Митинг против пенсионной реформы, который прошел в Краснодаре 9 сентября 2018 года, не должен был стать для адвоката исключением. Беньяш приехал накануне акции, по итогам которой было задержано больше 60 человек. Позже в своих показаниях адвокат сообщит, что по пути к задержанным он был вместе со своей знакомой Ириной Бархатовой задержан оперуполномоченными Дмитрием Юрченко и Егором Долговым, а затем избит — сначала в машине, а затем и в отделении полиции.

Однако в своем рапорте задержавшие адвоката оперативники напишут противоположное — при задержании адвокат кусал их и «бился об машину».

После 14 суток административного ареста за «неповиновение требованиям сотрудника полиции», в отношении адвоката возбуждают уголовное дело по части 1 ст. 318 УК — «Применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, в отношении представителя власти». Вслед за этим судья Ленинского районного суда Краснодара Диана Беляк отправляет адвоката в СИЗО на два месяца. За адвоката вступаются коллеги: уже на следующий день после ареста 379 адвокатов направляют обращение в Федеральную палату адвокатов, требуя расследовать нападение на Михаила Беньяша. В итоге адвоката выпускают из СИЗО под залог 600 тысяч рублей — деньги вносит Адвокатская палата Краснодарского края.

В январе 2019 года следствие направляет уголовное дело с обвинительным заключением в суд — «Новая газета» изучила материалы уголовного дела, построенного на показаниях восьми коллег пострадавших. Не являясь очевидцами задержания адвоката, полицейские заявляют, что Долгов и Юрченко действовали в отношении Михаила Беньяша «аккуратно, не причиняя ему каких-либо увечий или повреждений».

У зала заседаний встречаю Дмитрия — волонтера штаба Алексея Навального. Он хорошо помнит, что происходило в день задержания адвоката.

— Мы с Мишей вместе прошли 9 сентября, в спецприемнике вместе с ним сидели, — рассказывает он. — Мне удалось дойти до мероприятия, и росгвардейцы меня скрутили и запихнули в автозак. Перед конвоированием я видел избитого Мишу, видел, что с ним сделали. Заседания по делу адвоката Дмитрий старается не пропускать.

— Я прошел то же самое, что и Миша, — отмечает он. — Меня в том же отделении полиции, что и его, за полгода до этого избили коллеги нынешних «пострадавших».

Пострадавшие Дмитрий Юрченко и Егор Долгов не появляются в зале до cамого начала процесса. Отворачиваются, когда видят рядом камеры. Не общаются с журналистами. «Все комментарии — через пресс-службу МВД», — сказал Юрченко корреспонденту «Новой».

Защищая интересы пострадавших, судья Диана Беляк вынесла удивительное решение — запретила журналистам присутствовать на заседании. В постановлении так и было указано — «суд полагает невозможным участие в судебном заседании СМИ, а также ведение видеофиксации процесса. Учитывая специфику состава преступления, оно отнесено к категории преступлений против порядка управления».

Свое решение судья объяснила тем, что «в СМИ неустановленные лица публиковали в адрес Юрченко и Долгова оскорбительные выражения и комментарии, что существенно вредит их деловой репутации».

При этом сам процесс не был признан закрытым — запрет для журналистов присутствовать на процессе грозил стать прецедентом.

«Журналистам тут не место или #приоткрытое заседание», — иронично прокомментировал решение адвокат Михаила Беньяша Алексей Аванесян.

Заседание «без СМИ» началось с поиска стульев — в том числе и для журналистов. Слушателей оказалось столько, что они не поместились в зал — стулья принесли из кабинета судьи. Через приоткрытую дверь кабинета судьи виден аквариум с рыбками и сервиз за стеклом.

Белая блуза и пурпурная юбка с высокой талией, — судейская мантия наброшена на тщательно подобранный наряд. Черные с золотом запонки на манжетах, массивные часы, аккуратный френч. Судья Диана Беляк проплывает сквозь забитый слушателям зал и занимает кресло судьи.

Перед ней на столе — открытый Macbook и материалы уголовного дела.

Диана Беляк происходит из прокурорской династии — ее отец, Леонид Беляк с 1991 по 2004 занимал должность Анапского межрайонного прокурора. В одном из интервью он говорит, что пришел в профессию по стопам родителей — «отец возглавлял отдел следственного управления Краснодарской краевой прокуратуры, мать — заслуженный юрист РСФСР — тоже начинала работать следователем в военные годы». Сейчас Леонид Беляк занимает не менее ответственный пост — заместителя полномочного представителя президента РФ по Южном Федеральном округе. Диана Беляк не избежала участи высокопоставленных родственников — до 2014 года тоже трудилась в прокуратуре.

Заседание Диана Беляк начала с того, что рассмотрела пачку ходатайств от журналистов — на разрешение проводить видео и фотосъемку. И встала на защиту пострадавших оперативников.

«Оказывалось давление в сети интернет, допускались оскорбительные выражения, что повредило их деловой репутации, — перечисляет злоключения пострадавших она. — Суд решил, что видеосъемка в процессе нежелательна и не нужна.

— Но у нас процесс открытый и в судебном заседании могут присутствовать любые лица, — добавляет Беляк.

Защита Михаила Беньяша начинает с отвода судьи — его заявляет адвокат Александр Попков.«Судья не может участвовать в процессе, если лично заинтересован в исходе дела», — говорит адвокат и перечисляет основания для отвода.

Первое из них — привлечение к ответственности единственного свидетеля по делу Ирины Бархатовой. Как отмечает Попков, 10 сентября 2018 года судья Диана Беляк признала виновной Ирину Бархатову, которая была задержана вместе с Михаилом Беньяшом — за то, что она якобы оказала неповиновение сотрудникам полиции.

Второе — избрание в отношении Беньяша самой строгой меры пресечения — ареста, которая потом была отменена во второй инстанции. Тогда же, перечисляет Попков,

Еще одним основанием для отвода сторона защиты посчитала постановление о запрете присутствия для СМИ. «Никто, включая потерпевших, не заявлял ходатайство об ограничении доступа в зал судебных заседаний, — заметил Попков. — Суд принял такое решение по своей инициативе.

Адвокат Попков зачитал статистику государственной автоматизированной системы «Правосудие» — за четыре года судьей Беляк вынесено не менее 144 обвинительных приговоров и ни одного оправдательного — даже частично.

«Судья Беляк прямо заинтересована в обвинительном исходе дела, а сторона защиты не может ей доверять», — заключил Попков.

Михаил Беньяш поддержал позицию адвоката Попкова. «Ирина Бархатова — единственный свидетель защиты, в отношении показаний которой судья уже высказал мнение — она признала ее виновной», — добавляет он.

Отдельно адвокат останавливается на по-прежнему не проясненном статусе «приоткрытого», то есть закрытого только для журналистов заседания. «Переставая быть открытым, процесс перестает быть процессом», — формулирует он.

«Уважаемая Диана Леонидовна, при всем уважении, я не считаю вас независимым судьей в данном процессе, — говорит Беньяш. — Поскольку вы не являетесь независимым, я не считаю, что вы можете разрешить настоящее дело. Давайте возьмем отвод и обнулим отношения и начнем с самого начала», — говорит Беньяш.

— А вы знаете, я многих судьям новые слова дарю. К примеру, один судья благодаря мне выучил слово «саботаж».

— Саботаж? Нет, я читаю словарь Даля периодически. Такие слова не вызывают у меня никакого затруднения.

Судья ходатайство об отводе отклоняет. «Не усматривается законных оснований — доводы о заинтересованности судьи не соответствуют действительности».

Сразу после перерыва еще один отвод судье заявляет адвокат Александр Пиховкин. Он вновь упоминает о решении судьи Беляк по делу Ирины Бархатовой и требует прояснить статус «приоткрытого» заседания.

Снова перерыв. Через полчаса судья Беляк возвращается: «ходатайство об отводе удовлетворению не подлежит». Но, наконец, комментирует формат «приоткрытого заседания»: лица вправе вести аудиозапись или письменную запись, а вот фото, видеосъемка и трансляция с заседания — под запретом.

Теперь сторона защиты отстаивает право на проведение видеозаписи. Как поясняет Михаил Беньяш — единственная специфика его дела («таких дел рассматривается масса», замечает он) в том, что за обвиняемого вступилась немалая часть адвокатского сообщества.

«Эта специфика взывает к публичности, — замечает он. — Везде, где был запрет на видеосъемку, происходил кошмар».

Обвиняемый Беньяш: Давайте гарантируем ваше и наше спокойствие — разрешим видеозапись.

Судья Беляк — потерпевшим Долгову и Юрченко: Объясните, чем вам навредили публикации в СМИ и в соцсетях. У защиты складывается впечатление, что я встала на вашу сторону.

Потерпевший Долгов:Посмотрите фильм «Список Беньяша» (фильм, снятый штабом Алексея Навального в Краснодаре. — Прим. ред.), там мои фотографии, его (указывает на Юрченко) фотографии, ваши фотографии, прокурора. Вечером домой придете, посмотрите. Я за то, чтобы, как минимум нас не снимали — это может помешать моей оперативной деятельности. Я против.

Потерпевший Юрченко: На прошлом суде съемка была запрещена. Но появились наши фотографии на процессе. Моей деятельности это может сильно навредить. Все хорошо знают оперативную службу — чем она занимается.

Обвиняемый Беньяш: Никто и не скрывает, что в сети есть фото и видео Юрченко и Долгова. Они были найдены еще до дела — после акции 5 мая, где оба тащили казака в автозак. Весь преступный мир уже знает, как они выглядят, и этому факту теперь уже никак не помешает. Извините, свершилось! А интересы правосудия превыше.

В итоге судья принимает решение, что ходатайство будет удовлетворено частично. Видеозапись разрешат только на стадии судебных прений и оглашения.

Наконец, слово дают прокурору, который монотонно зачитывает обвинение, пересказывая события 9 сентября.

«Это все ложь, фальсификация, — не признает себя виновным адвокат Беньяш. — Выводы обвинения опровергаются материалами дела. Это фальсификация, чтобы прикрыть превышение полномочий потерпевшими».

Судья останавливает адвоката и дает слово прокурору. Сначала опросить свидетелей, потом исследовать материалы дела, потерпевших опросить в самом конце, — обозначает он порядок рассмотрения.

Возражений нет. «Приоткрытое» судебное заседание закончено. Следующее — 26 марта.