Неприемный день

Резолюция предусматривала, в первую очередь, прекращение бомбежек Алеппо, и ради ее принятия глава МИД Франции в четверг, 6 октября, срочно прилетел к Лаврову. Экстренный визит Эйро в Москву ни к чему не привел.

Накануне встречи в интервью телеканалу LCI Эйро назвал позицию российских властей по Сирии «цинизмом», но затем все-таки намекнул, что и «циники» еще могут отыграть назад, прекратив бомбардировки Алеппо. На вопрос, «как можно верить Сергею Лаврову — вы ведь сами использовали этот термин: они абсолютно циничны», французский министр ответил: «Да, я использовал <этот термин>. Но в то же время — вы это знаете — везде, и во Франции тоже, идут дебаты: как себя вести по отношению к России. Есть те, кто говорит, что нужно сжечь с Россией все мосты. Есть те, кто говорит, что нужно следовать за Москвой. Но наш выбор: это ни то, ни другое. <…> Мы не закрываем двери, каналы не перекрыты», — сказал Эйро и сразу же добавил: «Сегодня по всему миру люди видят кадры этой трагедии (бомбардировки Алеппо. — Ред.). Полагаете ли вы, что Россия, которая является великой страной, цивилизацией с богатой историей, полагаете ли вы, что она может быть к этому безучастна?»

Но так как встреча с Лавровым не принесла гарантий прекращения бомбардировок Алеппо, то отвечая в Москве на вопрос российского журналиста, готова ли Франция поддержать введение санкций против России «в связи с ситуацией в Сирии» (чуть раньше в СМИ появились «утечки» о том, что немецкие власти рассматривают возможность введения новых санкций со стороны ЕС), Эйро не стал давать отрицательного ответа. «Санкции против России существуют, Сергей Лавров только что об этом напомнил. Они завязаны на выполнение Минских соглашений <…>. Я приехал сегодня по вопросу Сирии и по вопросу Алеппо. Я не приехал с угрозами, я приехал, чтобы поделиться констатацией гуманитарной драмы в Алеппо и найти решения для прекращения этой бойни».

Затем Эйро напомнил, что сейчас Совбез ООН рассматривает французскую резолюцию, и лучше бы она была принята: «Если мы приложим все наши силы, чтобы спасти мир, то мы это сможем сделать, и мы это увидим в ближайшие часы. Во всяком случае Франция не откажется ни от каких усилий. И в этом смысл моего визита (в Москву)».

На следующий день, в пятницу, Эйро полетел в Вашингтон на встречу с Керри. А в субботу, за несколько часов до голосования в Совбезе, Франсуа Олланд в интервью TMC уже напрямую заговорил о готовности принять санкции. А Владимира Путина, наоборот, не принять.

— Через несколько часов мы узнаем результат голосования по нашей резолюции, — сказал Олланд. — Она предусматривает остановку любых бомбардировок, прекращение огня и перемирие… Если одна страна (постоянный член Совбеза) «подвесит» это решение… И вы прекрасно знаете, о ком я говорю…

— О России… То эта страна понесет тяжелую ответственность. Потому что это будет означать, что она поддерживает и совершает военные преступления.

В ответ на вопрос, не кажется ли ему, что, разговаривая с российскими властями, он обращается в пустоту, французский президент ответил:

— Я, вероятно, приму Владимира Путина. Но я еще задаю себе вопрос, полезно ли это? Необходимо ли это? Может ли быть оказано давление? Можем ли мы еще сделать так, чтобы он сумел прекратить то, что он делает вместе с сирийским режимом?

— А не думаем ли мы, что можно оказать давление? Иначе нет смысла разговаривать, нет смысла выдвигать резолюцию, как мы это сделали в Совбезе ООН. Нужно вести войну.

<…> То, чего мы ищем, — это мир, а не война. Так что должно оказываться давление. В какой-то момент могут быть введены санкции. И есть санкции, которые мы можем использовать. Никто не должен думать, что он <может остаться> безнаказанным.

Сказал французский президент и о том, что виновные за «военные преступления в Алеппо» должны будут предстать перед международным уголовным судом. Впрочем, это дело далекое и смутное, а новые санкции — если в Сирии все будет так продолжаться — могут свалиться на наши головы достаточно быстро.

В том, что санкции работают на достижение мира, Олланд убедился на примере Донбасса: «Дипломатия служит для того, чтобы в какой-то момент прекратить бойню… Когда мы с Ангелой Меркель вмешались, чтобы достичь перемирия в Украине, это заняло слишком много времени, но мы, в конце концов, смогли добиться прекращения огня. Даже если сейчас еще случаются инциденты, это уже не та война, которую мы видели. И мы должны добиться того же результата для Алеппо и для Сирии», — сказал французский президент в субботу.

Так что если бы 19 октября в Париже все-таки состоялась намеченная встреча, Олланд наверняка помахал бы перед ясными глазами российского президента той самой «санкционной дубиной». Уже просто выхода нет: страшные кадры с бомбежками Алеппо крутят по европейским телеканалам каждый день. Кроме того, Европа за два последних года всерьез испытала на себе часть последствий сирийской войны: и в виде беженцев, и в виде террористов. Слепые бомбежки Алеппо рождают «джихадистов завтрашнего дня», — сказал французский министр Эйро российскому министру Лаврову. И напомнил, что терроризм угрожает и России.

«Субботнее вето России еще больше изолировало ее на международной арене», — написала в понедельник достаточно дружественная по отношению к российским властям газета Figaro.

«Если Франсуа Олланд примет Владимира Путина, то для того, чтобы сказать правду, а не для светских любезностей», — сказал в понедельник французский министр Эйро.

Ответом на желание французских властей провести «откровенный разговор о Сирии» мог стать только отказ самого российского президента от парижского визита.