Перейти эту черту Франция могла не потому, что здесь так много людей, желающих возврата в старую бездну, а потому что предвыборная ситуация была чрезвычайно хрупкой: давно подгнивающая политическая система стала сыпаться.

За последние тридцать пять лет и социалисты, и правые, сменявшие другу друга у власти, сделали все, чтобы выработать уже у большинства французов отвращение к политике и политическим институтам Пятой республики.

84% граждан страны считают, что французские политики приносят вред Франции — это результаты мартовского опроса.

Более 30 % — это количество избирателей, которые сегодня решили не пойти на выборы, или опустить пустой бюллетень, или испортить его. Эти люди знали, что их воля не будет учтена при подсчете итогов второго тура, но не захотели проголосовать ни за Макрона, ни за Ле Пен. Даже ради победы «республиканских ценностей».

Кто-то не пошел, руководствуясь принципом «ни чума, ни холера» («ни националистка, ни банкир»), кто-то не захотел выбирать между «наследником Олланда» и «наследницей Ле Пена», кто-то не посчитал возможным голосовать за «кота в мешке».

И это еще одна демонстрация того факта, что новоизбранный восьмой президент Пятой республики Макрон — по крайней мере, пока — не является ни кандидатом большинства, ни даже кандидатом «разделенной надвое» страны. Страна, если и разделилась, то частей на пять. Но даже те, кто примкнул к тому или иному лагерю, в большинстве своем сделали это без малейших признаков энтузиазма.

Нынешняя победа Макрона — стечение цепочки обстоятельств, и лишь в малой степени — его личная заслуга.

Цепочка обстоятельств не всегда была случайной — трудно представить, чтобы появление серии компромата на правого кандидата Фийона могло произойти без помощи какого-нибудь доброго волшебника-социалиста.

Ну, а после первого тура на Макрона уже работала практически вся старая добрая политическая тусовка (воздержался только ультралевый Меланшон) — социалисты, центристы, правые: от Олланда до Саркози, включая Фийона.

Единственная надежда на то, что Макрон войдет в историю не только как самый молодой президент Франции, но и как президент, который придал стране новый импульс. О том, есть ли у этого «кота в мешке» сила и желание выцарапать для страны «светлое будущее», станет понятно уже очень скоро.

А пока вот вам еще один неутешительный итог: Марин Ле Пен хоть и проиграла, но набрала во втором туре вдвое больше голосов, чем ее папа Жан-Мари пятнадцать лет назад.

В 2002-м трудно было представить, что спустя пятнадцать противники убийственной ультраправой идеологии будут радоваться, что ее носительница хотя бы не преодолела «психологический барьер» в 40%.

А то ведь могла и в Елисейский пройти — при определенном стечении обстоятельств.

Реакция Ле Пен на победу Макрона

Марин Ле Пен: Мы будем главной оппозиционной силой

48-летняя Марин Ле Пен, проигравшая второй тур президентских выборов, поблагодарила «11 миллионов французов», которые подарили ей «свои голоса и свое доверие». Она оценила полученный результат (34,5%) как желание французов «продолжать» и пообещала, что «Нацфронт» «станет главной оппозиционной силой по отношению к новому президенту».

В то же время она заявила, что партия «должна кардинально обновиться» и призвала «всех патриотов присоединиться» к «Нацфронту».

Для полноты картины:

• О том, как три из четырех главных кандидатов в президенты Франции защищали интересы Кремля, читайте здесь.
• О том, кто на нынешних выборах имел шансы стать президентом Франции, читайте здесь.
• О том, почему нынешние выборы стали самыми непредсказуемыми в истории Пятой республики, читайте здесь.