Август регулярно испытывает рубль на прочность, и 2018 год не стал исключением. За последний месяц курс рубля к доллару и евро обрушился почти на 10% под влиянием анонса новых американских санкций против российских банков и исхода инвесторов с рынков развивающихся стран. К тому же Минфин некоторое время продолжал скупать на рынке доллары для пополнения золотовалютных резервов, что способствовало волатильности нацвалюты. Все, казалось бы, логично, но в поведении рубля замечена одна необычная закономерность.

Еще в 2017 году аналитики отмечали, что между курсом рубля и нефтяными котировками наблюдается странная «рассинхронизация». После соглашений ОПЕК в конце 2016 года стоимость барреля Brent пошла вверх, но рубль демонстрировал какую-то собственную динамику, сильно отставая от изменения цен на углеводороды, а иногда двигаясь в противоположном направлении. Кое-кто даже высказывал робкие надежды на то, что рубль после четверти века «нефтяного рабства» наконец перестал быть сырьевой валютой.

Богатый на антироссийские санкции 2018 год во многом подтверждает эту гипотезу. В апреле, когда нефть впервые почти за 4 года пробила отметку в $70 за баррель, рубль терпел крушение вместе с олигархами из санкционного списка. Четыре месяца спустя США объявили о новых ограничительных мерах — «химическом» пакете по «делу Скрипаля» и готовящемся «сокрушительном» законопроекте сенаторов. Результат был таким же: дорогая нефть и дешевеющий рубль. В РБК подсчитали, что корреляция курса рубля и цен на нефть снижается уже больше двух лет подряд, а в моменты переживания рынком санкционных шоков снижается до минимума.

Более того, нынешний курс доллара (68 рублей) ощутимо ниже тех значений, которые правительство прогнозировало в 2016 году, исходя из цен на нефть в $40 за баррель (64 рубля). При этом фундаментальные показатели в полном порядке: у России сейчас положительный платежный баланс, низкая инфляция и профицитный бюджет. За счет этого рубль чувствует себя лучше, чем другие валюты развивающихся стран, но все равно сильно недооценен.

, — считает советник по макроэкономике гендиректора компании «Открытие Брокер» Сергей Хестанов.

Инвесторов строгая бюджетная дисциплина российского правительства явно не убеждает. На днях Минэкономразвития было вынуждено в два раза повысить прогноз по оттоку капитала из России в этом году (с $18 до $41 млрд). Но даже тут ведомство Максима Орешкина умудрилось сохранить свой фирменный оптимизм, проигнорировав нарастающий вокруг Кремля ком санкционных угроз. Если новые американские ограничения, которые с большой вероятностью увидят свет в ноябре, затронут российский госдолг, то из-за распродажи ОФЗ и российских акций экономика окажется в рецессии, а доллар будет стоить 82 рубля, ожидают аналитики «Ренессанс Капитала». Дополнительный отток капитала составит $71 млрд.

Хотя последний год предъявил немало признаков превращения рубля из нефтяной валюты в «геополитическую», его чувствительность к сырьевой конъюнктуре никуда не исчезла — лишь временно отошла на второй план. Стоит нефти упасть в цене, как привычная корреляция снова даст о себе знать, особенно на длинном горизонте. А вот при дорогом барреле более значимое влияние на локальные колебания курса оказывают другие стрессовые факторы: новости из развивающихся стран, где Аргентина и Турция переживают полномасштабный кризис, страновые премии к риску, обусловленные российской внешней политикой, повышение ставки ФРС и угроза торговых войн. Эти сигналы участники рынка сейчас воспринимают как более важные, чем нефтяные котировки.

Экономический курс правительства тоже вносит свой вклад в самочувствие рубля. Следуя бюджетному правилу, в последние месяцы Минфин через Центральный банк ежемесячно скупал $5–6 млрд, увеличивая спрос на валютную ликвидность. После объявления о санкциях многие эксперты обвинили денежные власти в чересчур жестком следовании формальным процедурам: после короткого перерыва ЦБ по поручению Минфина продолжил пополнять резервы и давить на рубль, несмотря на нервозное состояние финансовых рынков. 23 августа регулятор наконец объявил о приостановке закупок до конца сентября.

Такие объемы валютных операций могут означать, что риск скорого ужесточения санкций в правительстве оценивают очень высоко, говорит Сергей Хестанов: «В нынешних условиях, когда ситуация в экономике не требует каких-то экстраординарных мер по резервированию, действия Минфина могут указывать на ожидание сильного ухудшения экономической конъюнктуры в связи с новым раундом санкций». Впрочем, в своих публичных прогнозах Минэкономики все равно продолжит обещать экономический прорыв, постепенно сдвигая его сроки куда-нибудь в район 2030 года.