Подлог — вот главная новость, которая была предъявлена на очередном заседании Басманного суда по срокам ознакомления с материалами уголовного дела участников дела «Театрального». Следствие хочет ограничить сроки, передать наконец дело в суд.
Единственный и последний, кого еще не ограничили, Алексей Малобродский.
И он же чемпион скорочтения: им первым прочитаны все 258 томов. Читал в СИЗО, читал в больнице и, само собой, уже будучи под подпиской о невыезде. И увидел: есть протоколы, существенно отличающиеся друг от друга.
В самом начале судебного заседания он встал и сказал:
— Заявляю отвод следователю Павлу Андреевичу Васильеву в связи с подлогом документов, подписанных им и другими членами следственной группы. В материалах дела, а я изучил все тома, представлен иной протокол свидетеля Войкиной, с теми же реквизитами, но с измененным составом участников и измененным текстом. Обнаружив данный подлог, я отправил заявление вчера в СК России об отводе следственной группы и заявление в ФСБ России о преступлении.
Войкина, сотрудница бухгалтерии «Седьмой студии», из ключевых свидетелей, ее допрашивали 14 июля 2017 года. Один протокол допроса лежит в деле. Другой представлялся в суд как основание для того, чтоб держать Малобродского в СИЗО. И они разные.
Немая сцена. Судья Артур Карпов (чем-то неуловимо похожий на артиста Виталия Хаева, произносившего матерный монолог в серебренниковском «Изображая жертву») замер. Оцепенел и следователь Павел Васильев.
Адвокат Малобродского Ксения Карпинская поясняет: в 237-м томе дела содержится допрос, являющий собой кальку первого, но в который вставлены куски. В частности, в старом допросе на вопрос свидетелю, есть ли у нее повод оговорить Масляеву, Войкина отвечает: «Да, есть повод оговорить, потому что она похищала деньги!»
В новом — ответ другой: «Нет повода, у нас хорошие отношения!»
За этой правкой документов процесса — позиция следственной группы по отношению к главному свидетелю обвинения, бухгалтеру «Седьмой студии» Нине Масляевой.
Дальше разворачивается спектакль, в котором много подспудно накопленного раздражения суда и обвинения, но еще больше абсурдного комизма.
Впрочем, скрытый комедийный эффект нарастает по мере того, как дается «оценка динамики ознакомления». Суд и обвинение пытаются подсчитать, сколько дней, часов, минут, листов и томов уложилось в процесс ознакомления.
Судья (строго): Препятствия стороне защиты чините?
— Не чиним! С 9 до 18 может знакомиться!
— Сколько рабочих дней потрачено?
— 103 рабочих дня!
— Я вас и спрашиваю — в день сколько ознакомился?
— Среднестатистически, — начинает Васильев…
— Не надо мне среднестатистически! Надо отвечать на вопросы суда достоверно, исходя из документа.
—Адвокат Карпинская сколько раз появлялась?
— Тридцать два раза.
— По количеству листов и томов в день — какой минимум, максимум?
Васильев копает бумаги.
Карпов ждет.
Васильев копает.
— Минимум 1 том, максимум 18.
— А по времени?
Васильев делается красный. Не готов. Наконец докладывает:
— Минимум 25 минут, максимум 3,5 часа.
Выясняется, что у четверых обвиняемых и семерых защитников в Следственном комитете есть маленькая комната, отведенная всем вместе для чтения дела. В ней два стула.
…Прокурор от роли не отклоняется: «…представленное время обвиняемые и защитники используют неэффективно».
Алексей Малобродский пытается объяснить суду, что огромное дело даже за 103 рабочих дня, учитывая, что в каждом из 258 томов 250 листов, прочесть сложно, и — « вдвойне сложно с учетом моего здоровья». За лето он дважды лежал в больнице — сначала в 20-й, потом — в НИИ кардиологии.
Но Карпов, похоже, сильно устал от этого дела вообще.
— Ближе к существу! Когда закончите ознакомление?
Выясняется, что, кроме основных, существуют еще дополнительные материалы и вещественные доказательства. Большой объем находится на электронных носителях — он до сих пор не предоставлен. В логике обвиняемому не откажешь:
— Если мне неизвестен объем — как я могу сказать о сроках?
Адвокат Карпинская к заседанию, в отличие от Васильева, отлично готова. У нее по часам записан подробнейшим образом весь график «ознакомления»: СИЗО, суды, больницы. Кстати, упоминается, что, пока обвиняемый находился в заключении, следователь не приносил ему больше 2 томов в день: тяжело. Зато когда Малобродского наконец выпустили из СИЗО, он читал по 6 томов в день. Даже в больнице смог прочесть 23 тома. И целый маленький лес ушел на процесс снятия копий со всех материалов дела.
Основной вопрос повисает в воздухе: если подделан один протокол, насколько достоверны прочие?
…Пятьдесят минут уходит у Карпова на итоговое заключение суда. Самое поразительное не результат, он предсказуем. Самое поразительное, как он его читает.
Уже приходилось писать о пытке неразличимой речью. Но Карпов, пожалуй, побил рекорды: тома, листы, дни, статьи Уголовного кодекса упоминаются, но смысл уловить нельзя. Невозможно, как ни напрягай слух в небольшом зале суда. Эта манера, рискну предположить, выработана оттого, что судьям нечем гордиться: справедливые решения хочется чеканить, вынужденные под напором нынешних обстоятельств тянет бормотать неразборчиво.
Итог: то самое решение, на котором обвинение изначально настаивало. Черта будет подведена 1 сентября.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»