трампа и Путина».
Про «коня Путина» понятно — у Ле Пен с Москвой давние связи: кстати, лидер лепеновского списка Жоан Барделла 21 мая сказал, что партия «пока не выплатила полностью» «российский кредит».
А слова о Трампе вызваны еще и тем, что дней за десять до выборов «с миссией» в Париж прилетел Стив Бэннон, давно отправленный в отставку «демиург» Трампа.
«Из всех выборов в Европе в этот уик-энд именно здесь, во Франции, пройдут самые важные», — сказал Бэннон в интервью Le Parisien.
«Кто самый главный враг Европы? Трамп, Путин или сами европейцы?» — спросили у Макрона журналисты региональных газет.
«Враг Европы — тот, кто не верит в ее будущее. Националисты, которые хотят ее расколоть, — ее первые враги», — ответил Макрон, подчеркнув почему-то, что «в первый раз видит сговор между националистами и иностранными силами, чья цель — разрушение Европы». Президент пояснил: «Об этом говорят и такие лоббисты, как Стив Бэннон, близкий к американской власти. Русские и некоторые другие никогда прежде до такой степени не вмешивались, финансируя и помогая радикальным партиям Европы».
Понятно, что в прикладном смысле «поражение Макрона» и «прогресс» ультраправых в Европе пока мало что значат.
Во-первых, роль Европарламента такова, что большинство французов, как и других граждан ЕС, туманно представляют, в чем она состоит.
Отсюда вытекает «во-вторых»: европейские выборы считаются второстепенными, а так как большую активность на них проявляют недовольные, то и победу одерживает оппозиция. Во Франции за всю историю их проведения, то есть с 1979 года, партия власти выигрывала всего один раз: в 2009-м, при Саркози, который тоже включился в кампанию по полной программе.
Напомню, что и прошлые европейские выборы, в 2014-м, во Франции выиграла партия Ле Пен, и после этого Земля не налетела на небесную ось, чтоб похоронить заодно проект Евросоюза.
Но вот проектам Макрона — и по реформированию Франции, и по «спасению ЕС» — нанесен репутационный ущерб. И ему самому как политику. Ущерб, который совсем не нужен был президенту после притихшего сериала с «желтыми жилетами».
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»