Сестра Самюэля Пати тихо выразила «удовлетворение» и «облегчение». Хотя ясно, что это еще не конец…

Большой 500-местный зал, специально построенный несколько лет назад внутри исторического здания Парижского дворца правосудия для многочисленных террористических процессов*, в этот вечер был полон. И сроки, которые обнародовал судья Франк Зиентара для четырех основных фигурантов: двух друзей-соучастников Анзорова (22-летнего Наима Будауда и 23-летнего чеченского беженца Азима Эпсирханова) и двух «подстрекателей» (52-летнего Брахима Шнина и 65-летнего Абдельхаким Сефриуи), — были показательно жесткими.

16, 16, 13, 15, лет — больше, чем даже требовала** прокуратура.

Вердикт, который, вероятно, не мог быть другим в нынешней Франции, пережившей столько ужасов терроризма, да еще и в деле об убийстве одного из «символов Республики» — школьного учителя, да еще и по мотивам, отрицающим главные принципы Республики — свободу слова и светскость…

Сефриуи на вопрос судьи, понятен ли ему приговор, воскликнул из-за стеклянного бокса: «Я понял, что вы занимаетесь политикой!» А когда судья запретил ему «комментарии», напомнив, что подсудимый может подать апелляцию в течение 10 дней, ответил: «Я подаю апелляцию немедленно!»

Для совсем молодых Будауда и Эпсирханова приговоры, кажется, стали еще большим шоком, который они пережили молча, потому что у них не было сил говорить.

Накануне теракта они сопровождали Анзорова в Руан, чтобы купить нож, который после теракта был найден на месте преступления. На слушании Будауд и Эпсирханов повторяли: Анзоров объяснил им, что нож был подарком для его дедушки.

В день теракта, 16 октября 2020 года, Будауд подвозил убийцу в оружейный магазин, а затем высадил его рядом с колледжем.

Председательствующий Зиентара, зачитывая приговоры, подчеркнул, что

Примерно то же самое («не доказано, что хотели именно убийства» учителя, призывая «наказать» его) говорил судья и о «подстрекателях».

Речь о Брахиме Шнина — отце 13-летней школьницы Заины, которая солгала, что Пати якобы «дискриминировал» мусульманских учеников на уроке и выгнал ее саму (хотя она была временно отстранена руководством колледжа от всех занятий по другой — дисциплинарной причине), а также показывал «оскорбительные» карикатуры на пророка Мухаммеда (притом что сама девочка Шнина на уроке не присутствовала). Речь и об исламистском идеологе Сефриуи, который «помог» отцу Шнина широко распространить в Интернете его «крик возмущения» относительно «поведения» учителя, якобы «оскорбившего пророка».

Оба, по утверждению прокуратуры, запустили «цифровую фетву» против Самюэля Пати.

На самом деле Пати во время урока о свободе слова показал карикатуры на Мухаммеда авторства расстрелянной террористами редакции «Шарли Эбдо». Перед этим учитель специально предупредил, что ученики, которых подобные изображения «могут шокировать», вольны покинуть класс, если захотят.

Адвокаты Сефриуи, основателя ныне распущенной прохамасовской ассоциации «Коллектив Шейх Яссин», выйдя из суда, заявили, что приговор политический, а один из них (в отличие от другого, который не отрицал вину своего клиента, но возмущался, что за такое положено не больше 7 лет, но никак не 15!) дошел до того, что назвал пропагандиста исламизма политзаключенным, а приговор ему — покушением на активизм и свободу слова.

Сефриуи в один из дней слушаний заявил: «Терроризм? Все мое существо отвергает его!»

Адвокаты также повторили не раз высказанное ими в суде «заверение», что Анзоров «никогда не смотрел видеоролика» с нападками на учителя, записанного их клиентом. Даже если это было так, очевидно, что Сефриуи поднимал волну, которая так или иначе дошла до мозга Анзорова и «смыла» жизнь 47-летнего Самюэля Пати, школьного учителя истории и географии.

«Смыла» и Анзорова, застреленного полицией вблизи места преступления. 18-летнего убийцу, никогда не знавшего и до этого не видевшего учителя Пати (за несколько сотен евро его помогли «опознать» несколько подростков, осужденных год назад), но очень «оскорбившегося» его «поведением».

Важно отметить и то, что и Шнина, и Сефриуи приходили в колледж 8 октября 2020 года, чтобы требовать от руководства «наказать» Самюэля Пати. Хотя их защита и уверяет, что они приходили «по отдельности». А руководство, надо сказать, хотя, конечно, и не «наказало» Самюэля Пати, как того требовали «жалобщики», но и не приняло мер защиты учителя, как и местная полиция, несмотря на очевидные угрозы в его адрес. И поэтому родители и сестры Самюэля Пати в апреле 2022 года подали жалобу на министерство образования и МВД, которая все еще рассматривается.

17-летняя Заина Шнина, осужденная в прошлом году на полтора года условно во время того самого «детского суда», на этом процессе была свидетелем.

Как рассказывала корреспондент RFI в репортаже с одного из заседаний, девушка заявила, что четыре года назад была «глупа» и «совершала ошибки». И попросила прощения у семьи Пати «за то, что разрушила вашу жизнь».

Извинилась и перед собственным отцом — «потому что если он сегодня в тюрьме, то это из-за моей лжи».

Люди, которые видели папу Шнина до его ареста, говорят, что он за четыре года в тюрьме постарел лет на пятнадцать.

В «аквариуме» 52-летний Шнина действительно выглядел старше 65-летнего «хамасовца» Сефриуи. Теперь получил 13 лет, то есть девять с учетом отсиженного.

«Я сожалею, сожалею, сожалею», «я ненавижу террористов», «моя жизнь — это помощь другим», — повторял он на одном из заседаний. «Мои страдания, безусловно, не равны страданиям семьи Самюэля Пати. Но я никогда не хотел причинить вред кому-либо. И я не способен помочь кому-то сделать зло», — говорил Наим Будауд (цитата по AFP), который знал Анзорова с детства и которого некоторые свидетели характеризовали как «хорошего», но «безотказного» парня.

«Анзоров унес правду с собой… Мы ни в коем случае не участвовали ни в чем», — цитировало AFP слова Азима Эпсирханова.

Четверо других обвиняемых — молодых людей, которые были в контакте с Анзоровым в социальных сетях, — получили более мягкие наказания и слушали судью не в закрытом боксе, а в зале, и ушли оттуда условно свободными.

Больше всех из этих четверых дали уже ранее посидевшему в заключении по этому делу 22-летнему чеченскому беженцу Исмаилу Гамаеву — пять лет лишения свободы, из которых 30 месяцев условно.

Франсис Спинер, адвокат спутницы Самюэля Пати и их сына, присутствовавшего, как говорят, на вынесении приговора, выразил удовлетворение «сбалансированным вердиктом». И сказал, что 9-летний сын «понял, что правосудие свершилось для его отца».

Луиз Тор, адвокат Шнина-отца, почти кричала, подойдя после суда к лесу микрофонов: «Я шокирована… Я просто оглушена. Зачем вообще был этот суд? Если никакие аргументы не были услышаны… Зачем потратили столько денег?!» Госпожа Тор, как и другие защитники двух «подстрекателей» уверяет, что они стали просто козлами отпущения в ситуации, когда и семье учителя, и обществу жизненно необходимо наказание виновников. Адвокат Тор, безусловно, поставила бы последнее слово в кавычки. Но не семья Самюэля Пати.

«Мы не удивлены тем, что они подадут апелляции», — сказала Гаэлль, одна из сестер Самюэля Пати, которая в течение этих семи недель, кажется, не пропустила ни одного заседания. Для нее оглашенные в этот вечер приговоры — «акт правосудия, который останется в истории для меня и для всех, для всей Франции».

«Я почувствовала облегчение, услышав слово «виновны». В конце концов, это то, что мне было нужно. «Виновен в террористическом» сговоре», «виновен в соучастии» — это то, что я хотела услышать. Мы провели семь недель [на процессе], услышав множество выдумок насчет того, что произошло. Но сейчас суд, председатель сказал, ЧТО произошло, ЧТО каждый сделал. И что они виновны. И это приносит облегчение».

На январь 2025-го назначено рассмотрение гражданских исков к обвиняемым.

В этом же январе исполняется 10 лет со дня теракта в редакции «Шарли Эбдо». Трагедии, убившей и Самюэля Пати.