Души прекрасные прорывы

В понедельник, 7 мая, состоялось официальное вступление Владимира Путина в должность президента России – в четвертый раз и во второй раз подряд. Процедура инаугурации отличалась от предыдущих разве что тем, что в этот раз президент не проезжал по пустынной Москве (но все подходы к Кремлю все равно «зачистили» от посторонних). Была скорректирована и риторика. Путин настаивает на модернизации во всем: «Путь вперед не бывает простым, это всегда сложный поиск (…) Задачи, которые предстоят, без всякого преувеличения исторические: они будут определять судьбу Отечества на десятилетия вперед. Нам нужны прорывы во всех сферах жизни», — заявил он, добавив, что ориентир власти на ближайшие шесть лет – это «Россия для людей».

Спустя пару часов после вступления в должность президент Путин фактически переназначил премьером Дмитрия Медведева, внеся его кандидатуру на рассмотрение Госдумы (8 мая этот вопрос будет урегулирован в соответствии с процедурой). «Новая» писала о том, что правительство Медведева за прошедшие шесть лет, по мнению экспертов, думало не о том, чтобы что-то модернизировать или в чем-то «прорваться», а о том, как смягчить эффект от разрушительной для экономики внешней политики страны.

Продление карьеры Медведева в качестве главы Кабинета министров не внушает оптимизма в части прорывов – особенно с учетом того, что пока его команда, по прикидкам, будет в основном сохранена. Интересно, правда, что внутри нее произойдут перестановки. Почти наверняка уйдет вице-премьер Игорь Шувалов: на его место Медведев уже предлагает министра финансов Антона Силуанова. На место вице-премьера по социальному блоку (Ольги Голодец) — председателя Счетной палаты Татьяну Голикову. Кажется, что сочтены часы на посту у Дмитрия Рогозина – его Медведев предлагает заменить заместителем Сергея Шойгу Юрием Борисовым.

Заместитель Сергея Приходько в аппарате правительства Максим Акимов из «Единой России» предложен в качестве вице-премьера, курирующего связь и цифровые технологии (потенциально самая «прорывная» должность, но в условиях блокировки половины интернета выглядящая пока декоративной). Виталий Мутко, говорят, уйдет в строительство – станет курировать его в качестве вице-премьера; Ольга Голодец – займет его место.

Дмитрий Козак, которого сватали на выход из правительства, останется куратором промышленности, а курировать сельское хозяйство будет Алексей Гордеев. Под угрозой существенного сокращения полномочий находится Аркадий Дворкович, не очень понятна судьба Владимира Мединского. Остальные на время с большой долей вероятности могут выдохнуть: хотя в теории возможна замена любого министра, общий курс останется прежним.

С содержательной точки зрения «прорывы» пока выглядят до боли похожими на «майские указы» 2012 года. Путин в день инаугурации подписал новый документ «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года», который, по идее, должен определять, куда пойдет «прорываться» вся новая старая команда. Путин требует от подчиненных и остальных россиян роста численности населения, увеличения продолжительности жизни (до 80 лет), роста реальных доходов россиян, снижения уровня бедности, улучшения жилищных условий для 5 миллионов россиян ежегодно.

Кроме того, Путин хочет увеличить количество организаций, использующих технологические инновации до 50% от общего числа, а все в целом должны больше использовать цифровые технологии. Как итог – Россия должна войти в пятерку крупнейших экономик мира.

Так с кем идти в «прорыв», а главное – что «прорывать» в первую очередь, «Новой» рассказали эксперты:

—Переназначение Медведева и слова Путина о необходимости «прорывов» никак логически не соотносятся. Есть необходимость говорить какие-то новые слова. Социологические данные говорят, что люди несколько устали от геополитического напряжения и предъявляют претензии к власти, что она мало занимается внутренними проблемами. До некоторой степени ответом на это и является риторика Путина — еще начиная с Послания, в котором тоже были определенные пассажи про прорывы. При этом совершенно непонятно, где они будут, в какой форме — нет никакой диагностики застоя.

То, что много говорят о пенсионной реформе и о повышении пенсионного возраста — это, конечно, никакой не прорыв. Пенсионная реформа — это фискальная мера, она про то, чтобы государству получить побольше денег и поменьше потратить [ресурсов]. И вообще идеология прорывов не определена, это некий пустой звук.

Разговоры о закручивании гаек как единственной форме «прорыва» мне пока кажутся спекулятивными. Оно — закручивание — возможно, но мне пока это не кажется какой-то определенной во власти концепцией. Усиление давления может стать реакцией на неудачи этого срока: прорывов не будет - и тут это нужно будет объяснять, кого-то виноватого искать.

—Риторика Путина про «прорывы» в комбинации с сохранением слабого правительства означает, что ничего делать они не собираются. Я такие вещи когда-то писал для Медведева лет 10 назад. Любая программа, хоть реформистская, хоть консервативная, должна управляться. Если ей некому управлять — значит, программа не осуществляется. У нас и по Конституции, и практически исполнительную власть осуществляет правительство Российской Федерации. Если правительство остается тем же, значит, ничего не будет, можно расслабиться.

Переназначения в правительстве тоже не значат ничего. Больше половины всей путаницы происходит из попыток объяснить такие перестановки, как переброску Мутко со спорта, который он гениально завалил, на строительство, которое он гениально завалит. Эти вещи не имеют никакого значения. Это чисто придворная логика, придворная чехарда.

Рассуждения о том, кто более важен Силуанов или Шувалов — бессмысленны. В таком правительстве первым вице-премьером может быть хоть Патриарх Кирилл. Путин уходит от риска создать сильное правительство, чтобы не получить тем самым преемника. Он не пошел на разрушение верхушки исполнительной власти, и теперь власть будут демонстрировать казаки на студентах.

Что касается нового «майского указа»: приказано нам жить до 80 лет —будем стараться. Но я думаю, что мы и до этого старались. Это фактически приведет только к чудовищных масштабов цифровым манипуляциям. Будут умерших от одних болезней причислять к другим, статистика становится объектом выгодного инвестирования. Понадобится очень много с ней работать, чтобы убедить людей, что они живут до 80 лет. Пока это все выглядит бюрократическим хаосом, на самом деле. Это даже не выглядит авторитарным государством. Потому что авторитарное государство должно сохранять какой-то авторитет в том, что оно делает то, что заявляет. Я думаю, что фактически Путин программирует и предлагает стране слабое президентство. При нем он тем более не может допустить сильного правительства, значит, будет еще слабое правительство, чем президентство. Увы, видимо, не за горами кризис, который вернет к реальности и заставит чем-то заниматься всерьез, но риторика Путина с «прорывами» совсем не утешает и, как Станиславский говорил, «не верю».

— Перестановки в правительстве не являются неожиданными. Здесь хитрость вот в чем: у Медведева и Силуанова задача не развивать экономику. У них функция: минимизировать издержки, которые экономика несет из-за политики Путина. Путин избрал такую политику, при которой деньги бегут из России. В такой ситуации экономику развивать трудно, она находится под санкциями, не привлекательна для инвестиций. Медведев, например, не самый эффективный менеджер, но и не самый плохой, а главное абсолютно лояльный. Он послушно несет эти гири, об него все ноги вытирают, но он несет. Силуанов при нем был совсем не плохим министром финансов.

Если говорить о речи Путина на инаугурации: первое правило чтения советских газет заключается в том, что надо читать не то, что написано, а то, что не написано. Не написано там ничего про необходимость сплотиться, выращивать оборонные расходы и затянуть пояса. Этого не было. По-видимому, на внешнеполитической арене Владимир Путин не собирается собрать себе дивидендов, он более озабочен внутренней политикой. Действительно, денег у народа мало, народ начинает раздражаться. Если раньше избиратель ментально отодвигал Путина от экономических трудностей, то теперь на международной арене никаких лавров не обрящешь. Экономика у нас хорошей не будет. Потому что санкции, потому что та стратегия, которую выбрал Владимир Путин — не способствует развитию экономики. Так что я думаю, что Путин будет выступать как хозяйственник, а на этом фоне собрать очки популярности едва ли возможно.

— Владимир Путин, в тексте «майского указа» поставил задачу войти в число пяти крупнейших экономик мира: хорошо, конечно, ставить амбициозные задачи, но будем исходить из реальности. Чтобы темпы были выше общемировых — это значит больше 3,5 %. У нас, как известно, значительно меньше и судя по тому, как та же промышленность росла по итогам первого квартала и марта, ничего хорошего не ждет. Наши темпы роста сейчас раза в три меньше, чем надо было бы. При этом еще учтем, что санкционное противостояние увеличивается. Цены на нефть вряд ли сильно вырастут. На мой взгляд, это, хоть и правильная задача, но с учетом динамики экономического развития, с учетом общего понимания экономических реалий — это задача нереальная. Достигнуто это не будет. И об этом можно сказать с большой долей уверенности.

«Инфляция на уровне, не превышающим 4%»: судя по тому, что мы сейчас имеем, этот показатель реален, еще, может, в этом году и следующем. Но потенциал накапливается того, чтобы инфляция снова ускорилась. Ближайшие год-два мы можем удержать этот показатель, но дальше, боюсь, он снова превысит 4 %.