Еще немного и кажется, что в Турции совсем запретят слово «нет». По крайней мере, на ближайший месяц до 16 апреля, когда состоится референдум по конституционной реформе, наделяющий президента страны единоличной властью.
Дело в том, что в бюллетене для голосования предусмотрены ответы по простой формуле «да-нет». Противники реформы, лишенные доступа к медиа, повсеместно развернули уличную агитацию, предлагая согражданам сказать свое «нет» устремлениям Эрдогана получить авторитарные полномочия по управлению государством.
В ответ правящая Партия справедливости и развития (ПСР) повела настоящую борьбу против употребления отрицательной частицы речи в различных сферах общественной жизни. Муниципальные власти миллионного города Коджаэли полностью перепечатали бланки счетов за воду, где до этого красовался призыв «Нет перерасходу водных ресурсов», заменив на более обтекаемую формулировку с просьбой об экономном расходовании природного богатства.
В феврале во многих местах Турции власти изъяли антиникотиновую брошюру, в которой имелось предложение «Кто говорит «НЕТ», поступает правильно». Тираж брошюры составлял несколько сот тысяч экземпляров.
Один из турецких кабельных телеканалов закрыл в своей фильмотеке доступ к художественной ленте c кратким названием «No», рассказывающей о чилийском протестном движении 1988 года против генерала Пиночета. В последние недели, по сведениям местной прессы, запросы на просмотр фильма установили рекорд, превратив его в настоящий хит сезона.
Можно было посчитать курьезом эти лексические упражнения турецких политиков. Однако совсем не очевидно, что исход референдума однозначно предрешен в пользу Эрдогана. Проведенные за последний месяц опросы общественного мнения показали примерное равновесие сил между сторонниками и противниками сильной президентской власти.
Также против Эрдогана играет совсем не благостная ситуации в экономике. Инфляция в феврале составила более десяти процентов. Из-за инвестиционного кризиса в строительстве и проблем в туристическом бизнесе безработица превысила 12%. Продолжает падать курс национальной валюты.
Для того, чтобы хоть как-то поправить печальную экономическую картину, официальные власти изменили методику статистического анализа. Если раньше общее состояние экономики оценивалось по объективным данным, предоставляемым ведущими турецкими фирмами и предприятиями, то с января статистики получают информацию исключительно от министерства финансов и других государственных органов.
Такая корректировка моментально улучшила основные экономические показатели на 20%, но не прибавила туркам социального оптимизма в реальной жизни. Поэтому для поднятия патриотического духа населения на полную мощность была запущена пропагандистская машина, которой для усиления националистический настроений потребовался образ внешнего врага. На эту роль назначили Германию.
В Анкаре, опасаясь непредсказуемого результата апрельского плебисцита, очень рассчитывают на голоса зарубежной диаспоры, прежде всего, немецкой. Ведь в Германии насчитывается более 1,4 миллиона турецких избирателей, с которыми напрямую и через родственные связи ведется постоянная работа.
В ходе прежних крупных избирательных кампаний стали обычной практикой визиты ведущих турецких политиков и госчиновников на немецкую землю. В 2014 году сам Эрдоган агитировал этнических турок в Германии голосовать за него на президентских выборах. Официальный Берлин против этого не возражал.
С тех пор градус турецко-немецких отношений неуклонно понижался. Немецкая общественность не осталась равнодушной к укреплению авторитаризма в Турции. Пресса, телевидение, депутаты и представители творческой интеллигенции остро реагировали на каждое новое ограничение демократических прав и свобод. Большой резонанс вызвала информация о том, что турецкие спецслужбы ведут в Германии сбор информации на оппозиционных режиму Анкары деятелей через местные мусульманские общины.
Эрдоган отвечал судебными исками в отношении критиков на территории Германии, требовал от Берлина приструнить слишком «распоясавшихся писак». Анкара аннулировала аккредитации немецких журналистов, закрывала въезд в страну депутатам бундестага и правительственным чиновникам, как это было в 2016 году после принятия резолюции по геноциду армян.
Новый виток обострения совпал по времени с началом агитационной кампании по референдуму. Поводом послужил арест корреспондента издания Die Welt в Турции Дениза Юджела.
Родившийся в Германии этнический турок Юджел имеет наряду с немецким еще и турецкое гражданство. В своих публикациях он неоднократно критиковал политику Эрдогана. И власти давно точили зуб на немецкого журналиста. Их терпению пришел конец, когда Юджел посмел затронуть зятя президента Барата Албайрака, занимающего пост министра энергетики.
В своей статье немецкий корреспондент процитировал электронную переписку Албайрака, в которой он давал указания по установлению более жесткого контроля над СМИ при подготовке к референдуму. Сам е-mail министра взломали хакеры и разместили в открытом доступе.
Теперь Юджелю, обвиненному в пропаганде терроризма (брал интервью у боевиков Рабочей партии Курдистана) и разжигание межнациональной вражды, грозит солидный тюремный срок. В немецких СМИ поднялась волна протеста против произвола турецких властей. О недопустимости таких тяжких обвинений в адрес гражданина Германии заговорили и политики. Канцлер Ангела Меркель в беседе с министром иностранных дел Турции выразила надежду на объективное и справедливое расследование.
Мягкая реакция главы правительства ФРГ вызвала недовольство общественности и представителей оппозиционных политических партий. Они обвинили канцлера в отсутствии воли потребовать немедленного освобождения журналиста из-за нежелания ссориться с президентом Турции, поскольку тогда под ударом окажется известное соглашение по сирийским беженцам, разрывом которого Эрдоган регулярно угрожает при очередном напряжении отношений с ЕС.
Тем не менее, в Германии нашли, как ответить на арест Юджела. У ряда турецких министров были запланированы встречи со сторонниками Эрдогана среди немецких турок. Так, в частности, предполагалось, что министр юстиции выступит перед соотечественниками в небольшом городке Гаггенау в земле Баден-Вюртемберг, министр экономики — в Кёльне и министр иностранных дел — в Гамбурге. Что характерно, в каждом случае речь не шла о каких-либо многотысячных митингах — всего 200-300 участников.
Коммунальные власти трех городов поочередно отказали турецким политикам в проведении мероприятий. Основания — проблемы безопасности, нехватка парковочных мест для авто, пожароопасное состояние помещения. При этом официальный Берлин подчеркнул, что не имеет никакого отношения к отказам — коммуны, мол, полностью независимы и сами решают, как им поступать в подобных случаях.
В Анкаре словно ждали такого ответа. Эрдоган на очередном митинге в Стамбуле, сравнив нынешние действия немецких властей с практикой времен национал-социализма, обвинил Германию в полном отсутствии демократии и поддержке терроризма в лице курдских сепаратистов. А журналиста Юджела назвал «шпионом», которого специально заслали для подрывной деятельности.
Но на этом турецкий президент не остановился и эмоционально заявил: «Захочу, поеду [в Германию] завтра. Приеду, и если они меня не пустят или не разрешат выступить, то устрою им бунт».
Несомненно, считают международные наблюдатели, что сделанная Эрдоганом ставка на национализм и показательную ссору с «враждебной» Германией принесет ему какие-то дополнительные голоса на референдуме. И в случае победы следует ожидать дальнейшего усиления не только антизападной риторики, но и реальных перемен во внешнеполитической ориентации Турции.
Об этом свидетельствует демонстративное сближение с Москвой, которому не помешал инцидент с гибелью турецких военнослужащих в результате ошибочного обстрела российскими самолетами. Продолжает Анкара разыгрывать и китайскую карту, надеясь стать опорной базой Пекина на Ближнем Востоке при реализации глобального проекта «Новый шелковый путь».
Открытым остается вопрос: что будет делать Эрдоган, если проиграет референдум?
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»