7 сентября президент Казахстана Нурсултан Назарбаев съездил в город Темиртау, где много лет назад состоялась его трансформация из оператора доменной печи в политика. Благодарные и подготовленные граждане устроили Назарбаеву прыжок в прошлое: одетые в костюмы из 50-60-х годов, они вместе с елбасы (главой государства) исполнили «Песню о тревожной молодости». «Готовься к великой цели, а слава тебя найдет!» — солировал президент Казахстана.
Стране при этом не до песен. За последний месяц тенге упал больше, чем на 10% — с 340 до 380 за доллар. По сути, это новая девальвация, но это слово в стране де-факто запрещено произносить чиновникам. Формально казахстанская валюта находится в режиме «свободного плавания». Аналитики считают, что вина казахстанской власти в происходящем не основная: тенге тянут на дно антироссийские санкции.
Министр национальной экономики Тимур Сулейменов заявил, что правительство фактически переводит страну в режим противостояния санкциям Запада в отношении России.
«Ключевое влияние будет проявляться через курс сначала рубля к доллару, затем тенге к доллару и к рублю. Все расчеты макроэкономические у нас есть, есть у нас расчеты и отраслевые. Более того, у нас есть расчеты даже того, как это может повлиять на отдельные предприятия, на те, которые наиболее подвержены санкциям», — считает Сулейменов.
Он также добавил, что план подразумевает поддержку этих предприятий – очевидно, финансовую, хотя министр об этом умолчал: в плане якобы много «закрытых вещей». Экономист Петр Своик уверен, что поддержка будет заключаться во вливании бюджетных денег или денег Нацфонда – «другого варианта просто нет».
Население сделало для себя другой очевидный вывод: надо ждать 400 тенге за доллар.
«Думаю, такой сценарий закладывался на самом «верху», — говорит директор Группы оценки рисков Досым Сатпаев. — Хотя бюджет на будущий год переверстан из расчета в 350 тенге за доллар, он устарел еще до принятия. В ноябре, когда против России может быть введен второй пакет санкций, которые называют самыми серьезными, для Казахстана наступит своя «красная зона», когда курс тенге может упасть еще».
Косвенно слова аналитика подтверждает высказывание главы Нацбанка Данияра Акишева: обычно аккуратный в прогнозах банкир предупредил о почти неизбежном выходе за инфляционный коридор в обозримом будущем (сейчас это 6-8%) из-за ослабления нацвалюты. В первую очередь, это отразится на ценах на продукты питания: неофициально прогнозируется рост на 10 или даже 20%, хотя тот же министр нацэкономики это всячески опровергает.
«Будет ли он влиять значительно? Скажу, что нет. Почему? Потому что на 80% мы сами себя обеспечиваем. Таким образом, поменялся, условно, на 10−20% курс и на 10−20% поменяются цены на товары — такой прямой корреляции не должно быть», — попытался всех обнадежить Тимур Сулейменов.
Вообще-то, курс тенге и вся казахстанская экономика, будучи в подавляющем большинстве сырьевой, чутко реагируют вообще на все крупные мировые события. Упала нефть – упал тенге (сейчас правда, нефть поднялась – а тенге, как и рубль, нет), написал что-то Трамп – тенге снова колыхнулся, заволновался китайский рынок – казахстанская валюта в панике.
«США, Россия и Китай – три слона, которых мало интересует, что чувствует рядом мышь», – подбирает метафору Досым Сатпаев. Но именно связка тенге с российским рублем приносит больше всего проблем. Так сложилось исторически, объясняет Петр Своик: в середине 90-х валюты не были привязаны друг к другу, а потом, после дефолта-1998 в России и девальвации чуть больше, чем через полгода в Казахстане, установилось примерное соотношение один рубль к пяти тенге. «Иногда падало до трех, иногда поднималось почти до шести тенге за рубль, но в целом паритет сохранялся, – говорит Своик. – У нас подавляющее большинство экспорта из Казахстана идет через Россию, по-другому вообще невозможно». Никаких документально зафиксированных договоренностей по этому поводу нет, но казахстанские власти держатся за рубль гораздо сильнее, чем за доллар.
При этом национал-патриотическая часть общества не против провести «дерублизацию» — выйти из Евразийского союза, например. Но на официальном уровне об этом заикнуться никто не посмеет, уверен Досым Сатпаев: если продолжать сравнение с мышью, то из-за географического расположения и 7500 километров общей границы (Назарбаев это называет «богом данный сосед») деваться некуда – приходится продолжать плакать, но есть кактус. Вся пикантность ситуации в том, что это надо делать с максимально одухотворенным лицом: тот же министр Сулейменов как мантру повторяет, что «мы твердо движемся по направлению в 30 развитых государств», и «у нас есть «Стратегия-2050» – это главный документ», – но выглядит это уже откровенным издевательством либо троллингом уровня «бог».
Основные экономические проблемы Казахстана при этом впереди: как бы после зимней поездки Назарбаева в США все ни храбрились, что теперь-то санкции республику не коснутся, любой дальнейший виток напряженности ударит по стране еще сильнее. Чтобы обезопасить себя, неплохо было бы пойти проверенным маршрутом. И в 1999-м, и в 2015-м годах основной удар на экономику Казахстана после падения рубля приходился через 6-9 месяцев. За это время Нурсултан Назарбаев дважды успевал переизбраться на свой пост в результате досрочных выборов президента. Нынешняя поездка по городам – Темиртау не первая остановка в гастролях елбасы – тоже очень напоминает предвыборный тур (формально выборы должны состояться в 2020 году, но за всю историю Казахстана они ни разу не проходили в срок, всегда раньше). Если это так, то задуматься о «тревожной молодости» 78-летнему Назарбаеву – самое время.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»