Уголовное дело против Михаила Беньяша стало отправным для движения#заадвокатамипришли — консолидированной борьбы адвокатского сообщества за свои права. Беньяш, задержанный в Краснодаре накануне акции протеста 9 сентября 2018 года, покинул отделение с синяками и кровоподтеками. А потом появляется рапорт Дмитрия Юрченко и Егора Долгова — в нем задержавшие адвоката оперуполномоченные сообщили, что при задержании он кусал их и «бился об машину». Адвокат получил 14 суток административного ареста — Михаила Беньяша осудили по ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ («Неповиновение законным требованиям сотрудника полиции»).

Но на этом история не заканчивается. За несколько часов до выхода из спеприемника адвоката задерживают повторно и возбуждают уголовное дело. Следствие ссылается на результаты судмедэкспертизы — на телах оперуполномоченных Юрченко и Долгова обнаружены кровоподтеки и следы от укусов. Адвокату предъявлено обвинение по части 1 ст. 318 УК — «Применение насилия, не опасного для жизни или здоровья в отношении представителя власти» (предусматривает, в том числе, и лишение свободы на срок до пяти лет).

28 сентября судья Ленинского районного суда Краснодара Диана Беляк отправила адвоката в СИЗО на два месяца. Мотивировка — Беньяш «может скрыться, угрожать свидетелям и уничтожить доказательства».

Защита защитника

В защиту адвоката выступают коллеги. На следующий день после ареста Михаила Беньяша 379 адвокатов из десятков регионов России направили обращение в Федеральную палату адвокатов (ФПА), требуя провести эффективное расследование нападения на Беньяша. 23 октября под давлением общественности адвоката выпускают из изолятора под залог в 600 тысяч рублей — деньги вносит Адвокатская палата Краснодарского края.

Но уголовное дело в отношении Михаила Беньяша не прекращают: в январе 2019 года следствие направляет уголовное дело с обвинительным заключением в суд.

Так в чем же обвиняется Михаил Беньяш?

Как следует из обвинительного заключения: «09.09.2018 года Беньяш М.М., находясь в салоне автомобиля «Mazda 3» <…> на территории двора УМВД России по г. Краснодару <…> осознавая, что в отношении него будет составлен протокол об административном правонарушении <…> не желая быть привлеченным к административной ответственности <…> понимая, что Юрченко Д.Д. и Долгов Е.Д. являются представителями власти и находятся при исполнении своих должностных обязанностей <…> применил в отношении Юрченко Д.Д. насилие в виде нанесения не менее трёх ударов в область лица, не менее трех ударов в голову, не менее одного удара в область левой руки, а также не менее трёх ударов в область грудной клетки». Адвокат также «применил в отношении Долгова Е.Д. насилие в виде не менее двух укусов зубами в область правого предплечья, в область левого плеча, а также захвата руками <…> чем причинил Долгову физическую боль и телесные повреждения», указано в документе.

«Таким образом, М.М. Беньяш обвиняется в применении насилия, не опасного для здоровья в отношении представителя власти, в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, то есть в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 318 УК РФ».

Люди в штатском

Михаил Беньяш приехал в Краснодар накануне несанкционированного митинга против пенсионной реформы 9 сентября. В материалах дела есть показания, где он говорит, что планировал оказывать юридическую помощь участникам протеста и в момент задержания шел в сторону управления МВД в Краснодарском крае (куда уже начали привозить активистов), вместе со своей знакомой Ириной Бархатовой. То, что происходило дальше, собственно, и станет поводом для уголовного преследования адвоката.

Бархатову посадили на переднее сидение. Машина тронулась с места.

В материалах уголовного дела есть показания оперуполномоченного Дмитрия Долгова, который рассказывает, как проходило задержание Михаила Беньяша и Бархатовой. По словам Долгова, 9 сентября он и оперуполномоченный Юрченко получили задание доставить адвоката в отделение полиции, а всего через полчаса после получения задания совершенно случайно выявили на улице Беньяша в сопровождении некой девушки.

Из показаний Долгова следует, что при задержании они с Юрченко представились Беньяшу и Бархотовой, а те — согласились поехать в управление МВД по Краснодарскому краю.

«Положил руку на его голову, чтобы он не ударился в дверной проем»

Из протокола очной ставки между обвиняемым и потерпевшим Дмитрием Юрченко, 19 ноября 2018 года:

В машине

«Мужчина на заднем сидении пытался отобрать телефон у Беньяша, начал хватать и душить его, — дает показания Ирина Бархатова. — Затем схватил его за голову в области лица двумя руками. Я достала телефон и попыталась заснять происходящее, однако водитель начал его отбирать. Второй неизвестный мужчина, сидевший сзади, в процессе движения автомобиля схватил меня через сидение за шею и стал душить».

Затем, как следует из показаний Бархатовой, мужчина вновь схватил Беньяша, который пытался открыть дверь, и надел на него наручники, «нанося удары» и «давил пальцами рук на лицо Беньяша в область глаз, ударял его о различные части салона автомобиля.

У здания полиции сотрудники вытащили Михаила Беняша из машины и бросили на землю. В своих показаниях Бархатова сообщает, что затем адвоката отвели в здание и она слышала, как «из дверей доносились крики Михаила и звуки ударов». Позже на очной ставке с потерпевшими Михаил Беньяш даст такие показания: «Юрченко нанес несколько ударов кулаком правой руки в левую часть головы, при этом повредил мне ухо. В момент нанесения ударов я находился в наручниках, а также после того как нанес удары, Юрченко взял меня за одежду и с силой бросил на пол, в результате чего я ударился головой о металлический сейф».

«Разговаривали вежливо и культурно»

Из показаний Дмитрия Долгова следует ровно противоположное: «к Беньяшу никаких физических и моральных принуждений не применялось, разговаривали вежливо и культурно», а травмы адвокат нанес себе сам.

«После того, как мы вывели его из салона автомобиля и начали закрывать дверь он начал биться головой о дверь, — следует из показаний Долгова. — А также ударил по задней левой двери своей ногой, причинив повреждения покрасочного покрытия автомобиля, после чего мы положили его на асфальт, в положении «лежа на животе» и применили специальные средства «наручники», после чего Беньяш лежа, стал биться головой об асфальт <…> также поясняя, что он делает это намеренно, так как планирует обратиться в правоохранительные органы».

Из протокола очной ставки между обвиняемым и потерпевшим Долговым, 19 ноября 2018 года:

Из протокола очной ставки между обвиняемым и потерпевшим Дмитрием Юрченко, 19 ноября 2018 года:

По результатам медицинской судебной экспертизы повреждения, которые получили Юрченко и Долгов, оцениваются как не причинившие вред здоровью человека. «Ушиб мягких тканей в правой скуловой области, ушибы мягких тканей в правой надбровной области, заушной области слева в области локтевого сустава, отек в области левого коленного сустава», — это повреждения, полученные адвокатом. Их эксперт тоже оценивает аналогично — как не причинившие вред здоровью.

Коллективная память

Судя по материалам уголовного дела то, что происходило во дворе отделения наблюдали едва ли все сослуживцы Долгова и Юрченко. И первое, на что они обратили внимание и затем аккуратно повторяют в своих показаниях — Долгов и Юрченко действовали в отношении Михаила Беньяша «аккуратно, не причиняя ему каких-либо увечий или повреждений».

В материалах уголовного дела есть показания десяти сотрудников полиции. Восемь из них буквально, слово в слово, повторяют друг друга.

Так, командир отделения охраны УМВД по Краснодарскому краю Виталий Коростылев, полицейский Эдуард Федоров, командир взвода ОБПКО УМВД Николай Хилько, полицейский взвода ОБПКО УМВД Артем Лашин, инспектор ДПС Константин Плешков и Александр Блага, а также главный специалист по связям с общественностью администрации Западного округа Краснодара Дмитрий Больбат и главный специалист отдела общественной безопасности и административной практики администрации Центрального округа города Максим Борисов синхронно вспоминают: «примерно в 13:40 минут на территорию парковки на большой скорости въехала «Мазда» и «резко остановилась с визгом тормозов». Далее из машины, согласно показаниям восьми сотрудников полиции, Долгов и Юрченко вытащили «молодого человека, который вел себя неадекватно и очень агрессивно».

«В какой-то момент из передней правой двери вышла незнакомая мне девушка, которая стала наблюдать за происходящим со стороны и при этом улыбалась», — синхронно вспомнили Федоров, Плешков, Блага, Хилько и Лашин. Остальные полицейские не видели улыбку на лице свидетеля Ирины Бархатовой и утверждают, что она «просто наблюдала за происходящими событиями».

Все восемь сотрудников полиции подтверждают показания Долгова и Юрченко о том, что Михаил Беньяш сам стал биться головой о кузов автомобиля, а потом его «аккуратно уложили рядом с машиной». Затем Беньяш, повторяют восемь свидетелей, «стал биться головой об асфальт и выкрикивать при этом в адрес Долгова и Юрченко угрозы должностной расправы, поясняя, что напишет на них заявление о том, что они его избили и доказательством будут служить эти повреждения, которые он сам себе только что причинил».

Многие доказательства как будто направлены не на то, чтобы доказать вину обвиняемого, а на то, чтобы доказать отсутствие вины у потерпевших. Не удалось найти свидетельства того, как адвокат избивал полицейских и на видеозаписях, представленных в деле. На одной из записей видно, как обвиняемого заталкивают в машину, на второй автомобиль стоит у ворот отделения, на третьей — проезжает через ворота отделения. Камер, фиксирующих происходящее на парковке отдела полиции, не оказалось. Как записей того, что происходило внутри машины.

— Я прекрасно понимаю все перспективы процесса в выхолощенном российском суде, осознаю его политизированность и шансы съездить на поселок. Но еще я знаю, что на меня смотрят очень много адвокатов. И вольно или невольно мое дело стало «тестом» для сообщества — может ли адвокатура в России защищать себя. Если мы сейчас дадим слабину, то дальше по нам пройдутся катком. И нападение на адвоката станет не экстраординарным событием, а чем-то совершенно обыденным.

В отличие от государства, наделенного неограниченным ресурсом репрессивно-бюрократического аппарата, мы не имеем в своем арсенале ничего, кроме интеллекта, воли и мужества. Нас ждет занимательный процесс: столкновение двух волевых усилий, одно из которых поддержано интеллектом, а другое — неограниченными возможностями насилия.